Анна Замосковная - Жена из другого мира (СИ)

Хлайкери обнажил зубы в улыбке:

— Взрыв в близком к острову длоров квартале не то событие, которое можно замолчать. Пришлось Равверу пойти на сотрудничество с моими «Горячими новостями Динидиума».

— А, понятно, — кивнув, снова уставился на спасательную химеру: она сделала первый шаг вниз, натягивая росшие из спины ленты.

— Лавентин, ты, конечно, не от мира сего, но должен хотя бы из вежливости потешить моё самолюбие и удивиться тому, что я уломал самого Раввера.

— Работа у него такая, иногда быть уломаным, — пожал плечами я, мысленно прикидывая, насколько успела подняться камера с женой: на полметра.

Да и в любом случае договорённость с «Горячими новостями Динидиума» — не худший пункт в послужном списке министра, уж получше бойни в Черундии с последующей казнью нескольких тысяч повстанцев. Деловое общение с послом Охтандии, одним из любовников его последней жены, тоже вряд ли приятнее договора с Хлайкери.

— Так что же здесь произошло? — Хлайкери выступил вперёд, и в поле зрения показались колыхавшиеся на ветру чёрные перья.

— Министр договаривался, пусть он и рассказывает.

Хлайкери рассмеялся:

— И я ещё считал его нелюбезным.

Министр, как и всякий политик, часто был любезным. Просто Хлайкери не попадал в сферу его интересов.

Спасательная химера застыла, её ленты так сильно натянулись что, казалось, оторвутся. Я закусил губу.

— Лавентин, всё написанное перед печатью будет утверждаться Раввером, поэтому как длор длору скажи, что тут произошло. Я от любопытства изнемогаю весь.

— У меня контракт, — я подступил ближе к развалинам. Скрип камней и хрусталя тревожил, стискивал сердце. Хватит ли прочности лент? Удержит ли балка кирпичи над маминой камерой? — Пусть министр тебе продиктует, что писать.

— Ох, ну что за люди нынче пошли. Я же за вас радею, всё хочу представить в лучшем виде, а вы…

— Меньше знаешь, крепче спишь, — министр подошёл сзади и хмуро смотрел на обернувшегося Хлайкери.

— Любопытство не порок, — отозвался тот.

— Порок — нарушать только что заключённые договорённости. Я сказал, что печатать ты будешь информацию, которую предоставит мой секретарь. А здесь твоё присутствие — лишь видимость деятельности.

— Вот я и создаю видимость, — вскинул руки Хлайкери. — Уверен, многие заметят моё позорное изгнание и охотнее поверят материалу. Особенно если ты не поскупишься на факты.

— Для создания видимости беседы ты мог говорить о погоде. А сейчас уходи, дальнейшее — юрисдикция особого отдела.

Несколько секунд Хлайкери, сощурившись, смотрел на него. Натянуто улыбнулся, кивнул и зашагал прочь. Чёрные перья на его плечах нервно вздрагивали на ветру. Хлайкери несколько раз оборачивался и, провожаемый строгим взглядом министра, вышел за кордон полицейских, исчез в одном из кэбов.

Спасательная химера продвинулась ещё на несколько шагов, над деревянной рамой появился край стазис-камеры.

Потирая ноющие рёбра, я спросил:

— Не боишься, что злоумышленники попытаются избавиться от свидетелей?

— Именно потому, что этого боюсь, я до сих пор здесь. — Министр снял со спрятанного под рукавом родового браслета серебристую подвеску в виде глаза.

Едва шарик упал на землю и растворился, моё сердце нервно дёрнулось от всплеска тёмной родовой магии министра. Стазис-камера жены наполовину показалась из завала, и внутри неё всё было чёрным от только что наложенного заклятия.

— Сколько времени продлится маскировка? — Я подавил желание растереть грудь, чтобы избавиться от неприятного ощущения, и это напряжение отозвалось болью в рёбрах и ключице.

Министр покосился на меня, будто решая, стоит ли выдавать тайну своей магии, потом понял, что я и так время посчитаю.

— Сорок две минуты.

— Всех вытащить не успеют.

— Сколько успеют.

Стазис-камера жены наконец целиком вылезла на поверхность. Химера распутала ленты. Солдаты, повинуясь приказам командира, подхватили камеру и понесли вниз к одной из подвод. Нога идущего впереди солдата провалилась между камней, камера накренилась. Я метнулся на помощь, но спасательная химера обвила хрустальный короб лентами, и падение прекратилось.

Только когда чёрную от магии министра, оплавленную и пыльную стазис-камеру опустили на подводу, я свободно выдохнул. Спасательная химера уже устроилась на раме и шарила внутри завала спинными лентами.

— Надо ей глаза сделать, — я посмотрел на министра. — Почему я не подумал снабдить её глазами на эластичных щупальцах?

У него стало какое-то странное выражение лица. Я попытался объяснить ход своих мыслей:

— Ну смотри, когда надо просто живое существо достать откуда-то, ленты, конечно, даже отдельно от химеры с этим справятся, но сейчас и участие её сознания в работе не гарантирует положительного результата, ведь она не видит, что там внизу, ей приходится судить лишь по притуплённому осязанию. Ей не хватает глаз там. Но на ленты их располагать нельзя — помешают работе. Значит, надо сделать щупальца с глазами, чтобы они могли проникать в труднодоступные места и…

— Лавентин, твоя животина используется для извлечения всяких застрявших не у места идиотов и поиска утопленников. Глаза на щупальцах ей не нужны.

Больше книг на сайте - Knigolub.net

— Но…

— Она и так прекрасно работает.

— За свой счёт их приделаю.

— Прежде чем что-то куда-то приделывать ты должен кое-что снять, — процедил министр, но я так задумался о проблемах соединения зрительных окончаний и обучения химеры пространственному восприятию с динамичными дополнениями тела, что не сообразил, о чём он, и рассеянно уточнил:

— Что снять?

Министр шумно втянул воздух. И выражение глаз такое, словно хотел меня придушить.

— А, браслет снять, — сообразил я.

Он надвинулся на меня и грозно уточнил:

— Ты этой проблемой вообще занимаешься? Хотя бы немного?

— Я с духом родовым проконсультировался.

— Отлично. А что ещё ты сделал?

Да ничего, я и у духа-то спросил мимоходом, но об этом, наверное, лучше не говорить.

— Мама.

— Очень надеюсь, что теперь, когда она найдена, ты вплотную займёшься моей проблемой.

— А убийство Какики? Разве это не приоритетное дело?

Его губы дрогнули, взгляд изменился.

— Да, с убийством надо разобраться скорее, — выдавил министр.

— Мне кажется, мамины похитители имеют к этому отношение. И нападавшие на Сарсанну. Их допросили?

— Нет, — министр перевёл взгляд на спасательную химеру, натужно тащившую стазис-камеру мамы.

— Почему?

— Они исчезли из больницы. Или вовсе до неё не доехали. До сих пор разобраться не можем.

— А полицейский, который должен был сообщить о том, что мы идём по следу похитителей?