Таис Сотер - Птица в клетке (СИ)

- Не раньше, чем смогу проследить полностью, кого он уже успел оплести своей паутиной, и с кем связан. Если уж уничтожать пауков, то всех, до кого можно дотянуться. Выжечь их гнездо здесь, на Лонге, чтобы дать понять тем, другим, что со мной лучше не связываться.

Становилось понятно, почему в своих вопросах Альварес несколько раз, будто невзначай, касался имени гардарика.

Мне оставалось только смириться, трусливо радуясь, что моя дилемма разрешилась сама собой. И всё же... и всё же я надеялась, что в этом противостоянии, Ядгара и Юрия, не пострадает никто. Может быть, Альге и считал, что сможет обрести спокойствие, поймав Юрия на предательстве, но моя интуиция подсказывала иначе. Да и Юрия... меня всё ещё мучало сомнение по поводу него. И хотелось увидеть его, поговорить, как будто это могло что-то справить или изменить. И казалось, что увидь я Юрия, и сразу бы смогла понять, он ли свёл с ума Дали и пытался убить меня.

- Я не дам тебе увидеть его, - как будто прочтя мои мысли, жёстко сказал Ядгар. - Не дам тебе шанса сделать ошибку, и предупредить его. С этих пор ты можешь забыть о его существовании.

Парадоксально, что обретя свободу, я стала ещё более зависимой. Если физические травмы от падения исчезали достаточно быстро, лишь иногда напоминая о себе тянущей болью в ноге или затруднённостью в движениях из-за накладок на плечо, то последствия для моей психики были куда серьёзнее. Я боялась засыпать, боялась оставаться одна, боялась даже незнакомых людей. Служанка, которая должна была помочь мне вымыться, смогла провести в моей комнате лишь пять минут, а затем выбежала оттуда в истерике. Стоит ли говорить, что её состояние было спровоцировано мной не специально, а стало лишь эхо моего собственного приступа страха?

Оссе, невозмутимого пожилого врача, это весьма позабавило.

- Почему вы считаете смешным мой страх? - сердито спросила я, немного придя в себя после принятого успокоительного.

Доктор, убиравший лекарства в свой старомодный чемоданчик, не стал юлить.

- Не смешным, странным. Тебе уместнее было бы ждать подвоха от тех, кого ты уже знаешь. Ведь, в конце концов, Дали был твоим лечащим врачом. Но вместо того, чтобы перенести свой страх на меня или императора, ты испугалась незнакомой служанки. Выверты психики эсперов мне совершенны непонятны.

- А доктор Кронберг бы поняла, - грустно вздохнула. Кажется, я всё-таки немного привязалось и к этой надменной женщине. - Только тайнэ давно не появлялась. С ней всё в порядке?

- Да, - коротко сказал врач, дав понять, что не собирается распространяться об этом дальше.

Я подтянула коленки груди и задумчиво посмотрела на Оссе. Тот уже закончил собираться, но кажется, никуда не спешил. Положил чемоданчик на колени и присел, благожелательно мне улыбаясь.

- Спроси, если хочешь.

- Как вы думаете, после того, как... на неё воздействовали, она изменилась?

- Немного, - пожал плечами лонгиец. Но любой бы изменился, если бы его волю подчинили. И всё же она нисколько не боится молодого тайя Замира. Удивительное хладнокровие у доктора Кронберг.

- Но ведь вы тоже не боитесь. Ни Замира, ни меня.

Оссе мягко улыбнулся:

- Это другое. Я фаталист и прагматик, к тому же стар и циничен. Мне платят достаточно, чтобы я мог смириться с риском на этой работе. Тем более что все люди, в принципе, опасны. Другое дело, что не у всех есть такие возможности, как у эсперов. Но за состоянием здоровья инфанта я слежу с его младенчества, и пока жив и здоров, а ты же... ты по натуре совсем не зла, хоть, как и все женщины, достаточно непредсказуема.

Я вздохнула, и легла, сохраняя всё то же положение эмбриона. Было тоскливо. Даже лекарства не могли полностью подавить мою тревогу.

'А Юрия, вы видели?'

Оссе вздрогнул, услышав меня в голове, и потёр виски.

- Не делай так. Я не слишком готов к таким штукам.

- Я не хочу говорить об этом вслух.

- И всё же спрашиваешь. Учти, у меня нет тайн от императора.

Я даже и не сомневалась в этом. Оссе - не Диего Альварес, который хоть и любил строить из себя хладнокровного агента, нередко дейтвовал против правил в угоду своей интуиции. Нет, Оссе не будет хранить мои секреты. Но Альге всё равно знал о моём интересе к Цехелю, и кажется, не собирался меня за это наказывать. Он вообще был в последнее время удивительно со мной мягок.

- Как много вы знаете о тайе Цехеле? - открыто спросила я.

- Мы с этим уважаемым господином не слишком близки. Но раз император ему доверяет, кто я такой, чтобы усомниться в Цехеле? - флегматично сказал Оссе.

Получается, доктор не в курсе об изменившейся ситуации? Это вполне в духе моего господина, предпочитающего, чтобы правая рука не знала, что делает левая. Но это же означает, что и Алана пока не знает о том, что Цехель не верный пёс императора, а преследуемый им лис. Юрий наверняка считает, что контролирует Кронберг, но я была уверена, что и император не спускает с Аланы взгляд, иначе бы психиатра не допускали бы до инфанта.

Рыжеволосая тайнэ - такая же фигура в этой игре, как и я, только менее ценная. И Альге её беречь не будет. Плохо будет, если она пострадает. Да и Юрий...

Я не могла выкинуть его из головы. Говорят, тайна и опасность манит. А в моей жизни не было никого таинственнее и опаснее, чем гардарик. И он был один из немногих людей, к кому я была искренне не равнодушна. Он первый... первый из всех увидел во мне не рабыню, а человека. Кто утешал меня, когда мне было плохо. И желал для меня свободы. Игра? Может быть. Но я хотела быть обманутой.

Я не верила в то, что Юрий мог желать убить меня, и почти знала, что за идеей о том, как меня излечить, тоже стоял именно он. Кронберг была хорошим специалистом, но всё же разбиралась в эсперах не так хорошо, как ей думалось. Едва ли бы ей пришла в голову смелая мысль использовать Замира как проводника между мной и императором, а императора, в свою очередь - как 'громоотвод', защитивший маленького эспера от моей силы. К такому решению мог прийти только тот, кто хорошо понимал 'особенность' императора.

Юрий Цехель помог мне. Не важно, с какой целью, но благодаря его решению я не утонула в бесконечном кошмаре. А теперь я не должна была позволить ему умереть. Ядгар Альге не будет милостив со своим прежним другом. Я должна была дать ему шанс сбежать. Цехель не глуп, и поняв, какая опасность ему грозит, улетит. Оставит мысль причинить вред Замиру.

Так будет лучше, и для Ядгара тоже. Как бы не был холоден и безжалостен Альге, я помнила, как остро он воспринял предательство и смерть Карима Ли. И одно дело, подозревать Цехеля, а другое - лично вынести ему приговор.

Оставался вопрос лишь в том, как мне предупредить Цехеля о грозившей ему опасности. Оссе для этого явно не годился, несмотря на отсутствие чипа. А вот Алана Кронберг могла пригодиться, тем более что ей не нужно было ради этого рисковать жизнью.