Юлия Пушкарева - Хроники Обетованного. Осиновая корона (СИ)

Эта беседа, к большому сожалению Шун-Ди, наверняка продолжилась бы, если бы не тоненький возглас Тима. Он уже пару минут зачем-то ползал на четвереньках у корней дуба, подрагивая кончиками острых ушей.

- Он говорит, что что-то нашёл, - перевёл Шун-Ди. Лис перелез обратно через бугристый корень и в два прыжка оказался рядом с боуги.

- Что такое, о Тим - Проклятье-любого-заики? Ах, следы, - Лис наклонился, обнюхал землю, мох и мелкие папоротники, кивнул и поднялся, отряхивая колени. - Лисы и волки. Следы ведут на север, и мы уже близко. Так что...

- Уна, твой кулон! - из голоса лорда Ривэна пропала всякая ирония. - Он... Это нормально?

Уна схватилась за цепочку на шее. Шун-Ди обернулся к ней и впервые заметил, что сапфир, зачарованный русалками - синий, как море в предполуденный Час Обезьяны - стал красным. Алым, точно светлые рубины - или большая капля крови.

- Не знаю, - тихо сказала Уна, зажав сапфир в кулаке. Иней заурчал и встревоженно взлетел на высоту её роста. - Но, думаю, это предупреждение.

- Об опасности?

- Или о том, что рядом тёмная магия, - Уна взглянула туда, где на земле таились следы Двуликих. - Очень тёмная.

***

Ближе к вечеру Шун-Ди и сам понял, что с лесом что-то не так. Чем дальше они углублялись в чащу, чем плотнее сходились над головой её своды, тем упорнее на виски давила смутная, беспокойная тяжесть. Это не походило на обычную головную боль: гудело где-то внутри, не смолкая ни на секунду, будто твердило - прочь . Во всём Великом Лесу, конечно, было нечто устрашающее - неважно, сосняк это или извилистые южные деревья, покрытые змейками лиан, - но никогда в нём не мерещилась Шун-Ди такая откровенная неприветливость. Лес здесь был не просто равнодушен к смертным, как равнодушно к ним море, птицы или руины древних храмов, костями белеющие на солнце (даже того храма с раскованным содержимым, о котором говорил Лис); он был враждебен, он отторгал. В сумраке, затоплявшем воздух между красноватыми стволами сосен, пухлыми боками буков, кустами дикой земляники и тиса, затаилась угроза, направленная именно и только на них.

Шун-Ди старательно наступал в следы Лиса и Уны (Тим семенил за ним, а лорд Ривэн и Иней замыкали процессию), но всё равно то спотыкался о корень, то со вздохом вытаскивал колючки и репей из штанов. Однажды ему отчётливо послышался шёпот на неизвестном языке; в своём странном полудремотном состоянии Шун-Ди почему-то решил, что рядом кто-нибудь из духов стихий. Он уже остановился, чтобы предупредить остальных, но из зарослей слева выскочило нечто маленькое и светлое; пронеслось, мелькая лапами, через их импровизированную тропу, и скрылось. Заяц. Крупный, насыщенного песочного цвета - но всего-навсего заяц, о Прародитель.

- В чём дело? - сердито прошептал лорд Ривэн из-за спины.

- Ни в чём, милорд, - столько лет прошло, но Шун-Ди до сих пор вздрагивал от этого возмущённо-повелительного тона. Тона, которым хозяин обращается к рабу. Он провёл рукой по лицу, отгоняя наваждение. - Простите.

- Да нет, Шун-Ди-Го прав, - вдруг сказал Лис. Он тоже замер и помолчал, прислушиваясь. Нездорово бледная Уна пошатнулась - упадёт?.. Шун-Ди шагнул вперёд, чтобы поддержать её, но она покачала головой. Сапфир по-прежнему алел у неё на груди, игнорируя все законы природы - как, собственно, и положено магии. - Этот заяц - не то чтобы заяц.

- Двуликий? - Уна с долей сожаления (ведь не рассмотрела) взглянула туда, куда убежал зверёк. - Тогда, наверное, нам лучше пойти за ним?

- Не обязательно: семейство Двуликих-зайцев, скорее всего, живёт отдельно от тех, кого мы ищем. И не сегодня, - Лис показал вверх: небо, едва видневшееся из-за сплетавшихся крон, наливалось по-вороньи синеватой чернотой. - Я, конечно, не настаиваю, господа, но настоятельно советую не заявляться в племя ночью. Тем более - с благостным нытьём на тему "не обижайте бедных жеребят".

- Ты предлагаешь заночевать здесь?

- А есть другие варианты, миледи? Прошу, - Лис, мужественно не морщась от боли в рёбрах, попытался изобразить поклон с приглашающим взмахом руки. - Можете идти дальше. Хоть одна, хоть со своими верными рыцарями. На моё присутствие там не рассчитывайте.

Лорд Ривэн глотнул воды из фляжки и пренебрежительно хмыкнул.

- Боишься своих же сородичей, уважаемый менестрель? А кентавры нам говорили нечто, как ты выражаешься, благостное : мол, тебе будет проще понять их, потому что... Ох, потом была какая-то закрученная мысль.

- Потому что смертным свойственно тянуться к чужому и далёкому, но своё и близкое понять проще, - произнесла Уна, теребя кулон. - Так сказал Верголис.

Надо же, запомнила наизусть. Чем её так зацепили эти слова? Шун-Ди задумался.

- Ах, они мудры, как всегда, эти лошадки. Вот Шун-Ди-Го притянулся ко мне, на свою голову, хотя мог бы сейчас спокойно кушать рис и засахаренные персики с честными друзьями-купцами, - отшутился Лис. - И не смотри на меня так, Шун-Ди-Го: все знают, что в Минши слишком любят поесть.

- Мне кажется, они говорили о другом. О том, что люди часто выстраивают идеальный, прекрасный образ чего-то чужого и незнакомого, - Уна посмотрела на Лиса. - Мечтают о нём. А потом это чужое становится ближе, и они разочаровываются. Мечтать проще, чем достигать.

Жёлтые глаза Лиса сузились до щёлок. Он изобразил, что хлопает в ладоши, и поправил повязку на лбу.

- Великолепно, миледи. Проштудированные Вами книжки по философии, очевидно, не прошли даром... Так или иначе, выбор простой: хотите торопить события - идите вперёд, но без вашего главного дипломата. Или остаёмся на ночлег здесь. Итак, мнения?

Шун-Ди, как всегда, промолчал. Пусть высказываются те, кому пристало это делать. Теперь не только на виски, но и на лоб давила тупая тяжесть; было трудно дышать. Неужели дело правда в тёмной магии? К каким же силам обратились эти Двуликие - и, главное, для чего?

Красный камень Уны притягивал взгляд. Почему она не снимает его? Потому что так чётче чувствует, откуда исходит угроза Хаоса?

Или потому что ей нравится это чувствовать?..

Нет. Глупая, запретная мысль. Да простит меня Прародитель.

- Решать Уне, - сказал лорд Ривэн. Ожидаемо. - Мы здесь ради её королевства и её отца.

Уна молча сняла с плеча дорожную сумку.

***

Расположились на подстилке из мха, на свободном клочке земли (вряд ли это можно было назвать поляной) между буками, колючими кустами и парой зловеще-тёмных деревьев Гаар. Они наблюдали за лесом так внимательно, что, казалось, в коре скоро распахнутся глаза.

Поужинали наспех и молча: настроения для болтовни ни у кого не было. Кроме, пожалуй, Тима - безмятежность никогда не покидала его, и только барьер языка останавливал. Подарки боуги закончились, так что пришлось жевать горькие лепёшки кентавров на травяной муке вприкуску с мёдом и ягодами; Лис, конечно, заявил, что лучше поголодает. Шун-Ди не осуждал его: сам с мысленным вздохом вознёс очередную благодарственную молитву Прародителю, который когда-то, как говорят в низших кастах, благословил миншийскую кухню.