Елизавета Голякова - Дороги своих любят (СИ)

Мигель благодарно похлопал его по плечу. На лице наемника разгладилась тревожная, не предвещавшая ничего хорошего морщинка командующего. Хьюго и Юджин переглянулись с улыбками. Все встало на свои места, теперь – живем.

Вор потянулся:

– Значит мы вчетвером...

– Впятером, – бросил файтер, – возьмем этого горе-засланца с собой, пусть пользу приносит.

Мальчишка втянул голову в плечи и опустил взгляд. Помолчал немного, набираясь храбрости, и робко произнес:

– Прошу, – его голос дрогнул, – я не могу снова оказаться в крепости... Не могу, нет, никак... Умоляю, не посылайте меня туда!

– Вчетвером, – припечатал Мигель. Не хватало только взять с собой трясущегося от страха юнца, да уж! Всегда мечтал. – Рыжий прав.

Тот, довольный, заулыбался, и клирик скептически фыркнул, увидев это – но все же тоже вполне искренне улыбнулся. Вчетвером пойти во вражескую крепость, найти там бесценный артефакт и обезвредить его, а после, воспользовавшись суматохой, открыть ворота для солдат. Сумасшествие. Ну так почему бы и нет?

На том и порешили. Лис ободряюще кивнул, выпроваживая паренька на улицу и перепоручая его заботам Риццио.

Когда Хьюго вернулся на свое место и, согревшись, скинул плащ, кто-то похлопал его по плечу и вспомнил, как однажды один злющий наемник перепутал двух парней в черных одеждах. Вокруг засмеялись. Помянули старину Теодора, его почти честно заработанное золото, и «Бороду Водяного», и снова друзья негромко рассмеялись, и кто-то шумно отвинтил крышечку фляжки... Долго еще в палатке было тепло и светло, и старые друзья улыбались, и вспоминали то, что стоило вспоминать. Вино снова проливали мимо, пока оно не закончилось. Потом они выходили на свежий воздух, чтобы запрокинуть голову и до боли в спине и шее смотреть на светлячки звезд, проглядывающие сквозь купол темных туч, и садились на мокрую траву, а после снова возвращались в палатку. Там пели что-то душевное, про выплывший из тумана город, про пыль дорог и острые клинки, и друзья плакали, смеялись, как это умеют только они. А ночь все не кончалась и не кончалась, рассвет стал чужим и далеким, рассвет стал нежданным, и всем было уже все равно – ну его в Бездну или еще куда...

Потому что завтра с утра нужно идти – и никто не обещал, что не в последний раз.

Утро все-таки наступило. Неохотно, лениво начало выползать бледное солнце, чтобы тут же скрылось под комковатыми облаками. Было холодно и зябко. На рассвете пролившаяся вчера вода стянулась тонким ледком, а лужи поменьше и вовсе промерзли насквозь. Должно было уже быть светло, но все равно почему-то казалось, что это густые сумерки, а не раннее утро. Зима была уже очень близко.

– Надеюсь, что первый снег мы в полевом лагере не застанем, – буркнул Эверард, шаря по своей сумке в поисках согревающего и бодрящего эликсира – какого именно, не уточнял. Юдж косился на него с едва заметной усмешкой. – О боги, всетерпеливые и мудрые, соблаговолите же...

– Надеюсь на тебя, Фортуна! – перебил друга бодро проходящий, почти пробегающий мимо Хьюго. Монах покосился на него строго, но смолчал.

Секундой позже рыжий подскользнулся, неловко взмахнул руками и с громким вскриком полетел навстречу обледеневшей траве. На этот раз равновесие он удержал, и, приняв снова устойчивое положение, звонко рассмеялся.

Выросший словно из под земли Мигель хмыкнул, хлопнул друга по плечу и кивнул в сторону замка. Башни мрачными зубцами темнели на фоне серого осеннего неба. Пора было идти.

Вор спросил вполголоса, обернувшись к наемнику:

– Ты уверен, что сработает?

Тот покачал головой и ухмыльнулся, показывая кончики клыков.

– А то было бы неинтересно. Зато уверен, что оно того стоит!

– И получится незабываемым, – вставил Юджин.

Друзья переглянулись и зашагали к замку. Под поварским навесом здоровяк-повар, с чувством выполненного долга наблюдавший, как за обе щеки уплетает его стряпню тощий воришка, поднял голову, и приложив ладонь к глазам на манер козырька, пристально смотрел вслед четырем путникам, пока их еще можно было разглядеть.

– Святой Нэес, да не оставь же их, – пробормотал он себе под нос и вернулся к прерванному занятию. Парнишка воодушевленно застучал ложкой по тарелке, но мастер готов был поклясться, что услышал молитвенное «Фортуна!..». Или же ему только показалось.

То ли от земли начал подниматься легкий туман, то ли это глаза были еще сонные – но четыре фигурки словно растворились в утренней полутьме. Одна из них, невысокого роста, все время забывая кутаться в плащ, шла, широко размахивая руками, и наконец получила добрый подзатыльник от одного из друзей.

Хьюго, вопреки общим ожиданиям, не захихикал и не полез в шуточную драку. Он как-то подобрался, посмотрел строго и стал вдруг выглядеть на свой настоящий возраст, если даже не старше. Остальные тоже посерьезнели: пора! Стало не до смеха. Вот она, наводненная демонами крепость, вот приоткрытая Грань, соприкосновение с Бездной...

Все, пора.

Наемник навалился плечом на начавший леденеть камень, и тот с хриплым урчанием отъехал в сторону мягко и плавно, словно был налажен только вчера. Удивительный мастер делал его!.. На путников оскалился темный проем прохода сквозь крепостную стену. Запахло сыростью, в лицо ощутимо дохнуло теплом, но почему-то неприятным, словно могильным. Холод поздней осени тут же показался старым другом, приветливым и надежным. В ответ Юджин только кротко улыбнулся и зажег на ладони живой огонь. Пламя расхохоталось в лицо черноте и на пару мгновений выросло выше людей – а потом что-то щелкнуло, и тяжелый камень медленно вернулся на место с едва слышным скрипом. Возле стены никого не было.

– Фу, ну и духотища! – буркнул файтер, пропуская мага с его импровизированным колдовским факелом вперед. – Интересно, почему?

– Магия, – коротко бросил тот.

Эверард вздохнул и перевел на общедоступный язык:

– Грань приоткрыта, из нее сочится сила. Ее и черпают на себя самозаводящиеся заклинания, впаянные в стены еще на уровне постройки. Такие, как этот ход. Исправим дело с Гранью – откажет и механизм этого прохода.

Юджин кивнул.

– Не знал, что мой замок напичкан такими вещами, – в голосе наемника не было ни намека на гордость или радость.

– Ты, наверное, выучил в детстве все потайные лазы и теперь неприятно удивлен, да? – слышно, что вор улыбнулся. – Но в крепостях всегда были такие. Их закладывали как «план после второго запасного», ну, на всякий случай, – Хьюго поймал взгляд обернувшегося файтера и подмигнул ему, – вроде этого.

Мигель только ухмыльнулся и зашагал вперед.

Стена закончилась неожиданно. Ход сделал резкий своевольный поворот, и в глаза путникам ударил тусклый утренний свет, казавшийся после полумрака чуть ли не полуденным пеклом. Пару минут щурясь и слепо отворачиваясь от яркого света, друзья вернулись к ощущению реальности. Перед ними было всего лишь внутреннее оконце, а наверх уводила неширокая каменные ступени.