Стивен Эриксон - Падение Света (ЛП)

— Для этого вы призвали меня? Лучше набросайте свои мысли в свитке, и я посвящу его изучению пару десятков лет — когда будет свободное время.

— Да, я вам верю, — отвечал Райз, глядя на бронзу. — Но дела ведь не улучшаются? — Он обернулся и широко повел рукой: — Узрите же в Комнате Стыда брошенные нами идеи. Что за детский оптимизм!

Кедорпул начал отворачиваться. — Если это все…

— Расскажите о магии.

Священник помедлил, всматриваясь в него. — Что изволите узнать?

— Пределы ваших сил. Степень контроля.

— И вами движет академический интерес?

— Нет. Спрашивая, я выполняю просьбу верховной жрицы.

Смутная тень легла на смазливое лицо Кедорпула, словно на миг неосторожно показав облик старца, коим он станет в далеком будущем. — У нее появились причины сомневаться во мне?

— Похоже, жрец, всем мы обрели потребность защищаться друг от друга. Представьте меня в плаще шпиона. Привычный образ облегчит тревоги.

— В роли придворного сенешаля я не обременю ее.

— Значит, вы претендуете на некое мастерство.

— Претендую на уверенность.

— Думаю, Кедорпул, мастерство и уверенность унесли юного веселого мужчину, прежнего моего знакомца.

— Есть ли еще вопросы?

— Кто ваш враг?

— Мой враг?

— Собирая силу — эти потоки магии — на кого вы готовы ее обрушить?

— Я слуга Матери Тьмы.

— Из рода самозваных слуг, Кедорпул?

Жрец вдруг оскалился. — Ах да, припоминаю. Ваше загадочное посещение Матери в компании Ланир и того Азатеная. Но каковы подробности? Да, никто из вас не соизволил уведомить меня, либо кого-то другого. Слышал, вы заслужили гнев лорда Сильхаса, но и это вас не поколебало. Итак, вот колодец тайн, из которого вы можете черпать когда угодно, по ситуации.

— Вы уже многое знаете. Она отвергла желание лорда Аномандера идти на Урусандера. Приказала держать меч в ножнах.

— И мне также прикажут ничего не делать? Если да, пусть я услышу слово от нее самой.

— А если я скажу, что мы не говорили с Матерью Тьмой? Что путешествие внезапно окончилось и нас вывел из того мира лорд Драконус?

— Значит, вы подрываете свое же право говорить от ее имени.

Приступ ярости заставил Райза Херата замолчать. Он отвернулся, снова глядя на бронзу Азатеная, глубоко дыша, чтобы успокоить эмоции. — Право? Ох, как все мы всматриваемся во тьму, умоляя о касании тяжелой и уверенной руки. Пусть ладонь ляжет на плечо, толкнет нас на верный путь.

— Я буду сенешалем, — заявил Кедорпул. — Буду распорядителем общих магических сил Цитадели, всех Тисте Андиев.

— И чей авторитет будет выше вашего?

— Матери, разумеется. Я лишь жду ее повелений…

— Зная, что их не будет. Кедорпул, я стал свидетелем захвата власти?

— Когда лорд Аномандер вернется в Харкенас, историк, я объявлю ему, что стою на его стороне и что воля сенешаля повелевает ему выхватить меч. Сражаться во имя Матери Тьмы. И на поле битвы я буду стоять во главе боевых магов, да, чтобы присоединить волшебство к его силе.

Райз Херат сосредоточился на «Травле Пса». Он почти слышал завывания. «Не многие, но один. И нет конца насилию до поцелуя неминуемой смерти. Тот купец… Он сказал, что не платил за статую. Что неведомый мастер-Азатенай назвал ее подарком Тисте.

Идеалы подобны суке. Могут породить кусачее потомство. Выводок однажды может напасть на мать. Не об этом ли вещала его скульптура? Нет, я лишь вижу то, что хочу видеть, и потому искусство бессмертно. Нужно лишь поднапрячься…

Но когда же разгул воображения кого-нибудь убеждал?»

Кедорпул заговорил после долгого мига тишины. — Доложите верховной жрице. Убедитесь, что она поняла.

— Разумеется.

Он слышал удаляющиеся шаги — отзвуки порхали в темных пространствах между бронзой и камнем.

Палаты, вмещающие забытые шедевры, как подумалось Райзу — не только склады печалей. Куда хуже, что в них расстаешься с невинностью. Он решил больше сюда не ходить.

* * *

Дверь была нараспашку, мальчик влетел внутрь вслед за собакой, удивив Эмрал Ланир. Она сидела за пеленой дыма, большая филигранная колба кальяна стояла на столе, тяжелая и полная лукавых обещаний. Опустив веки, держа мундштук в губах, она глядела на незваных гостей.

Пес схватил упавшую с дивана подушечку. Торопливо ее жуя, развернулся и опустил голову к полированному полу, яркими глазами глядя на мальчишку.

Тот шагнул вперед.

Лязгнув когтями, пес метнулся, увернулся от цепких рук и проскочил к двери, унося приз.

— Пес выбрал добычу, — сказала Ланир.

Мальчик оглянулся и пожал плечами. — Я тоже люблю играть. Но он быстрее.

— Ты заложник Орфанталь.

— Знаю, я должен быть с наставником. Но Кедорпул решил, что больше меня не учит.

— О? Почему же? Ты был невнимательным? Грубил?

Орфанталь кивнул. — Он показал мне закле… заклинание. То есть магию.

— Это слово мне знакомо. — Ланир повела трубкой. — Продолжай.

— Я шумел. Оно мне не понравилось, и я его развеял. Заклинание.

— Развеял?

— Было просто.

Ланир затянулась, на миг задумавшись, не стала ли грубой сама. Но ясность разливалась из легких, унося мгновенную тревогу. — Так ты ровня ему по силе?

— О нет. Он слабак.

Она засмеялась, выпуская клубы дыма. — Ох, милый мой. Осторожнее, Орфанталь. Кедорпул наделен характером весьма понятного типа. Кругленький и нежный, держится с детской скромностью, но постепенно дар юности приобретает преувеличенную форму, раздражая более зрелых приятелей, но и соблазняя бестолковых женщин. Короче говоря, он умеет рождать вокруг себя недоброжелательство и злобу.

— И не нужно его сердить?

— Да, я же говорю. Неразумно.

Орфанталь подошел и опустился довольно близко от ее коленей, на подставку для ног, которую она недавно отодвинула. Глаза мальчишки были темными, блестящими и не такими невинными, как можно ожидать в его возрасте. — Вы жрица?

— Я верховная жрица, Орфанталь. Эмрал Ланир.

— У вас есть дети?

— Моей утробы? Нет. Но от королевства? Можно сказать, таковы все Тисте Андии.

— Как получилось, что никто тут не знает матерей?

— О чем ты?

Взгляд его скользнул в сторону. — Милая комната. Дым пахнет благовониями. Показывает мне потоки.

— Какие потоки? А, сквозняки…

— Не эти. Другие. Потоки силы. Тьмы. Куральд Галайна. Те, что текут из рисунка на полу в комнате за дверями. — Он протянул маленькую руку к мундштуку и деликатно высвободил из ее пальцев. Поднял под углом кверху и стал следить за свободным движением дыма.

Она ждала, что он вдохнет дым. Ждала потрясенного лица и надсадного кашля. Ждала (поняла она вдруг с изрядным беспокойством) хоть какой-то компании.

Но вместо этого глаза Эмрал Ланир расширились: дым стал гуще, растянулся, приняв змееподобную форму и танцуя. Дым повернул к ней голову ядовитой гадины, повиснув у лица. На месте глаз она видела жидкий мрак, чем — то похожий на глаза Орфанталя.