Стивен Эриксон - Падение Света (ЛП)

Ветер так завывал, что стук в двери не сразу вызвал ответ. Наконец ставня открылась, на нее уставилось чье-то лицо.

— Во имя милосердия, — крикнула она. — Ищу убежища!

Глаза окинули ее — грязные волчьи шкуры накинуты на тело, тряпки покрывают руки грубым подобием варежек, шерстяной шарф заледенел, защищая рот и нос. Взгляд сместился, обшаривая пространство.

— Я одна! Одна и замерзла до смерти!

Лицо исчезло, она слышала лязг вынимаемых засовов. Затем дверь распахнулась внутрь. Горбясь под ветром, она перешагнула порог.

Внутри монах стоял перед второй дверью, пока другой закрывал внешнюю.

Неуклюже сбивая ледяные осколки с плаща, она сказала: — Руки совсем онемели.

— Зима не щадит никого, — отозвался монах, опуская засовы. — Глупо было выходить в путь.

— Конь мой поскользнулся и сломал ногу.

— Ты бледна, — заметил второй монах и постучал во внутреннюю дверь. Та открылась. Во дворе стоял ребенок, держа в руке фонарь — хотя свет едва ли мог побороть силу ночи.

— Скорее отморозила щеки, — сказала она, скользя в проем двери. Помедлила, щурясь на второго монаха.

— Слишком ровный тон для… — начал тот.

Острие ножа вылезло из обмотки на руке лейтенанта Эск, угодив монаху в подбородок. Едва мужчина упал на руки приятелю, Эск махнула второй рукой — нож врезался в висок ребенка. Она отпустила рукоять и прыгнула к первому монаху, нанося удар, заполняя глазницу холодным железом — до перекрестия.

Оставив и это оружие, Эск поспешила открыть засовы наружной двери. С трудом оттянула створку.

Присев среди снеговых вихрей, солдаты ждали ее. Один жест, и все побежали во двор.

— Заберите труп мальца — тащите вон туда. Заметите снег. Пусть унесут фонарь — нет, не зажигать. Прямо через двор, в главный дом. Ты, Прилл, оставайся с капралом Парелендасом. Первый взвод направите к восточному зданию — это казармы. На случай, если они сумеют вырваться. Сержант Телра, бери троих и к казармам. Подпереть двери и не жалейте масла, особенно у окон. Закончите — сразу поджигайте. Рафадас, ты и Билат со мной, к главному дому. Ладно, давайте сделаем работу — у меня титьки отмерзли.

Тревоги не прозвучало. Где-то на тракте к западу от монастыря ее командир ведет остальные отряды. Если монахи-воины сумеют вовремя проснуться и выйти из казарм через забаррикадированную дверь, немногочисленным солдатам Эск придется драться… но если они смогут удержать ворота до подхода передового взвода Беханна, все будет хорошо.

А еще лучше, разумеется, если Халлид Беханн подоспеет как раз, чтобы послушать хор горящих в казармах.

А пока ей нужно выследить ее милость Шекканто. Говорят, она больна и прикована к постели. Рафадас и Билат шли следом. Эск отворила дверь главного здания и скользнула внутрь. Тепло овеяло ее со всех сторон, пахло готовым ужином. Фитили фонарей были завернуты. Трое солдат спокойно прошли в холл.

У камина стояла пара мягких кресел; в одном кто-то сидел, склонив голову и закрыв глаза. Из-под груды мехов едва виднелась голова и правая рука — серая кожа провисла во сне.

Эск подскочила, вытаскивая меч.

Вогнала лезвие в шею мужчины и тут же зажала рукой рот. Она видела открывшиеся глаза, но лезвие уже пронизало шею и кончик вырвался наружу, породив поток крови. Умирая, старик встретил взор лейтенанта, но глаза его казались ничего не понимающими. Последний вздох прошипел в ноздрях, рука Эск окрасилась алым. Глаза смотрели в ничто.

Вырвав меч, она отошла и огляделась. Прошипела: — Ищем комнату выше, куда стекается тепло. В центре, вдалеке от наружных стен. Билат, ты ведешь.

Однако, когда она пошевелилась, Рафадас задержал ее. Он осматривал убитого в кресле, разворошив меха и держа его руку.

— Лейтенант! — прошептал он.

Она и сама различила перстень с печатью и узоры выцветших татуировок.

— Вы только что убили Скеленала!

Эск оскалилась: — Что он тут делал? Хорошо, теперь нам не нужно идти на Йедан!

— Королевская кровь…

— Тихо, проклятый. Действительно думал, Халлид Беханн оставил бы ему жизнь?

Рафадас отступил.

Эск смотрела на мужчин, замечая потрясение на лицах. — Какого иного хрена вы ждали, дураки? Это гражданская война. Многие ли должны стоять на ступенях трона? А? Мы тут расчищаем путь. Скеланал мертв. Пора послать к нему женушку.

По ее расчетам, казармы должны были уже пылать — но дикий шторм заглушил все звуки снаружи. И все же кто-нибудь в доме может вскоре заметить бледные отсветы пожара.

— Пора уходить. Билат, идешь по лестнице первым. Рафадас, прикрой мне спину. За работу.

Они повиновались неохотно, словно завязли в патоке, но Эск сдержала разочарование и нарастающий гнев. Солдаты выполняют приказы. Это не оспаривается, не подвергается сомнению. Легион слушается командиров, и мир становится проще и лучше. Нет нужды раздумывать о пятнах королевской крови на левой руке или о целых струйках оной на мече. Скеленал не был королем. Он выбрал участь жреца, присоединившись к ордену поклонников бога, что ныне мертв. По ее разумению, он просто сделал неверный бросок костей, отчего будущее убийство стало если не обязательным, то вероятным.

Билат взобрался наверх лестницы и резко отпрянул. Жест руки заставил Эск и Рафадаса примерзнуть к ступеням. Он сделал пару шагов назад и склонился к уху лейтенанта. — Два стражника в конце перехода. По сторонам большой двери.

Чья-то небрежность и беззаботность, заключила она, позволила Скеленалу остаться в одиночестве. Старик тихо заснул в кресле у огня. Но здесь, перед вероятными покоями Шекканто, бдительность не утрачена. Эск хмуро опустила меч, закрывая краем волчьего плаща и, кивком велев солдатам оставаться на месте, прошла мимо, выйдя в коридор.

Оба монаха поднялись с деревянных стульев, на которых сидели у двери.

Улыбаясь, Эск приблизилась. — Мне сказали, что Ее Милость готова принять меня, хотя я прибыла поздно. Друзья, у меня важные вести от лорда Урусандера.

Монах справа сделал два шага вперед. На поясе висела секира с короткой рукоятью, но в руке он держал тяжелый тесак с кривым лезвием. — Конечно, — заговорил он. — Идите. Она будет рада встрече.

Смотревшая на монаха Эск едва уловила промельк движения слева. До монаха оставалось десять шагов, но Эск ощутила резкий удар в плечо, такой мощный, что ее развернуло. Опустив глаза, лейтенант заметила угодивший в плечо топорик.

Шок и внезапная дезориентация; она почувствовала, что ударяется спиной о стену.

«А, дерьмо. Никого не обманула».

Движение на лестнице — Рафадас и Билат неслись к ней, подняв клинки.

Монах добрался первым. Она подняла меч для защиты, ожидая выпада тесака и готовясь отмести его вбок. Да, так должно было быть.