Анна Замосковная - Жена из другого мира (СИ)

Поднимая очередные пакеты, я поинтересовался:

— А у вас нормально мужей или жён убивать?

— Случается. Бывает по неосторожности. Порой ради денег.

— Удивительно. — Я посмотрел на грубо отёсанный потолок тоннеля. — Жить с человеком, делить постель, строить планы. А потом раз — и убить. Ужас.

Помотал головой. Саша хмыкнула:

— Повезло, что для тебя это ужас. А то избавился бы от меня, вместо того, чтобы выходки браслетов терпеть.

— О, против брака с тобой я ничего не имею, даже по-настоящему. Ты такая замечательная.

Саша засмеялась.

— Что? — не понял я.

Она помотала головой. Хотел подробнее расспросить, но ощутил прилив магических сил. Всё, я в зоне полноценной магической силы, можно применить родовое заклятие.

Может, это и не особо умно — магию между мирами применять, но интересно, да и позволять Саше носить вещи стыдно. К тому же она показала мне техническое волшебство своего мира, было бы неплохо продемонстрировать эффектные магические явления моего.

Я приложил пальцы к ободку браслета, он отозвался, выплёвывая в них горошину.

— Сейчас всё понесу. — Подмигнув Саше, я проглотил волшебный шарик.

***

До чего Лавентин отличается от земных мужчин. Наши, даже имея возможность развестись, от брака как от огня бегают, даже намёк лишний боятся сделать, а Лавентин сходу заявил, что не прочь жениться на мне по-настоящему. Я даже засмеялась.

А если бы я авантюристкой какой оказалась? Поймала бы его на слове, склонила к исполнению супружеского долга — и всё, пожизненная связь непонятно с кем была бы гарантирована.

— Что? — Лавентин выглядел таким обиженным, что смеяться хотелось ещё больше.

Он настолько милый, что, будь я авантюристкой, наверняка бы его пожалела.

Хотя, нет. Сочла бы, что лучше я, чем Сабля его с накладными волосами, и всё равно захомутала, потому что такие мужчины — редкость. У нас в мире точно.

Что-то изменилось в выражении его лица, в серо-зелёных глазах блеснули зеленоватые искорки.

— Сейчас всё понесу, — радостно сообщил Лавентин и, подмигнув мне, что-то проглотил.

А потом…

Лавентин превратился в дерево.

Я, конечно, утрирую, совсем деревом он не стал, но из шеи и головы у него выросли тонкие гибкие ветки, а ноги покрылись сетью корней, усиливших их и приподнявших стопы, будто на платформе.

Росшие из Лавентина прутья двигались, точно змеи. Они обхватили ручки пакетов и сумок, подтянули их к Лавентину, развесили над ним, и он зашагал дальше. Сумки покачивались, веточки двигались. Я стояла с открытым ртом.

Нет, к такому жизнь меня не подготовила. Вообще.

Обернувшись, Лавентин улыбнулся, но выражение моего лица его смутило, улыбка повяла, во взгляде появилась обеспокоенность. Надо было что-то сказать. Ну я и сказала:

— А ты говорил, превращаться неприятно.

— В это — приятно… Что-то не так?

Ну да, подумаешь, в дерево превратился, чтобы вещи донести. С кем не бывает.

В дерево.

Ё-мое, в дерево!

Это просто какой-то невероятный мир.

Улыбнулась:

— Всё просто замечательно.

— Тебе мой вид не нравится? — грустно уточнил Лавентин.

— Нет, что ты, — опасливо проскочив под пакетами, я подхватила его под руку. — Главное — функциональность.

— Всё же не нравится.

— Просто слишком внезапно. — Похлопала его по ладони. — В моём мире люди такого не умеют.

— Зато умеют другое. Мне очень понравились образовательные видеоролики. Это же здорово: не надо к профессору ехать, в институт поступать — можно смотреть, пока не научишься. А двигатели ваши — какое невероятное удобство, насколько вы ускорили путешествия, упростили перемещение по городам. Здорово!

Бедняга Лавентин не знал, что такое борьба за парковочные места и пробки. Но развеивать приятное представления о нашем мире не стала. Так и шла, держа его под руку, а над нами раскачивались пакеты.

— Ты говорил, твоя магия не атакующая, — заметила я. — Но в таком виде ты выглядишь очень воинственно.

— У деревянных щупалец слишком медленная реакция, чтобы они служили оружием. Они не отражают магию и легко рассекаются. Не говоря уже о том, что соединены с нервными окончаниями, и каждое повреждение будет ощущаться весьма болезненно.

— Да, такими не повоюешь.

Хорошо шли. От Лавентина пахло смесью корицы и ванили — очень уютно, успокаивающе, так что хотелось положить голову ему на плечо, закрыть глаза и забыть обо всём.

— У меня мирная магия, — ласково согласился Лавентин. — А в этой форме ветки даже источают особые вещества, способствующие умиротворению. Этими ароматами бессонницу лечить можно.

Зевнув, подтвердила:

— Верю.

Впереди показался тусклый свет прохода в его мир. Чаще забилось сердце. Что меня там ждёт? Надеюсь, не пуля в лоб и не очередная встреча с императором.

В первую очередь Лавентин просунул наружу ветвистую шевелюру с вещами, затем пропустил меня и только тогда сам шагнул в лабораторию. Ветки неторопливо втягивались в его голову, я зачарованно наблюдала за процессом. Лавентин наблюдал за мной. Вот исчезла последняя ветка, и взгляд переместился на его ясные глаза.

Мы молча стояли друг против друга.

В дверь постучали.

Вздрогнув, Лавентин отступил:

— Войдите.

Близенда быстро вошла в лабораторию и затворила дверь. Пристально осмотрела Лавентина в кожаном прикиде. Надеюсь, она не собирается высказать мне, что я порчу её мальчика?

— Нужно обсудить с вами несколько очень важных вопросов, — твёрдо произнесла Близенда.

У меня засосало под ложечкой. Лавентин шагнул к ней:

— Мама, что-то случилось?

— Да. Боюсь, что случилось.

Закончилась наша маленькая передышка.

— ачну с самого лёгкого, — Близенда опустилась в кресло. — По особому секретному распоряжению Раввера все длорки главы рода, а так же старейшины семей, обязаны неотлучно находиться в родовых домах. — Она мимолётно улыбнулась. — Придётся вам потерпеть меня некоторое время.

— Хорошо, что министр осознал угрозу, — кивнул Лавентин. — Ещё какие-нибудь инструкции?

— Через два часа за тобой заедет отряд, чтобы сопроводить в лаборатории особого отдела.

Почёсывая затылок, Лавентин кивнул:

— А что действительно страшного случилось?

— В императора стреляли, — Близенда потупила взгляд.

Как отличается подданическое мировоззрение от привычного мне: их фактически по домам заперли, убить хотят, а самое страшное — неудавшееся покушение на императора.

— Как он? — сразу оживился Лавентин.

— Не пострадал. Спасибо Равверу.