Келли Барнхилл - Девочка, испившая Луну (ЛП)

- Ну, так ведь ты знаешь, где она сейчас находится, - ответил Глерк. – Она вернётся уже на следующей неделе.

- А я не хочу, чтобы она возвращалась на следующей неделе! Я хочу, чтобы она вернулась сегодня!

- Поэт говорит, что нетерпение – это удел мелочей. Головастиков, блох, мушек. А ты, моя любовь, ну уж явно куда больше дрозофилы.

- Ненавижу поэта! От него голова кипит!

Эти слова резанули Глерка по сердцу. Он прижал к груди все четыре свои руки и упал на спину, защищаясь, завернулся в свой хвост.

- Что ты такое говоришь?

- То, что ты слышишь! – отрезала Луна.

Фириан носился от девочки к чудищу, от чудища к девушке. И не знал, куда лететь.

- Ну, Фириан, - Луна открыла один из боковых карманов. – Ты можешь вздремнуть, а я пойду на путь, посмотрю, достаточно ли далеко бабушка, чтобы увидеть её отсюда. Мы можем очень далеко видеть с холма, ты не знаешь?

- Ты ещё не сможешь её увидеть! Несколько дней – нет, - Глерк внимательно посмотрел на девочку. Что-то сегодня было не так. Но он не мог понять, что именно.

- Так ведь ты не знаешь! – Луна повернулась на каблуках и зашагала по тропе.

- У терпения крыла нет, - продекламировал Глерк, когда она миновала его, - у терпения нет работы… Но ни взрывов в нём нет, ни полёта… Ведь терпение – зыбь океана, ведь терпение – гор сильных вздох… Ведь терпение – звёзд хороводы, бесконечное пение звёзд…

- Я не слушаю тебя! – не оборачиваясь, громко прокричала Луна. Но на самом деле она слушала. Глерк мог сказать это с абсолютной уверенностью.

К тому мигу, когда Луна добралась до нижней части склона, Фириан успел уснуть. Этот дракон мог спать где угодно и когда угодно! На самом деле, в этом он был попросту настоящим экспертом! Луна полезла в карман и погладила его нежно по голове, но он так и не проснулся.

- Ох, драконы-драконы… - пробормотала Луна. Это оказалось ответом на многие вопросы, хотя по правду никакого особого смысла в этом не было. Когда Луна была маленькой, казалось очевидным, что Фириан старше её. Он научил её считать, создавать числа, складывать и вычитать их, умножать их и делить, от самых маленьких до попросту огромных. Он научил её делать числа чем-то большим, чем они являлись на самом деле, пользовался ими для того, чтобы раскрыть более крупные понятия о движении и о силе, о пространстве времён и пространстве мест, и кривые с кругами выгибались пружинами в его умелых, разумных лапах – а после и в руках самой Луны они вились настоящими ветвями.

Но теперь всё оказалось иначе. С каждым годом Фириан казался ей всё младше и младше, каждый год убивал, капля за каплей, его превосходство над её слабыми, скромными знаниями. И иногда Луне взаправду казалось, что для него время течёт в обратном направлении – а она в это время просто неподвижно замерла в нём, но порой у неё возникало такое впечатление, что на самом деле всё было абсолютно наоборот: это Фириан замер на одном месте и не сдвигался ни на миг во времени, а Луна тем временем всё росла и росла вперёд. И она всё время задавалась вопросом, почему так получилось.

Драконы! Глерк смог бы объяснить, что да к чему.

Драконы! Ксан согласилась бы с нею, а потом пожала бы плечами. Это драконы, что ты с ними сможешь поделать?

И никто ничего не ответил. По крайней мере, Фириан никогда не пытался уклоняться от вопросов Луны и не намеревался её запутать. Во-первых, потому что он понятия не имел, что такое запутать, а во-вторых, редко мог ответить. Разве что если вопросы были по математике. Вот тогда он и вправду фонтанировал ответами! А что касалось всего остального, Фириан был не слишком мудрым.

Луна добралась до вершины холма до полудня. Она поднесла ладонь к глазам и попыталась увидеть так далеко, как только смогла. Она никогда не бывала так высоко – и поразилась, что Глерк позволил ей так далеко забраться.

Города лежали по ту сторону леса, внизу, на южной стороне горы, где земля становилась ровной и гладкой. Там земля больше никого не убивала. К тому же, как знала Луна, были там фермы, ещё одни горы, а потом – океан… Но так далеко луна никогда не бывала. По ту сторону, на севере горы, не было ничего, кроме леса, а за его пределами красовалось только болото, охватившее половину мира.

Глерк сказал, что он был рождён из этого болота. И мир был рождён из болота.

- Как? – спрашивала тысячу раз Луна.

- Стихотворение, - иногда отзывался Глерк. – Песня, - сообщал он в другое время. И тогда, вместо того, чтобы объяснять ей дальше, он говорил, что она когда-нибудь позже сама всё поймёт.

Глерк, как подумала Луна, был просто ужасен. Всё было ужасным. И самой ужасной казалась ужасная, страшная боль в голове, что ухудшалась в течение всего дня. Она села на землю, закрыла глаза. В темноте, что пряталась за ресницами, она видела синее с отливом серебра – и ещё что-то невероятное. Что-то твёрдое, что-то плотное, как орех…

И ещё ей казалось, что внутри что-то пульсировало, будто бы бился в её голове сложный часовой механизм. Нажми, нажми, нажми на кнопку…

Каждый щелчок, подумала Луна, приближал её к концу. Она покачала головой. Почему она так думает? Она ведь не имела ни малейшего представления о правде…

Отчего в её голове так тесно? Вот только ответ так и не приходил.

И вдруг она увидела маленький дом с огромным количеством одеял, сшитых вручную, одеял, что драпировали стулья, украшали стены, прикрывали красочные баночки на ярких полках, такие невообразимо соблазнительные… И эта женщина с чёрными волосами и родинкой в форме полумесяца, и песня – видишь маму? Да, моя милая? И это слово, что билось в её голове, от одного уха к другому, мама, мама, мама, снова, снова, снова, как будто кричала птица.

- Луна? – сказал Фириан. – Луна, почему ты плачешь?

- Я не плачу, - прошептала Луна, утирая слёзы. – И, в любом случае, я очень сильно скучаю по бабушке.

И это было правдой. Ей так не хватало мудрой пожилой женщине! И сколько б она ни стояла, сколько б она ни смотрела, от этого ни на миг не уменьшалось время, которое было нужно, чтобы прийти из Свободных Городов на вершину спящего вулкана. Она была уверена в этом. Но дом, но одеяла, но черноволосая женщина – Луна видела их прежде! Но она не знала, где именно.

Она посмотрела вниз, на болото, на сарай с мастерской, на дом на дереве с его круглыми окошками, что выглядывали с каждой стороны массивного дерева, словно удивление немигающих глаз… И ещё один дом. И ещё одна семья. И этот дом. И эта семья. Она знала, что это таилось в её костях.

- Луна, что не так? – спросил Фириан, чувствуя тоску в своём голосе.

- Всё так, Фириан, - сказала Луна, обхватив его руками и притянув к себе, а после поцеловав в макушку. – Всё-всё на свете так, милый. Я просто думаю о том, до какой степени сильно я люблю свою семью…