Анна Замосковная - Жена из другого мира (СИ)

— К вам министр внутренних дел. Требует срочной встречи. — Нечто поклонилось.

Внимательно его оглядев, уточнил:

— Привратный дух?

— Да, мой длор, — с присвистом, жалобно отозвался несчастный дух.

Мне стало совсем страшно за родной дом.

— Министр говорит, что вынесет ворота, — просвистел дух.

— А почему ты шепелявишь?

— Удивительно, что я говорить умею, у меня ведь даже, — он стянул капюшон: под ним оказался сгусток черноты, — головы нет.

Из какого же странного мира явилась моя жена, раз под её влиянием нормальный человеческого вида дух превратился в такое?

— Министр… — прошелестел несчастный привратник.

— Да-да, зови сюда. — Кивнул я и почесал затылок.

Дух исчез.

Мой настойчивый гость не из тех, кого можно обмануть изображением бурной деятельности, ему нужен был результат. Которого не было.

Но ведь попробовать стоит!

Быстро поднял с пола листы и снял с портального узла корпус.

Когда разящий меч империи, он же самый молодой в истории министр внутренних дел, он же длор Раввер Вларлендорский влетел в мою лабораторию, я с умным видом перерисовывал схему расположения в узле кристаллов накопителей и колб с активным раствором.

— Работаю, — не отрываясь от дел, возвестил я.

— Результаты? — леденящим кровь голосом спросил министр.

— Я бы пока не хотел их озвучи…

Его широкая ладонь накрыла лист с чертежом. На безымянном пальце хищно блестели острия и грани перстня на всю фалангу.

Вот так всегда: никакого уважения к труду учёных.

Поднял взгляд на бледное, будто вылепленное из гипса лицо в обрамлении длинных чёрных волос. Министр до сих пор носил траур, даже чёрный цвет не скрадывал массивности его фигуры. Ну и добавлял ему подавляющей мрачности.

Сразу хотелось встать и отойти, но я откинулся на спинку кресла и честно сознался:

— Работа в стадии исследования фактов. Выводов пока нет.

Дом душераздирающе заскрипел. Министр поднял взгляд к потолку и скривил тонкие губы. И затем неожиданно мягко признался:

— В прошлый раз было не так… шумно.

— Может потому, что они иномирянки? Ты же видел, во что она превратила моего привратного духа.

— Он не показался, — обронил министр, оглядывая мою любимую коллекцию эмбрионов.

— Дуух, выходи, — позвал я.

— А может, не надо? — просипел из стенки дух.

— Выходи, — строже повторил я.

Сначала из стены показалась стыдливо опущенная голова в капюшоне, затем тело в развевающихся лохмотьях. Страшные руки дух спрятал в рукавах.

Оглядев его, министр велел:

— Руки покажи.

Мой дух моментально их высунул. Да, умеет наш министр командовать. Он холодно сообщил:

— Мой стал таким же.

— Что? — спросили мы с духом одновременно.

Министр приблизился к нему, обошёл по кругу и пояснил:

— Мой привратный дух сейчас выглядит так же.

— Может, у них водятся такие существа? — протянул я.

— Без головы? — дух стянул капюшон, чтобы напомнить о сгустке вместо черепа.

— А у моего там гадкая кишка со ртом на конце, — сказал министр и отмахнулся. — Но это не важно.

Он решительно прошёл к моему столу и вскинул тонкую бровь. Пришлось вставать и нести из угла стул. Хорошо ещё, министр в это время не занял моё место, как он любил делать в детстве, когда с дядей приходил к нам в гости. Уже тогда он грезил постом министра, за что и получил в кругу близких прозвище, позже ставшее служебным званием: министр.

С минуту он просто смотрел на меня таким взглядом, что я начал тщательно вспоминать, не натворил ли чего страшного в ближайшем прошлом. Ну, кроме того, что неудачно его женил и чуть не уничтожил наш остров.

— Скажи, этот твой магоед мог убить главу рода? — спросил министр.

— Мой?

— По форме вопроса понятно. Но хотелось бы уточнить: а здесь есть ещё чьи-то магоеды?

Да это почти оскорбление!

— Таких только я создал. Что касается первого вопроса, то… Если большой стебель потеряет опору и упадёт на главу рода, то, конечно, может убить. Да и сухие при падении могут убить, если угодят в висок, например, или если неожиданно испугают: от разрыва сердца даже глава рода не застрахован.

Министр чуть склонил голову, чтобы исподлобья мрачно на меня глянуть:

— Я не твоё любимое научное собрание, давай обойдёмся без превратных пониманий вопросов.

— Кто убит?

— Ты не сотрудник министерства внутренних дел и не имеешь права получать секретную информацию.

— Через пару часов я всё равно узнаю, почему бы не сказать сейчас?

Министр смотрел на меня ледяным взглядом, и моё возмущение вмиг сменилось непривычной растерянностью:

— Министерство постарается сохранить это в тайне? Всё настолько ужасно?

Он не ответил, но во взгляде что-то изменилось, и мне стало совсем не по себе. Всякие неприятные ощущения мгновенно сменились бурной мыслительной деятельностью: выкинул из списка подозреваемых в смерти находящихся за границей глав (если я правильно их помню) и самых ярких звёзд столицы, исчезновение которых просто не скрыть, убрал занимающих министерские посты и… да всё равно много оставалось.

— Итак, — министр побарабанил пальцами по столу (значит, сильно нервничает, хотя лицо, как обычно, — маска спокойствия). — Мог ли магоед убить главу рода?

— Нет. Однозначно. Он поглощает магию, а не жизнь. Я трогал его сок, пробовал на вкус — для физического тела это безвредно не только в теории, — (у министра дёрнулась губа). — Магоед не чувствует длоров, можно им хоть обмотаться — ничего не будет.

— А при попадании в кровь?

— Семенем? Корнем?

— И тем, и другим.

Всерьёз задумался. Министр сверлил меня взглядом. Я решил размышлять вслух:

— Теоретически существует вероятность, что насыщенный магией организм длора покажется капсулам достаточно благоприятной средой для выброса корней. Но все семена я засеял лично.

— Надо же, — с обманчивой любезностью заговорил министр, — а кому-то говорил, что просто забыл рюкзак у соседа.

— Ну ты же меня знаешь, — развёл руками.

— Лжёшь как дышишь.

— Когда налетают с обвинениями — это само получается. Что до корней… они статичны, даже дополнительные, которые появляются на стеблях, растут достаточно медленно, чтобы человек мог спокойно увернуться. Нет, конечно, можно предположить, что некий глава рода споткнулся, стукнулся головой, потерял сознание и пропустил момент, когда на него наткнулись и проросли корни, но вероятность этого…

— В доме. Это произошло прямо в доме.

— У Сомсамычевых?

— Не у них.

Волосы вставали дыбом, горло сдавило, и голос стал тоньше, с хрипотцой: