Антон Кондрашкин - The Elder Scrolls. На изломе времён. Часть 2. Хаммерфелл (СИ)

Среди победивших были незначительные ссадины, раны или кровоподтёки, тяжелее всего ранили Баума. Из тринадцати бандитов в живых остались лишь шестеро: трое подстреленных Маринетт, один ею же оглушённый, предводитель с прекрасным слогом и последний, решивший, что Лаффориэль тут самая слабая, за что сейчас валялся лицом в землю и невнятно бормотал проклятья. Правда, в скором времени их осталось уже пятеро.

- О, благородный рыцарь, смилуйся над бродягой и прости меня! – возопил предводитель, но Баум со всей силы опустил ступню на лицо бедняги.

Его голова лопнула, как спелая тыква, непоэтично расплескав мозги вокруг. От этого даже Герберту стало дурно, ну а Варди просто согнулся за одной из повозок. Лаффориэль взвизгнула и начала истово поминать Девятерых, а Эйвинд снова схватился за молот.

Баум двинулся к следующему живому врагу, и его не останавливали ни крики Лаффориэль, ни уговоры Эйвинда. Один Герберт был совершенно не против. Бедного мужчину, в ужасе отползающего от надвигающегося монстра, спасла Маринетт, вставшая на пути аврорианца.

- Стой, Баум! - крикнула она, загораживая раненого. – Не трогай их! Они ранены! Они тебе не враги!

На удивление собравшихся, Баум остановился и прислушался. Подбежал запыхавшийся Амиэль и спешно перевёл:

- Не надо их убивать, - говорила она, - ведь драку начал ты с самого начала! Ни с того ни с сего! Они ведь могли оказаться порядочными людьми, а мы их просто поубивали…

- Он говорит, - переводил Амиэль, - что тот, далее следует совсем неприличное слово, некромант заслужил самой страшной участи. Я, кстати, предупреждал вас об опасности присутствия под боком бешеного аврорианца.

- Вы знаете, - усмехнулся Герберт, - а он мне нравится! По крайней мере, он не отступает от своих принципов. Хороший некромант – мёртвый некромант! Но в следующий раз предупреждай, чтобы мы хотя бы подготовились!

От слов Герберта Амиэлю стало не по себе, но он всё-таки перевёл сказанное золотому воину, и тот, спустя пару секунд, согласно кивнул и потопал прочь.

- Ф-ух, - выдохнул Герберт. – Кажется, на сегодня опасность прошла мимо.

- Вы всё ещё хотите, чтобы это чудище находилось рядом? – решила на всякий случай уточнить Лаффориэль. – Он же просто неуправляемый!

- Бабуся, он положил троих бандитов при первой же атаке, - отмахнулся Герберт, обирающий в данный момент трупы. – А мы собираемся вломиться в логово к ребятам, у которых наверняка есть воины посильнее Ненависти!

- Вот именно! – поддакнул Эйви. – У всех есть недостатки.

- А ещё он такой прекрасный слушатель! Ни разу не перебил! – добавил Герберт. – Так что я думаю, что нашему новому золотому другу можно простить ярую нелюбовь к некромантам и… Маринетт, ты что делаешь?!

- Ох, Герберт! – не сразу нашлась Маринетт. – Понимаете, он потерял сознание, и у него кровь течёт…

- Но, - теперь уже Герберт не знал, что ответить, - ты же сама его подстрелила!

- Точно! – будто бы что-то вспомнил Амиэль. – Меня одного смутил тот факт, что доселе державшая в руках только швабру Маринетт за две секунды освоила лук. Не идеально, конечно, ведь ни один не умер.

- Простите, юный господин, - начала оправдываться Маринетт, - но я специально целилась в ноги или плечи, чтобы никого не убить…

- Ха, - только и оставалось сказать юному магу. – Так каждый после битвы заявить может!

- Вон, Варди так вообще каждый раз делает! – захохотал Герберт.

- Маринетт, а зачем ты это сделала? – будто бы и не заметил выпада Варди. – И, самое главное, как?

- Каждый день наша Маринетт преподносит нам сюрпризы! – с улыбкой отметил Эйвинд, бодрый после битвы.

- Ну, я и сама не понимаю, как это получилось, - честно призналась девушка. – Я просто схватила лук и выстрелила, даже подумать не успела. Тот напавший убил бы вас, Варди. Но мне очень не хотелось их убивать, ведь бедняги не виноваты, что Баум так не любит некромантов.

- Спасибо тебе, Маринетт, - тихо прошептал девушке Варди, - что спасла мне жизнь.

- Пожалуйста, Варди, - просияла она. – Рада, что смогла пригодиться.

- Бабуся! – крикнул Герберт. – И вот как ты это объяснишь? Теперь, кроме неуязвимости ко всякого рода магии, Маринетт стала метким стрелком. Да она с такого расстояния ещё выбирала, куда целиться! Такое умение просто талантом не назовёшь!

- Кхм, - авторитетно начала Лаффориэль. – Лично я считаю, что тут сработала телесная память. Возможно, раньше Маринетт была охотником и часто пользовалась луком. Отсюда и память тела, которая, в отличие от твоих воспоминаний, дитя, никуда не делась.

- То есть я была охотницей? – глаза девушки загорелись огнём.

- Или лесничим, или просто очень умелой лучницей, - продолжил Герберт. – Знаешь, я не удивлюсь, если после всех этих сюрпризов окажется, что Маринетт – сам Хирсин во плоти.

- Какой ужас! – искренне испугала Маринетт.

- Это была очередная шутка, - как можно более саркастично вставил Амиэль, - от “самого смешного шутника” Герберта!

- Ребята, - встрял Эйвинд, вот уже несколько минут пытавшийся вклиниться в разговор, - знаете, лучше бы нам уйти отсюда, пока ещё кто не пришёл.

- Первая разумная идея за день! – воскликнула Лаффориэль. – Неужели мне одной не нравится болтать посреди трупов?

- Вау! Вот это куш! – крик Герберта разнёсся по пустыне.

- Что нашёл, Ленколиа? – требовательно спросил Амиэль.

- Эти ребята бежали не просто так! У них тут целых пять тысяч септимов припрятано. Видать грабанули кого-то богатого! А ещё камни душ разных размеров, все заполненные. Ха, значит, не зря схлестнулись с ними! Вот неспроста мне тот говорливый петушок не понравился!

- Думаю, деньги мы можем забрать себе, - подумав, высказался Варди. – Мы даже не знаем, чьи они!

- Но… - попытался возразить Эйви, однако его никто не послушал.

- Ох, денежки! – защебетала Лаффориэль. – Наконец-то я смогу восполнить потерянный багаж, который пропал, между прочим, по вашей вине, молодёжь!

- Всё собрали? – громко спросил Герберт. – Никого не забыли?

- Подождите, Герберт! – крикнула Маринетт. – Баум никак не хочет залезать на повозку, а ведь он ранен! Баум, пожалуйста, зачем же так надрываться? – обратилась она к аврорианцу, жестами уговаривая его.

Было видно, что Баум отнекивался, пытался отстранить Маринетт, даже что-то бурчал из шлема, но, в конце концов, он сдался. Баум сел на край повозки, Маринетт взобралась за вожжи. Лошадь поднатужилась, силясь сдвинуть с места тяжеленого воина, и повозка медленно поехала.

- Как Баум её понимает? – задумчиво спросил Эйвинд. – Ведь он не говорит на нашем языке!

- Просто, малыш Эйви, - заметила Лаффориэль, - забота и доброе отношение сильнее языкового барьера.

- Как правильно подмечено, бабушка, - согласился Варди. – Не в бровь, а в глаз.