Марина Александрова - Судьба первородной

— Кхх… — что-то попытался он сказать, но, по всей видимости, не смог найтись сразу с ответом. — Я… Спасибо, — наконец-то промямлил он.

— На здоровье, — достаточно серьезно кивнула я. — Это странно, потому что мне никто не нравится, — подытожила я.

— Мне уже страшно, — хмыкнул он.

— Это правильно.

— И что теперь делать с этим открытием?

— Не знаю, — пожала я плечами, — как придумаю — скажу. Все, я пошел. Спать пора.

— М-м… — промычал он мне на прощание, а я довольная собой решила спокойно выспаться.

Уже завтра меня ждал новый виток моего пребывания в Аланис, а новые витки, как водится, приносят с собой больше проблем, чем чего-то стоящего.

— Чё за побрякушки, Фертибальд? — прямо спросила я, увидев тот ворох артефактов, что принес с собой Ферт в это утро в мою комнату, как раз перед самым моим отъездом.

Мужчина глубоко вздохнул, но все же ответил спокойно.

— Это, — указал он на ворох, — приказ господина. Выберите то, что вам подходит, и носите это…

— Надо же, как щедро, — хмыкнула я, беря в руку первый попавшийся перстень, — я-то уж подумал, что ограничимся клеймом.

— По неизвестной мне причине господин предложил вам альтернативу клейма, хотя, если спросите меня, я считаю, что это не рационально.

— Как все же удачно, что тебя никто не спрашивает.

— Вы просто не понимаете, какие нравы царят в империи, — зло отчеканил он, — если вы вдруг окажетесь без этого, — вновь кивнул на ворох, — кто угодно сможет заявить на вас права! Любой Дом, узнав о том, кто вы, сможет забрать вас под свое покровительство!

— Да брось, Фертисимос, — скептически хмыкнула я, — твой господин уже оформил все полагающиеся бумаги на меня. Тебе просто не нравится, что я могу это снять и выйти куда-то без вашего ведома.

— К вам будет приставлена круглосуточная охрана и вам запрещается покидать дом без этих вещей.

— Ну и ладно, — пожала я плечами.

— Так просто? — скептически прищурился он.

— Да, — легко кивнула я. — Я пока не собираюсь тебя бросать, не переживай, а когда соберусь… ты все равно с этим ничего не сможешь поделать.

— Самоуверенно!

— Нормально, — заверила я его. — Ладно, возьми дедушкины сумки и неси их вниз, а я пока принаряжусь, — выудив еще одно колечко, самое невзрачное из всей кучи, я надела его на указательный палец. — Чего замер-то? — посмотрела я на так и не сошедшего с места мужчину.

— Я вам не слуга, — хмуро бросил он.

— Ну и что? Тебе сложно дедушке помочь, что ли? Вон ряху какую отожрал, а лишний шажок трудно сделать.

— Ряху отожрал? — как-то нехорошо закатив глаза и тут же прищурившись, переспросил мужчина. — То, что вам благоволит Дом Ариен, еще не означает, что вы имеете право коверкать мое имя, — решительно начал наступать он на меня, — говорить мне гадости…

— Конечно, — кивнула я, предупреждающе выставив посох перед собой, — все это значит лишь то, что вы имеете право указывать мне, как жить, где жить и кому служить, так? Или ты, юный Фертерий, наивно полагаешь, что я так вам всем благодарен за счастье торчать тут, что у меня аж дыханье схватывает? А может, ты там себе вообразил, что спасти двух наследников твоего Дома — это такая охренительная честь? Ну же, давай, скажи мне? Молчишь? Вот и помалкивай, бери мои сумки и тащи их вниз, растрясешь пузцо хоть.

— Пузцо?! — умудрился шепотом прорычать Ферт.

— Не пузцо, так жо…

— Господин, — неожиданное появление Кита почему-то заставило нас обоих замолчать, что само по себе странно: мальчик-слуга вызывает смущение у двух господ.

В это утро он вопреки обычаю остался дома и сейчас смотрел сквозь широкое окно в своем кабинете на то, как пределы его резиденции покидает старик, что всего несколько недель назад спас его жизнь. Странный старичок, даже удивительно, как с таким характером и откровенно миниатюрным телосложением ему удалось прожить столь долгую жизнь. Порой в голове не укладывалось, сколь сильным был этот на вид хрупкий старец. «Вредный» — это не то определение, которое могло бы охарактеризовать старика, скорее «вредоносный», но и весьма полезный. Отличное приобретение для его дома.

— Ты не боишься так просто его отпускать за пределы дома? — со спины раздался голос младшего брата. За эти недели Эрдан заметно изменился, и сейчас Рэйн испытывал смешанные чувства, смотря на него. С одной стороны, брат стал взрослее, сильнее, на многое учился смотреть иначе, это могло стать гарантом его выживания в этом мире. Но… положа руку на сердце (и он мог признаться в этом лишь самому себе), Рэйну было очень жаль, что все это коснулось его младшего брата. Неужели нельзя взрослеть, не испытывая боли, разочарования и предательства самых близких? Видимо, не в их семье.

— Нет, — скупо качнул он головой, так и не оторвав взгляда от маленького старичка, что скоро семенил впереди своего ассистента, который тащил за ним с десяток тюков, и активно жестикулировал руками. Просто гиперактивный старик, молодым остается только завидовать.

— Даже в расчет не берешь, что он может сбежать?

— Это невозможно.

— Без клейма? — усмехнулся Эрдан. — Для этого ненормального, похоже, нет таких слов, как «невозможно» и «нельзя».

— То, что клейма нет на коже, вовсе не означает, что клейма нет совсем. Пока Соль жив, его местоположение всегда под контролем, не стоит переживать по этому поводу.

— Думаешь, те артефакты, что ты ему дал, его удержат…

— Мусор, — отмахнулся Рэйн. — Я же не ребенок, чтобы позволять событиям идти своим чередом. Старик не выносит ошейников, я ему благодарен и могу подарить иллюзию свободы…

— А свободу?

— Зачем же? — наконец повернувшись лицом к брату, поинтересовался мужчина. — Мы заключили сделку, и в нее не входил уговор о свободе. И потом, империи нужен тот, кто сможет улучшить положение дел в сфере здравоохранения. От того, что он поделится своими знаниями, он не пострадает.

— А если он не хочет?

— Это не вопрос желания — делать то, что должен.

— Он не наш раб…

— Тебе стоило об этом подумать прежде, чем ты оглушил его и притащил сюда…

— Но…

— Нет. Я не требую от него чего-то невозможного, не издеваюсь и практически ни в чем не ущемляю его прав, почему же ты хочешь меня устыдить?

— Я не то имел в виду, — потупив взор, тихо сказал Эрдан.

— Хорошо, — спокойно согласился Рэйн, садясь за стол. — Хорошо потому, что совсем скоро может начаться война, брат, и у меня совсем нет времени на то, чтобы терзаться мыслями, достаточно ли я щедр и благодарен. Соль не сможет покинуть Аланию, как бы ему этого ни хотелось, внутри же он волен перемещаться как ему вздумается. Тщательно контролируемая свобода или просто свобода — разница лишь в том, где он будет ложиться спать и с какой пользой для общества проживать свою жизнь.