Игорь Семёнов - Катавасия (СИ)

Каурин взял меч, по клинку которого разбегались волнистые узоры, другой рукой, нагнувшись, вытащил из груды металлолома обрезок трубы, положил на наковальню. Размахнулся, рубанул по трубе. Кусок со звоном распался на две половины. Виктор поднял одну, рассматривая: срез был ровный, без следов облома. Осмотрел клинок: зазубрин не было. По очереди опробовали остальные клинки. Мечи рубили железо исправно, ножи легко справлялись с толстыми гвоздями. Александр гордо гудел:

- Не Дамаск, конечно, и не булат, однако, простое железо берёт. Вот только гнутся плохо, в кольцо не свернуть, хорошо хоть, что не ломкие. Поначалу-то как стекляшки лопались, только брызги летели. А ножны я один делал, Валерке это скучным показалось.

Дедкин искренне хвалил, попросил один нож на память, подобрали покрасивее.

Каурин самодовольно ощерился:

- Это что, мы вот ещё выколотку стали пробовать, вот сейчас покажу.

Снова полез в ларь, извлёк оттуда шлем с забралом. Убор оказался бронзовым, склёпанным из двух половин, соединённых накладным гребнем из толстой меди. Внутрь был вставлен шапочкой кусок войлока, с краёв свисали подбородочные ремни, в застёгнутом положении скрываемые забралом. Виктор примерил, удивился, насколько меняется восприятие окружающего при взгляде через прорези забрала. Всё становилось чётче, очерчивалось как в прицеле. Снял, с сожалением вернул.

Валера рассказывал:

- Я тут Сане на растопку приволок старые "Юные техники", а он в одном способ выколотки откопал. На железе пока не получилось, целое полушарие тоже не вышло. Вот и склепали из двух половин. Мечом, правда, не били, и так ясно, что не выдержит, а губить жаль. Однако, думаю, скользящий удар всё равно отвести должен. Я вот уйду, а ты, Сана, продолжай, может всё-таки откроешь секрет булата. Мне-то уж ни к чему.

Возбуждённые, легли спать, долго ворочались, каждый в отдельности обдумывая неожиданно свалившуюся информацию, наконец, заснули.

* * *

Проснувшись, намеренно избегали разговоров, касающихся Валериного решения. Дедкин с Кауриным спустились к реке, молча умывались, временами косясь на туманные завихрения, кружившиеся чуть ниже по течению. За спинами раздался топот.

Оглянулись и замерли, ничего не понимая. Верхом на взволнованно пляшущей Жульке, над ними возвышался Александр. За спиной висел карабин, к седлу был приторочен рюкзак с привязанным сверху одеялом. На поясе висел меч - результат одного из совместных с Валерой кузнечных экспериментов. Глаза всадника лихорадочно сверкали. Валера медленно выпрямился:

- Сашка,.. ты чего?

Александр по-лошадиному мотнул всклокоченной башкой, весело, хрипло заорал, не в состоянии в такой момент говорить нормально:

- Всё, Валерка! Баста! Ты тут готовься, собирайся, завещания пиши, а я тебя там встречу! Мне тута прощаться не с кем. А ты думал, я дураком буду, один здесь останусь? Дудки! Пропади оно всё пропадом! Жульку забираю и карабин, ты на свои деньги себе новый купишь. Взял бы Мишку, да двум разгильдяям вместе никак нельзя. Ну, с дороги! Я, может, только там человеком стану!

Буквально отшвырнул в сторону конским боком оторопевшего одноклассника, рванул вниз, к туману. У самой кромки осадил кобылу, обернулся, заорал:

- До встречи!

Лошадь, пришпоренная каблуками, рванула намётом, оба скрылись в туманном окошке, только мгновение ещё слышался топот и плеск воды под копытами. Следом, вынырнув откуда-то, чёрной молнией, унеслась Лерка, за ней, заполошно-сердито лая - Нюшка.

Секунду молчали, глядя вслед. Валерий заорал:

- К чёрту! Я что, рыжий?

Рванул к дому, что-то лихорадочно кидал в рюкзак. Виктор успел заметить какие-то консервы, несколько книг, судя по обложкам, Кастанеду Валерий бросать не собирался. Быстро оседлал Мишку, привязал сзади пожитки, ружьё, распихивал по карманам патроны. Нырнул в кузницу, выбежал оттуда с двуручником за спиной, шлемом на голове, наспех затягивая ремень под подбородком. Привесил на пояс второй меч, два ножа. Замер, рванул к избе, выбежал с сапогами, наскоро переобулся, отбросив кроссовки. Взял коня в повод, подбежали к Дедкину:

- Ну?

- Чего?

- Идёшь с нами?

- Сейчас? Так?

- А как? Надевай!

Каурин бесцеремонно, не дожидаясь ответа, навесил на Виктора меч, громадный нож. Рванул за рукав:

- Что встал? Садись на коня мне за спину! Быстрее, быстрее! Все уже ушли, одни мы остались!

Дедкин, растерявшись, толком не соображая, что делает, кто это такие, которые "уже все ушли", безропотно вскочил на круп, обхватил Валерия за пояс. Каурин заорал тонко:

- Пошёл!

Шмякнул Мишку ладонью по шее, ударил ногами по бокам. Конь вскинул голову вверх, заржал что-то вроде: "С психами свяжешься, сам психом станешь!", присел слегка за задние ноги, оттолкнулся и влетел в туман, разбрызгивая воду. В глазах у всех на мгновение потемнело, промелькнули зеленоватые искры, заставив зажмуриться. Глаза открыли, почувствовав, как с кем-то столкнулись. Услышали рядом хриплый бас Александра:

- Эй, вы, шустрые, как электровеники, с ног сшибёте. Лихо вы: я даже осмотреться не успел.

Все трое оглянулись назад: речка текла, тумана над ней уже почти уже не было. Сползли с коней, оглядываясь по сторонам. Медленно пошли вперёд. Жизнь кончилась. Жизнь только начиналась.

* * *

А в это время, где-то далеко, просыпался в гостях у берегинь Двинцов, в ожидании праздника наряжали сына Дубок и Светланка.

Глава 11

Медленно шли по лесу, коней вели в поводу. Собаки бежали впереди, петляли меж деревьев, временами возвращаясь к людям. Носы их почти не отрывались от земли, впитывая, обрабатывая с бешеной скоростью обилие неожиданно свалившейся информации, шквала запахов. Через полчаса вышли к тропинке. Дедкин вслух высказал надежду:

- Люди где-то рядом.

Валерий оборвал:

- Какие люди! Оглядись - тропка-то звериная!

Виктор, вдруг вспомнив, спросил:

- Валера, а как с кроликами? Они ж там сдохнут.

Валерий отмахнулся:

Ничего с ними не сделается! Жена должна сегодня подойти, она разберется, я ей записку оставил.

- Когда успел написать-то?

- А чего там писать? "Ушел навсегда. Делай что хочешь. Я." И всё.

Каурин шёл, восторженно оглядываясь по сторонам, запоминая, впитывая. Тонкие ноздри его по-звериному раздувались, глаза блестели. Тыкал в деревья пальцами, восторгался вполголоса:

- Мужики! Вы только посмотрите! Вот это сосны! Каждое - обхвата три-четыре. Это же конда. Тут же ни один паразит не ходил, никаких вырубок сроду не было. Поклясться готов: сруби такое, так чёрта с два разожжешь, древесина-то - раз в десять плотнее обычной. Вот это лес! Сказка! А запахи, запахи какие кругом! Вы гляньте: вся дорожка лосиными орешками усыпана. Сколько же здесь зверья. Да-а-а! не знаю, что там дальше встретим, а что с голоду не помрём, так это точно! Полчаса не пройдёт, как я вам обед добуду!