Елизавета Голякова - Дороги своих любят (СИ)

Ярусом ниже, в длинном, плохо освещенном зале с высокими потолками, где под сводами терялся тусклый свет факелов кривлялось и злорадствовало насмешливое эхо, уже шел жестокий бой. Против обвешанных оружием и талисманами монахов – озлобленные твари из Бездны. Они наступали живой волной из пролома в толстой, сложенной из громадных камней стене. Звенела заговоренная вороная сталь (обычным клинком нечего и надеяться справиться даже с мелкой тварью), команды и крики ужаса смешались, и, многократно усиленные эхом, разносились под сводами подземелья.

У правой стены зверотени, твари в половину человеческого роста, сильные и быстрые, но слишком уязвимые, чтобы быть непобедимыми, по одиночке дрались со служителями богов, клацая зубами и охотно пуская в ход длинные когти, покрытые какой-то грязно-зеленой слизью. Вот откуда та страшная рана!.. Шипастые грызи – сплошные иглы и костяные наросты – повалили на пол стража ближе к левой стене. Он принялся отбиваться и отсек одному особенно крупному созданию переднюю лапу, но грызь, обезумев от боли и ярости, кинулся на попытавшегося было встать монаха. Со всего размаху ударившись головой о каменный пол, тот вскрикнул и перестал двигаться, а грызни, удовлетворенно ворча, поползли дальше. А в самой средине этого кошмара наяву парочка младших демонов упорно пробивалась вперед. Страшные создания сражались слаженно и синхронно, без устали, словно заведенные. Сеяли смерть вокруг, наверное, с немалым упоением.

Мигель, чертыхнувшись, засунул мечи обратно в ножны.

– Мы не станем в это вмешиваться, – боец, пристально, не отрываясь смотрел на сражающихся, цепким профессиональным взглядом примечая самые мелочи. Вот прикончили одного грызя – и потеряли второго монаха. Оба демона пока невредимы, но в нескольких шагах от них стоит, кажется, достаточно сильный противник. Если память не подводит, против зверотеней подходит удар по незащищенным животам... – Возвращаемся.

Вор вздрогнул и послушно кивнул.

Вдруг сильная когтистая лапа стальной хваткой впилась ему в лодыжку. Это незамеченный раньше демон, серьезно раненный, но не добитый и распластанный на каменном полу, решил напоследок попытать счастья и схватил первое, что оказалось в зоне досягаемости – ногу рыжего пройдохи. Хьюго вздрогнул от неожиданности, выхватил кинжал и, не секунды не раздумывая, с размаху рубанул лапищу по запястью. Клинок, пусть купленный на честные деньги, но от этого колдовской не больше, чем солдатские портянки, прошел насквозь.

– Возвращаемся назад, живо! – гаркнул наемник, не оборачиваясь.

– Но этот злюка меня сцапал!!!

Младший демон зашипел и облизнулся – добычу он поймал, осталось только ухитриться подползти поближе и поглотить ее, и тогда можно будет с новыми силами драться.

– Ай! Уйди, проклятый, уйди! Ну отпусти же!

Вор запаниковал и, не осознавая, что он делает, начал швырять в нечисть мелким осколком кирпича, поддельной монеткой с профилем наместника, сушеным огрызком яблока – всем тем, что завалялось у него в карманах. Разнообразный мусор пролетал сквозь демона, не причиняя ему ровным счетом никакого вреда, кроме морального (вас бы кто такой гадостью забросал!). Вдруг парень нащупал что-то нестерпимо горячее. И он, ойкнув, запустил в голодную тварь серебряной рыбкой на рваной цепочке и принялся дуть на обожженные пальцы. Как ни странно, демон взвизгнул, задергался, задымился... чтобы в считанные секунды развеяться серым пеплом.

Файтер резко обернулся. Он рванул на помощь другу за секунду до того, как тот швырнул колдовской талисман в потустороннюю тварь. Когда же нечисть с криками боли испепелилась, наемник отвлекся на секунду, чуть не попал в зубы невесть откуда взявшейся зверотени – и рука сама, повинуясь многолетним рефлексам, выхватила меч. Одного точно выверенного удара в мягкий живот хватило, и ужасное создание завалилось на бок, и, заливая все серой кровью вперемешку со слизью, рухнуло замертво. Мигель подхватил воришку свободной рукой за шкирку, чертыхнулся сквозь зубы и побежал вверх по лестнице. Только пройдя с десяток ступеней он перешел на шаг и, озадаченно оглядев со всех сторон клинок, хмыкнул и отправил его в ножны.

Запыхавшиеся разведчики, вернувшись, мрачными голосами и со скорбными лицами поведали остальным о том, что видели. Умалчивая, правда, ради принца о некоторых кровавых подробностях, не играющих особой роли, но обеспечивающих ночные кошмары на долгое время вперед.

– Мы пойдем в обход, – решил клирик, выслушав Мигеля и Хьюго, – Есть еще один выход из подземелья. Правда, длиннее этого, опаснее и запущеннее, но выход, как никак. Будем надеяться, что тех тварей там нет.

– А если есть? – поднялась с пола гадалка, – Что тогда?

Эверард одарил её мрачным взглядом.

– Тогда не будем надеяться. Все, двинули!

Маленький отряд быстро собрал свои пожитки и двинулся за Эвом. Монах уверенно вел друзей по извилистым коридорам и переходам, ни разу не замешкавшись, выбираю дорогу в этом каменном лабиринте. А маг, следуя за ним, удивленно улавливал в воздухе тонкие нити магии, чем-то отдаленно напоминающей его собственную. Обрывки колдовства, не больше, но все же достаточно ощутимые, чтобы быть уверенным – кто-то колдует в замке, ничуть не скрываясь. Его раздумья прервал вор, по обыкновению возникая из ниоткуда.

– Слушай, Юджин, а почему когда я бросил в демона своим... – поймав на себе взгляд гадалки, Хьюго поправился, – кхм, ладно, не своим, чужим, кулоном, демон исчез? Камни и другая мелочевка пролетали сквозь него, представляешь? А рыбка его уничтожила.

– И когда я ударил по твари мечем, он ее ранил. Рукоять как-то вибрировала странно, как будто над моим клинком кто-то поколдовал... Твоя работа, парень?

Маг улыбнулся уголками губ и кивнул.

– Заряд был разовый, не обольщайся. Больше я не успел. Но могу сделать постоянный наговор, если ты не против. Правда, нужно будет время.

– Эв, сколько нам еще идти? – бросил Мигель.

– День. Но это если ни во что не вляпаемся, а в этом я сильно сомневаюсь.

Файтер даже не снял, а просто выскользнул из ремней, на которых у него за спиной висели ножны. У него была какая-то удивительная техника – он сделал шаг в сторону, а мечи остались на прежнем месте. Юджин подхватил их и перекинул себе на спину, чтобы проще было колдовать. Пришлось заговаривать еще и кинжал вора, вдруг пройдоха опять попадется особо голодному демону, а выручать его будет некому. Клирик же отдавать свой меч «на зачаровывание» отказался, сказал, что он и так заговорен, еще в кузнице. Спорить с ним никому не хотелось, как и расспрашивать, откуда у монаха колдовской меч. Ну мало ли, у кого здесь нет личных тайн?!