Келли Барнхилл - Девочка, испившая Луну (ЛП)

- Лунный свет помогает лишь временно, - промолвила бабушка. – Магия вытекает из меня, как из ведра с дырами. Она обращается к тебе. Всё, что есть во мне, идёт к тебе, моя дорогая. Так должно быть, - она повернулась и похлопала Луну по щеке. Та сжала её пальцы и отчаянно притянула к себе. – Пять сотен лет – это очень много. Очень. И у тебя есть мать, что тебя любит, всегда любила.

- Мой друг… - промолвил мужчина. Он рыдал, и громадные слёзы стекали по его лицу. Теперь нож казался таким безобидным, но Луна всё равно смотрела на него с опаской. Он пополз вперёд, протянув руку.

- На расстоянии, - холодно сказала она.

Он кивнул.

- Мой друг… - сказал он. – О, птица была другом. Я… - он сглотнул, утёр слёзы рукавом. – Мне жаль, это звучит так грубо, но… - его голос затих. Луна могла обратить его в камень, но отмахнулась от этой мысли, когда затихло грозное молчание.

Нет, ударить… Камень рухнул на землю – и свалился в пропасть, словно наказанный.

Она должна быть осторожной.

- Но это ты ведьма? – мужчина посмотрел на Ксан. – Лесная? Которая утверждает, что если мы не пожертвуем ребёнка ежегодно, она нас уничтожит?

Луна холодно посмотрела на него.

- Моя бабушка никогда ничего не разрушала. Она хорошая, добрая и заботливая. Спроси людей из Свободных Городов, они знают.

- Кто-то просил жертву, - сказал мужчина, - но не ты, - он перевёл взгляд на бритоголовую женщину. – Бумажные птицы… Я знаю, я был тогда, когда уводили её дитя…

- Насколько я помню, - прорычала женщина, - ты был одним из тех, кто отбирал моего ребёнка!

Мужчина опустил голову.

- Это ты, - прошептала Луна. – Я помню, ты был мальчиком. Пах опилками. И не хотел. – Она умолкла, нахмурилась. – Ты ненавидел этих стариков.

- Да, - задыхался мужчина.

Её бабушка попыталась подняться на ноги, и Луна вскочила, помогая ей, но Ксан лишь отмахнулась.

- Довольно, ребёнок. Я ещё не настолько стара, чтобы не встать.

Но она была стара. Перед глазами Луны Ксан всегда была старой. Но сейчас… Всё иначе. Она усохла. Глаза были впалыми. Кожа цвета пыли. Луна собрала лунный свет – и вновь дала бабушке.

Ксан посмотрела на мужчину.

- Нам надо идти быстро. Я собиралась спасти ещё одно дитя. Я так долго делала это… - она содрогнулась и попыталась шагнуть вперёд. Луне казалось, что она развалится на куски. – Нет времени для суеты.

Луна обняла бабушку за талию, и ворон опустился на плечо. Она повернулась к женщине на земле и протянула ей руку.

- Ты с нами? – спросила она и затаила дыхание. Сердце колотилось в груди.

Женщина у потолка.

Бумажные птицы в окне башни.

Она здесь, она здесь, она здесь.

Женщина подняла взгляд и встретилась с глазами Луны. Приняла её руку и поднялась. Сердце вспыхнуло, и поднялись в воздух бумажные птицы.

Луна услышала звук шагов, что приближались с той стороны холма, а потом увидела пару светящихся глаз. Тигр перед прыжком, но те тигр. Высокая, сильная женщина. И её магия была жестокой и беспощадной. Словно лопата. Женщина, что требовала сапоги, вернулась.

- Привет, Та, что Поедает Печаль, - поприветствовала её Ксан.

Глава 45. В котором огромный дракон принимает огромное решение.

- Глерк!

- Тише, Фириан! – промолвил Глерк. – Я слушаю!

Они видели, как Та, что Поедает Печаль шагнула по склону холма вверх, и Глерк чувствовал, как похолодела внезапно его кровь.

Та, что Поедает Печаль! Столько лет спустя!

Она выглядела точно так же. Что за трюки?

- Но Глерк!

- Прекрати! Она не знает, что мы здесь, и мы удивим её!

Столько лет назад Глерк в последний раз стоял пред ликом врага. Или злодея… Однажды Глерк был в этом хорош. Его четыре руки орудовали мечами, а цепкий кончик хвоста сжимал ещё один – и он был столь грозен, проворен и огромен, что его противники часто бросали оружие и молили о мире. Глерку это нравилось – насилие, иногда столь необходимое, казалось ему неотесанным и некультурным. Красота, поэзия, отличная беседа – вот его инструменты для урегулирования споров. Глерк был безмятежен, как и Буг – и внезапно он так влился в него, что почти растерял всю силу.

Он спал. Усыпил себя любовью к Ксан. Он хотел быть в мире веками, а теперь стыдился.

- Глерк!

Болотный монстр поднял голову. Фириан летал. Он становился всё больше и больше, но теперь, увеличиваясь, вновь мог пользоваться своими крыльями и парил над деревьями.

- Там Луна, - сообщил он. – И эта скучная ворона. Презираю ворону, Луна меня больше любит!

- Никого ты не презираешь, Фириан, - возразил Глерк. – Это не в твоей природе.

- И там Ксан! Тётушка Ксан… Она больна!

Глерк кивнул. Он так боялся этого. Тем не менее, теперь она хотя бы в человеческой форме. Это лучше, чем застрять в превращённом состоянии, не в силах попрощаться.

- А что ещё, мой друг?

- Дама. Две. Одна движется, как тигр, а вторая безволосая. И она любит Луну. Я вижу. А почему? Мы любим Луну!

- Это хороший вопрос. Как ты знаешь, Луна немного таинственна. Как и Ксан давным-давно…

- И мужчина. И много бумажных птиц на земле. Они тоже любят Луну! Так смотрят! И Луна, кажется, немного расстроена.

Глерк кивнул широкой головой. Он закрыл один глаз, потом второй, обхватил себя громадными лапами.

- Что ж, Фириан, - промолвил он, - полагаю, у нас есть некоторые проблемы. Я с земли, ты с воздуха.

- Но что нам делать?

- Фириан, ты был таким крошечным драконом, когда это случилось, но эта женщина, алчная и крадущаяся, это причина того, что твоя мать рванулась в вулкан. Она – та, что Поедает Печаль. Она распространяет страдания и ест их – самая гадкая магия на свете! Вот почему ты рос без матери, вот почему столько матерей потеряли детей. Надо остановить её, прежде чем она причинит ещё больше горя, верно?

Но Фириан уже летел, крича и извергая в ночное небо пламя.

- Сестра Игнатия? – растерялся Энтен. – Что вы здесь делаете?

- Она нас нашла, - прошептала женщина с бумажными птицами. Нет, подумалось Луне, не женщина. Мама. Эта женщина – её мама. Она едва могла это понять, но знала, что это правда.

Ксан повернулась к мужчине.

- Ты хотел найти ведьму? Вот твоя ведьма, мой друг. Ты называешь её сестрой Игнатией? – она скептически посмотрела на незнакомку. – Что за фантазия… Я знала её под другим именем, хотя в детстве величала монстром. Она живилась печалью Протектората сколько? Пять сотен лет! О Буг! Как раз для книги по истории. Тебе стоит гордиться собою.

Незнакомка оглядела поляну, и её губы изогнулись в улыбке. Та, что Поедает Печаль. Ненавистный термин для ненавистного человека.

- Ну, полно, полно, Ксан. Столько времени прошло, и года, боюсь, не были к тебе добры. Рад видеть, что ты впечатлена моей маленькой печальной затеей. Столько власти в печали… Жаль, что твой драгоценный Зосим никогда не был в состоянии это видеть. Дурак! Мёртвый дурак, бедняжка… О, дорогая Ксан, сколько лет прошло…