Марсия Андес - Псы. Как всё ломалось

Я удивлённо вскидываю брови.

— Ты не рассказывала, — бормочу я, неловко прикусывая губу.

— Не хотела, чтобы ты знал, — тянет Райя. — В любом случае, я не могла выбраться самостоятельно. Отряд первого реагирования прибыл раньше, чем я думала. Это был брат Эрена. После смерти моего брата, он занял место Лидера в группе «Вихрь». Их было шестеро. Трое из них остались в лифте, остальные попытались помочь мне. Они надели на меня страховку, но ногу вытащить не получалось. Я почти не кричала, но это было действительно невыносимо больно. В тот момент я думала о том, как брат летел на дно шахты. Было ли ему страшно? Кричал ли он, падая? — девушка осекается и в этот раз довольно долг молчит. Я не тороплю её, понимая, что из-за этого рассказа даже моё чувство голода притупилось. — Они всё-таки смогли вытащить мою ногу. Брат Эрена помог мне подняться выше на этаж, чтобы я выбралась из шахты, — мы висели на страховке перед открытыми дверьми, когда я подняла голову и увидела, что наверху кто-то есть. Чья-то фигура стояла на несколько этажей выше и смотрела на нас. Я сразу узнала Рассела. А потом всё произошло как-то быстро. Я услышала, как двери лифта закрылись, запирая троих парней, которые пытались восстановить его работу, внутри, а потом над нами прогремел взрыв. Сначала один — натянутые тросы лифта всколыхнулись, словно волны на спокойной воде, и кабинка начала падать. А потом прозвучала череда взрывов, надвигающаяся на нас сверху. Я видела огонь, который несся к нам, словно дикий зверь, и я понимала, что это конец. Мы не успеем выбраться. Брат Эрена что-то кричал своим товарищам, которые находились выше нас, но врыв уже достиг места, где была закреплена страховка парней. Они начали падать прежде, чем осознали это, а когда огонь добрался до нас, моя голова отключилась. Я помню лишь то, как парень толкнул меня в сторону распахнутых дверей, после чего я потерла сознание. В себя я пришла только через несколько дней в лазарете. Мне сказали, что вся группа «Вихрь» мертва и что бомбы были установлены по всему периметру шахты. Не осталось никаких следов, ничего. Я осталась без глаза — взрыв всё-таки добрался до меня. А потом меня судили на совете, обвинив, что это я во всём виновата. У них не было доказательств, что именно я установила бомбы, поэтому они пользовались косвенными уликами. Я не стала рассказывать про Рассела, потому что мне всё равно никто бы не поверил, а среди остальных Капитанов могли быть те, кто был заодно с ним. У меня не было шансов, и мне пришлось принять поражение. Я должна была радоваться, что меня вообще не выгнали из Псов. Я не знаю, что задумал Рассел и в чём подозревал его мой брат, но он точно меня подставил. Это он виноват в смерти группы «Вихрь». И я должна попасть в Седьмой отряд, чтобы разобраться во всём этом. К тому же я с детства мечтала, что буду работать с братом в его группе, я не могу подвести его.

Райя замолкает, и я понимаю, что это конец её рассказа. Я не знаю, что мне стоит говорить и что думать. По словам девушки, Рассел что-то замышляет. Может быть, он и есть тот шпион, которого ищет Лизбет? Нужно рассказать сестре об этом, Райя может помочь, если мы посвятим её в наши планы. Вот только я пока и сам их не знаю. Сначала надо разобраться с официальной частью этой истории, а потом уже действовать. Интересно, а Лин в курсе того, что знает Райя? Или она тоже думает, что девушка просто решила устроить диверсию? Всё эта так запутано. Если Капитан действительно во всём этом виноват, то это нельзя оставлять без внимания. Он должен быть наказан за свои поступки.

​​​​​​

Через некоторое время мы с Райей уходим с крыши, чтобы пойти в столовую и перекусить, потому что мой живот уже начинает подавать признаки своей ничтожной жизни. Бумаги приходится взять с собой, чтобы не забыть про них, иначе Капитаны меня потом уничтожат из-за моей безответственности.

Мы возвращаемся в Логово, проходим Загон и, наконец, добираемся до нужного места, оставив позади коридоры, переполненные Псами. Здесь почти никого нет — время для ужина уже давно истекло — поэтому мы берём подносы, набираем еды и садимся за свободный столик.

После рассказа девушки говорить почему-то не хочется — у меня в голове мелькают воображаемые события того дня, и я никак не могу от них избавиться. Это, наверное, было ужасно. Даже не знаю, что было бы со мной, если бы я пережил подобное. Предательство. Несправедливость. Потеря. Наверное, это бы меня сломило.

Я молча ем картошку с подливой, изредка бросая взгляд на бумаги, которые лежат в стороне, и думаю о том, что же меня ждёт дальше. Цель, к которой я стремился, — это рейтинг. Но к чему мне теперь идти, если я даже не знаю, что мне делать дальше? Я запутался. Так, надо просто подождать, пока Лизбет станет Капитаном, помочь ей в том, что сестра хочет сделать.

— О чём думаешь? — девушка смотрит на меня исподлобья, ковыряя вилкой в салате.

Я пожимаю плечом, смотря в свою тарелку. Настроение из-за проигрыша всё ещё ужасное, так что я ничего не могу поделать со своей кислой миной. Я всё понимаю, но…

— Завтра уже в новые отряды попадём, — я решаю сменить тему. — Интересно, что нас ждёт дальше.

— Угу, — Райя опускает голову.

Кажется, не смотря на свою речь на крыше, она всё равно не в восторге от мысли, что ей придётся поступить в Седьмой отряд. Её ждёт неизвестность, в отличие от меня. Я уже знаю, куда меня направят и что мне придётся там делать. По крайней мере, могу предположить.

— По крайней мере, мы будем в одном отряде, — я пытаюсь приободрить её. — Если что случиться, сразу мне говори.

Девушка смеётся и трясёт головой, немного улыбаясь.

— Я и сама могу справиться, — Райя допивает свой чай и ставит кружку на стол. — Но всё равно спасибо.

Я вздыхаю и больше ничего не говорю. Мы доедаем ужин и относим подносы на положенное место, прежде чем вернуться в свою комнату. Я пересекаю порог и только в этот момент понимаю, насколько сильно я устал из-за рейтинга. Я морально и физически истощён, поэтому мне хочется завалиться на кровать и проспать несколько дней, но как только я вижу лица своих товарищей по команде, сон как рукой снимает. Они всё равно не дадут мне спокойно отдохнуть, будут спрашивать, издеваться, подбадривать. Я уже вижу по их взгляду, как они готовы сорваться и наброситься на меня.

Я замираю и смотрю на парней. Сэм сидит на кровати, листая какие-то бумаги, очень похожи на те, что я держу в руках. Бобби отжимается, но, заметив нас, замирает. Больше здесь никого нет. Я словно в замедленной съёмке вижу, как Сэм открывает рот, чтобы что-то сказать, поэтому опережаю его.

— Я в душ.

Я разворачиваюсь, чтобы выйти, но парень меня окрикивает.