Юлия Пушкарева - Хроники Обетованного. Осиновая корона (СИ)

Если только он не искусный лжец - не игрок наподобие наместника Велдакира. Такую возможность тоже нужно учитывать. Недаром разлапистая и приземистая громада замка Заэру - не похожая на устремлённый вверх Кинбралан, в неуклюжей жажде любви льнущий к Синему Зубу, - напомнила Уне черепаху. На ярмарках в Меертоне и Веентоне всегда говорили, что наместник Велдакир, бывший лекарь, обожает всё ползучее и холоднокровное. В Академии, кажется, есть даже особые лавки, где продают рептилий... Дядя Горо наверняка знал, а теперь спросить не у кого.

- Вы слушаете, леди Уна? - мягко, но с подавленным волнением спросил лорд Ривэн. Он запустил руку в один из ящиков стола и теребил что-то внутри - не то рассеянно, не то сосредоточенно. - Кажется, я утомил Вас.

- Нет, что Вы, - Уна осушила бокал (она ничего не ела с утра, и вино слегка ударило в голову), попыталась улыбнуться и покачала головой. - Ваш рассказ очень увлекателен, милорд. Хоть всё это и трудно... укладывается в сознании. Я имею в виду - Хаос, угроза всему Обетованному... И место моего дяди в этой истории.

Уна слышала, как мать вздрогнула и подвинулась в кресле, но не повернулась в её сторону. Слово "дядя" применительно к этому человеку она теперь всегда произносила со стыдливо-подчёркивающей заминкой - и при этом никогда не смотрела на мать. Заминка, тем не менее, была вполне сознательной. Это доставляло злое, извращённое удовольствие - пряную сладость мести безо всяких цели и смысла.

- Всё это просто... нелепо, - мать издала сдавленный смешок. - Простите, милорд, но... По Вашим словам, мой деверь стал чуть ли не властелином мира. На какое-то время, по крайней мере.

Лорд Ривэн не стал отшучиваться - лишь серьёзно кивнул, и прядь тёмной чёлки закрыла ему полглаза.

- Так и было, миледи, - тихо сказал он. - Именно так. Я говорю только о том, чему сам был свидетелем. Сейчас мне нечего скрывать.

И он посмотрел на Уну - с выражением, чем-то напоминающим испуганный восторг мастера Нитлота, но ещё более неизъяснимым.

Уна вздохнула. Нужно продолжать их импровизированную партию... В конце концов, это не так уж отличается от философии или магии. Или от игры в "лисью нору", которую в Дорелии любят не меньше, чем в Ти'арге. Надо полагать, неслучайно.

- Насколько я понимаю, от некоего магического обряда, в котором лорд Альен должен был участвовать, зависело то, будем ли мы отделены от западного материка, как раньше? - уточнила она, тщательно подбирая слова и стараясь не вдумываться в их абсурдность. - И он был избран... Повелителем Хаоса?

- И это, и многое другое зависело тогда от него, миледи, - сказал лорд Ривэн на своём слишком правильном ти'аргском. Лучи - уже наполовину осенние, хоть и обманчиво жаркие, - размывали тени на его асимметричном лице, прорываясь сквозь занавеси на окнах. В кабинете их было два, а в каждом углу застыли масляные лампы миншийской работы; наверное, лорду нравится, когда вокруг много света.

Грустная фраза повисла в воздухе, и Уна долго (слишком долго по меркам беседы с незнакомым аристократом) не могла сообразить, как на неё ответить. Из-за вина тело окутал удушливый жар - чуть покалывающий, точно от приближения Дара. Плащ она сняла, но закрытое тёмное платье отчаянно хотелось сменить... Впервые в жизни, пожалуй, Уна завидовала смелому наряду матери.

Она поставила бокал на широкий подлокотник кресла и переплела пальцы в замок... О водяная Льер, кажется, зря. Взгляд, которым лорд Ривэн одарил этот обыденный жест - исполненный чуть ли не вожделения на грани с голодом - заставил её вспыхнуть и уставиться в ковёр.

Вряд ли этот взгляд относился к ней , к её личной манере переплетать пальцы. Уне было чересчур ясно, кого лорд Ривэн видит в ней с тех пор, как она переступила порог. Но эта ясность только усиливала волнение и хмельной стыд.

Интересно, как бы лорд Заэру отреагировал на прямой вопрос - такой, какой Уна отважилась швырнуть в тётю Алисию и отца ( лорда Дарета - нет, не смей): "Расскажите, каким он был"? Вздох, закрытое руками лицо, скупая влага в уголке карего глаза?.. Хотелось и плакать, и смеяться от этой мысли. Проклятое вино.

Самое странное и жуткое: ни один из ответов не приблизил Уну к подлинному пониманию. Она всё ещё не видела, не ощущала, каким был лорд Альен - несмотря на беспредельную любовь к нему окружающих или на беспредельную же ненависть.

А поскольку Уна Тоури привыкла добиваться решения задачек, это злило её. Он злил её.

Он будто играл с ней - даже не зная, даже из тех неведомых краёв, где теперь находился. Из неведомых, укрытых под осинами и тёрном пластов памяти.

- Но, если дело касалось Хаоса, это ведь наверняка было... - Уна кашлянула и ощутила отдающий вишней запах вина на ладони. Лорд Ривэн не сводил с неё глаз. - Были особые причины, чтобы остановить выбор именно на нём? Кто-то и почему-то наделил его такой силой. Он сделал что-то исключительное?

Лорд развёл руками, а забавно подвижными бровями изобразил (на этот раз - всё-таки слишком старательно) растерянность.

- Я мало понимаю в магии, миледи. Можно сказать, ничего не понимаю. Лорд Альен начал свой путь и свои... кхм... изыскания в этой области задолго до нашего знакомства.

Что же он пытался совершить? Чего хотел? Чего-то странного. Ненормального. Недозволенного.

Лорд Альен занимался изысканиями - и однажды перешёл черту, выпустив на свободу Хаос. Всё сходится, это отлично вписывается в его портрет. Но... Уна сейчас согласилась бы повторить "ночь в ежевике" или провести неделю за вышиванием под надзором матери, лишь бы узнать, что конкретно было за этой чертой и что подвело к ней. Мать?.. Нет, едва ли ей известно. Не такие у них, судя по всему, были отношения.

А вот лорд, скорее всего, знает. Знает и молчит.

Уна прикусила губу, и человек напротив тут же сделал то же самое - будто двойник в зеркале. Губы у лорда Ривэна были по-мальчишески пухлые, а линия его рта снова (к глубокому сожалению) напомнила Уне о Бри...

Она тряхнула головой и поклялась себе никогда больше не прикасаться к вину перед важными разговорами. Можно было и догадаться, что тут её опыт несопоставим с опытом матери или лорда Заэру.

- Я немного знаю о Цитаделях Порядка и Хаоса. Моя... - она вовремя осеклась, чтобы не сказать "наставница", - знакомая из Отражений рассказывала мне. Правда, я считала всё это красивой легендой.

- Я тоже, миледи, - с улыбкой заверил лорд Ривэн. - Очень многое я считал лишь легендами до того, как встретился с Вашим дядей. И края запада в том числе. И кентавров, и русалок... - он вздохнул. - И драконов с оборотнями. Но они реальны не менее, чем Цитадели и другие миры, как выяснилось. Мне оставалось только смириться.

Мать с принуждённой улыбкой потёрла висок; блики света из-за занавесок жемчужинками легли на её холёные ногти. Ей явно было неуютно среди такого количества книг, карт Обетованного, толстых свитков с письмами и просто странных вещиц, от которых кабинет лорда Ривэна распирало изнутри. А от упоминания русалок и драконов у неё наверняка и вовсе свело скулы... Терпкая горячка вина проползла глубже в живот, и Уна ощутила что-то вроде злобной радости. Ей хотелось, чтобы лорд Ривэн говорил о магии как можно больше. Хоть она и обещала матери молчать о своём Даре и не надевать в стенах Заэру зеркало (без него Уна уже чувствовала себя не то чтобы голой, но как бы с неким изъяном - в дырявом, к примеру, чулке) - пусть, пусть говорит подольше о Порядке и Хаосе, о загадочных жителях западного материка, о полулюдях-полуптицах, для которых слова заменяют трели, и о светящихся в темноте цветах... Даже песни менестрелей, редких в Кинбралане гостей, не пробуждали в ней такой жажды.