Таис Сотер - Птица в клетке (СИ)

Альге был не прав, посчитав, что в тот момент я "отрубилась". Пусть даже мой разум был далеко, блуждая по закоулкам его памяти, но тело моё ответило на его умелые, щедрые ласки. Вернувшись к себе, я ещё долго стояла под прохладным душем, пытаясь избавиться от странных, незнакомых мне ранее ощущений.

Ничего особенного не произошло. Не было никакой причины рыдать и биться в истерике, сетуя на жестокую судьбу. Но что-то как будто в один момент переключилось во мне, и я поняла, что вся радость просто ушла. Всё это время я обманывала себя, говоря, что мне повезло. Что я живу в чудесном и красивом месте, что люди вокруг меня были ко мне добры. И даже свобода маячила где-то впереди. И я убеждал себя, что это всё, что мне было нужно.

Ложь, ложь. Я была одна. Ни на Лонге, ни во всей обитаемой Вселенной не было ни одного человека, которому было до меня дело. До меня, а не до моего дара или моего тела. Даже Дали... мой милый доктор. И он был со мной лишь потому, что я боясь неизвестности и одиночества, привязала его к себе. Не было страшнее и отвратительнее чудовища, чем я.

За окнами было уже совсем темно, когда меня навестил Алана Кронберг. Зашла, включив свет в комнате и заставив меня закрыть воспалённые сухие глаза. Открыла окно, впуская свежий воздух. Она не любила системы очистки воздуха, считая, что горный воздух полезнее.

Алана присела на край кровати, внимательно меня разглядывая.

- Ты даже не переоделась со вчерашнего дня. Не расстилала кровать, не ела. И за весь сегодняшний день ни разу не вышла из комнаты. Замир всё же задел тебя сильнее, чем мы полагали?

Она не знала, о том, что произошло вчера днём? Или же просто хорошо скрывала? Впрочем, не так уж важно. Даже если бы знала, то лишь бы пыталась убедить, что глупо так остро реагировать.

- Ты хорошо себя чувствуешь? Может быть, позвать Сафара?

- Не хочу, - голос у меня был сухой и какой-то надломленный. - Дело не в Замире. Я просто устала, хочу спать.

- Судя по твоему виду, этой ночью ты не спала.

- Тогда дайте мне снотворного.

Надолго заснуть, притом как можно крепче, не видя сновидений - неплохая альтернатива смерти.

Психиатр покачала головой:

- Не думаю, что забыться - это лучший выход.... Когда ты восстановила свою защиту? Я не чувствую тебя совсем.

- Да? - вяло спросила я без особого интереса. - Я не знаю.

Прохладная ладонь легла мне на лоб.

- Тогда откройся мне. Поделись своей болью, - мягко сказала Алана.

- Не могу.

- Не можешь или не хочешь?

Я перевернулась на бок, натягивая на голову одеяло. Разговор меня утомил.

- Эрика? Эрика, не пугай меня так. Вставай. Давай сходим до лазарета.

Она гладила меня по плечу, что-то говорила, но я уже не различала смысл её слов. Это не имело значения.

Ведь Кронберг тоже не была на моей стороне. Никто не был.

Алана всё-таки привела Сафара, надеясь, что это что-то изменит. Он говорил со мной ласково и тихо, как с больным ребёнком. Заставил сесть. Проверил температуру, давление. Потом уже заставил лечь, и нацепив на виски неприятно холодные пластинки, подключил какую-то аппаратуру.

Док и Кронберг тихо разговаривали у окна, то ли забыв, что мне не нужны уши, чтобы их услышать, то ли сочтя это неважным. Я "слышу" их разговор как далёкое эхо.

- Органических поражений нет, - Дали говорил спокойно, но даже с закрытыми глазами я почти вижу тьму, что колышется вокруг него. Он расстроен. Из-за меня.

Кронберг была встревожена, и в то же время злилась. Источник её злости - не здесь.

- Как я и думала. Это хорошо, но так было бы проще. Потому что иначе это становиться моей проблемой. И я не уверена, что легко и быстро с ней справлюсь, как того безусловно потребует от меня император. В медицинской карте Эрики есть упоминание о таких же, как сейчас, симптомах, но о причинах заболевания нет ни слова. Там даже не написано, были ли депрессии эндогенными, порождённой внутренними процессами или же реактивными.

- О, я думаю, в этот раз у плачевного состояния Эрики всё же есть внешняя причина, - мрачно сказал Дали. - Назвать имя этой причины?

- Сафар! - в голосе Кронберг предупреждение. - Тут мы ничего сделать не можем.

- Я не могу! Но тайнэ Алана, к вам он прислушивается! Я даже думать не хочу, что он сделал с Эрикой, после того, как забрал...

- Прекрати, - Кронберг резко оборвала его. - У тебя и так проблемы из-за Эрики. И виновата в этом - не она, а ты. Ты должен вести себя как профессионал, если не хочешь, чтобы тебя отстранили.

- Я понял, - сухо ответил корабельный доктор.

Если бы я сейчас могла жалеть, то безусловно бы посочувствовала Сафару.

- Ты принёс то, что я просила?

Мне всё ж дали выпить таблеток, безвкусные синие горошинки, кажущиеся знакомыми. От них тяжелеет голова, и я всё же проваливаюсь во тьму. Сон мой был обрывист и тревожен, но явь казалось ещё хуже. Меня заставили поесть, принять ванну. К моему возвращению в кровать постельное бельё уже сменили, а комнату проветрили. На комоде у изголовья кровати стоит высокая ваза с белыми пушистыми цветами.

- Это айос, - сказала Алана, укутывая меня в одеяло. - Южные цветы Лонги. Их вырастили в местной оранжерее.

Снова таблетки, в этот раз другие. Жаль, но от них мне не хочется спать. Кронберг всё никак не уходила. Разговаривала со мной, что-то спрашивала. Потом замолчала, лишь устало глядя в окно.

- Великий тай Альге утром улетел в Кадис на несколько дней. В столице какие-то местные торжества, очень важные. Годовщина коронации или вовсе юбилей существования династии... я не слишком разбираюсь в этих монархических штучках. Императрицу он к счастью забрал с собой. Я совсем не эспер, но от её присутствия в замке мне было совсем не пор себе. Зарина и Юрий тоже уехали. Тай Цехель хотел навестить тебя, но... не получилось.

"Не получилось". Я повертела в мыслях эти слова. Конечно же, благодаря Альге. Император не задумываясь был готов лишить меня всего, что хоть имело хоть какой-то для меня смысл. Гардарик - уже не знаю, почему, имел. Возможно, потому что относился ко мне как к равной. Это было значимо для меня когда-то. При мысли об отъезде Юрия я почувствовала грусть, хотя не уверена была, что это именно моя грусть.

А император... в глубине души я ждала всё это время, что он появится. Неспешно зайдёт в мою комнату, заполнив одним своим присутствием, усядется на край кровати. И может быть, пожалев, заберёт всё, что осталось от моих чувств. Ведь я уже знала, что пустота, принявшая облик человека, была не так равнодушна, как я думала в начале.

Но он не пришёл. Сбежал, а скорее всего, просто забыл обо мне, не получив того, что хотел. Поэтому мне ничего не оставалось, как вновь и вновь перебирать в руках осколки былых желаний и чувств, пытаясь найти в них потерянный смысл. И всё больше крепла уверенность, что таблетки больше не помогут.