Андрей Попов - Охотничий пес (СИ)

В нишах показалось движение, и вскоре в зал вылезли две ожившие мумии в вуалях паутины. Двое погибших полицейских встали, их тела тотчас покрыли чумные язвы: мухи захватили их мозги, души несчастных пригодились лжеангелу-магу для мумий-миньонов.

Ханна окликнула занятого убийством двух зомби Маркуса:

- Живо дай мне масло!

Он достал из сумки фигуристый флакон и швырнул ей через половину зала.

Маг-лжеангел прикрывался крыльями от пронизывающих недвижимый воздух пуль, его миньоны-мумии атаковали полицейских юношей и Ханну, защищая создателя. Ханна ныряла под удары рук мумий, звякала шпага, точно булавкой бьющуюся из последних сил бабочку насквозь прокалывая лезвием тела противников, которые тут же падали замертво. Она подбежала к дьявольскому ангелу, он взревел и ударил крыльями воздух, отбрасывая противницу, но она не сдавалась, скача вокруг, как малый хищник, в жажде полакомиться более крупной и неповоротливой добычей. Ханна укрылась от ударов крыльев за резной колонной, судорожно вертя в пальцах флакон с эфирным маслом, пытаясь его откупорить, но пальцы соскальзывали.

Маг разрезал исполинским крылом колонну пополам, будто раскаленный нож масло, чудом не задев Ханну. Заливисто посыпались каменные осколки, облако серо-белой пыли поднялось непрозрачной стеной, позволив Ханне на мгновение скрыться от глаз колдуна. Она обежала его полукругом и, очутившись совсем рядом, бросила флакон, он лопнул на несколько лепестков стекла, окропив лицо мага эфирным маслом. Маг издал рык боли, его крахмально-белая кожа покраснела и пошла пузырями. Не теряя времени попусту, Ханна кинула в крылатого бородача бумажный ворох меток , чтобы он не успел опомниться, да и проткнула шпагой его под самый живот, поставив точку в его жизни и темных делах.

Несколько других мумий-миньонов колдуна сразу рассыпались в песок.

Четверо полицейских в упор стреляли в дряблую и мелкую старушку в плаще, пули рвали грязно-черную материю в лоскутки. Когда у молодцов закончились пули, старушка скинула свой дырявый плащ. Перламутрово-седые волосы, едва колышась, как водоросли под водой, закрывали жемчужным коконом овальное туловище в слизистых гнойниках и змеящихся проводков по телу. Ее коротенькие младенческие руки и ноги висели, но она уверенно шла, надвигалась как рок, и оставляла на пыльном полу следы невидимых босых ступней, летя по воздуху в двух ярдах над землей. Боем телекинетического кулака ведьма размозжила в кровавую кашу лицо полицейского бывшего к ней ближе всего, и разметала его друзей усилием воли выбросом невидимых, но ощутимых мозговых волн.

Никто из полицейских не смог понять, откуда ждать следующий удар, потому, что ментальные руки ведьмы оставались невидимы, и оказывались там, где их меньше всего ожидали. Она рвала каждого на половинки, свалив на паточно-липкий от крови пол груды мутно-серых внутренностей. Ханна подкралась сзади и попыталась вонзить шпагу в спину старухи, но та, завидев девчонку периферийным зрением, резво развернулась и бросила на нее каменную глыбу от порушенной колонны. Та ничуть не стушевалась, только вытерла тыльной стороной ладони свое лицо от пота. Ханна подняла с пола револьвер, но слишком поздно обнаружила, что тот был разряжен, а меток и вовсе не осталось.

В тот момент, когда колдунья чуть не убила ее, обрушив всю инфернальную силищу невидимых рук, раздался оглушающий выстрел и усиленный эхом собачий лай. Маркус стрелял из револьвера, и, колдунья развернулась, он пулей попал в, запрятанный в копне волос-щупалец, амулет на железном цветке лилии. Короткая ослепительная вспышка как от светошумовой гранаты, оглушительный хлопок, и овальное тело с детскими ручками-ножками повалилось на пол, взметнув в воздух скоп пылищи.

Ханна осмотрелась: осталось четверо магов и ноль полицейских. Они с Маркусом и псом поравнялись и шли на последних магов, но те не захотели продолжать вечеринку. Маг-реаниматор напустил изумрудных мух, загородив охотников на магов живой стеной, а затем трое других вскинули руки к потолку и неслышно произнесли литании, обрушивая сваи. Ханна, Марк и Збынек побежали прочь обратно к туннелю, из которого пришли. Рев падающих камней за их спинами кончился, они остались в непроницаемой тьме коридора перед засыпанным залом и без фонаря.

- Нам следует вернуться, и попытаться пройти во второй туннель, - шепнула Ханна. - Ты согласен?

В ответ только гнетущая тишина.

- Маркус?

- Да-да, я просто кивнул, - засмеялся он, и послышался звук открывания фляжки.

Они возвращались назад, медленно и осторожно, прислушиваясь к каждому шороху, но все что они слышали - это косолапая поступь их собственных шагов и дыхание. Они добрались до рогатки туннелей и пошли в правый лаз, когда до них дошел звук борьбы. В конце коридора, кстати, более круто наклоненного, чем левый проход, забрезжил блеклый круг света ручного фонаря.

Там пахло смертью и порохом, все полицейские были убиты, их гуттаперчевые тела лежали в лужах липко-паточной крови, а с ними три-четыре мага (понять точнее никак не получалось: тела были разорваны на несколько частей). Полусфера белесого света фонаря выхватывал из затхлой черноты катакомб сражение двух чудищ.

Волчонок устремлялся на мага с дичайшим ревом, скаля свои кинжальные клыки.

Капельки своей и вражеской крови искрились на его иссиня-черной коже, покрытой жесткой щетиной, поигрывая светом на каменных мышцах. Зверя охватила жажда плоти, розоватые слюни текли с его чернильных губ, глаз горел в темноте злобой как маленький прожектор, второй глаз был закрыт, из рваной раны с него накапывала кровь. В воздухе отчетливо чуялся его мужской псовый запах.

Этот маг, с которым он сражался, был могучим противником, чернокожий маар был неплохо сложен, его щетинистые перламутровые волосы сверкали на свету как снежный сугроб, а гримаса злобы и сосредоточенности застыла на гранитном лице, окаймленном швами, его лилейные глаза слепого пророка утопали в глубоких пещерах-глазницах, нос-картошка был переломан в нескольких местах.

Под выставленным вперед как у неандертальца, подбородком шла неровная линия ужасающего рта до неприкрытого лобка, этот гигантский рот жадно клацал треугольными зубами воздух, половинки торса мага при этом хлопали как крылья бабочки.

Маг поддавался вперед, Волчонок отпрыгивал назад, оба начинали ходить по кругу, и угрожающе клацать зубами. Пляска смерти продолжалась несколько мгновений, маг все наступал, кинокефал все отпрыгивал назад, но вдруг он выставил заднюю лапу вперед и ударил кулаком в ужасающий рот. Рот как мясная мясорубка схватил руку кинокефала, затянул точно зыбучие пески противника по плечо, брызнули буро-красные струи, горло Волчонка сорвало криком, но он только придвинулся к магу ближе. Он, терпя вопли боли плененной руки, нащупал внутри мага его запрятанный амулет, напряг мышцы в руке и выдернул его из пасти, разбив в обломки зубы. Сжав в пальцах с кинжалами-когтями, он раздавил амулет, последовал хлопок, вспышка, и посыпалась на пол ало-рубиновая пыль. Маг упал на колени, ужасающий рот начал запрятываться в темно-коричневой коже, когда Волчонок взял за его края и порвал мага напополам, залив свое мощное мускулистое тело кипятком кровищи. Ханна подбежала к Анне, она опиралась, полусидя-полулежа, о пенек колонны, в обеих руках держа два золоченых пистолета.