Наоми Новик - Выкорчеванная

Мы стрелой помчались вперед. В одно мгновение вид исчезающего позади замка и города смазался, постепенно превращаясь в подобие детских игрушек. Второе — они исчезли за изгибом русла реки. Третье — мы уперлись в пустующий берег реки. Моя камышовая лодка развалилась, и мы оказались в воде.

Я едва не утонула. Вес моей одежды потащил меня вниз, в мутную воду. Свет над моей головой померк. Рядом со мной трепыхался ворох Касиных юбок. Я слепо начала барахтаться, стараясь выбраться на поверхность и наткнулась на протянутую маленькую ручку. Сташек поймал мою руку и подвел ее к корню дерева. Откашливаясь, я вытянула себя наверх, и заставила себя встать на ноги в воде. «Нешка!» — выкрикнула Кася. У нее на руках сидела Маришка.

Мы выбрались на податливый глинистый берег. С каждым шагом Кася глубоко проваливалась в почву, оставляя в ней отверстия, медленно заполнявшиеся водой. Я опустилась на сырую траву. Меня потряхивало от наполнявшей меня силы, которая стремилась бесконтрольно выплеснуться из меня во все стороны. Мы очутились здесь слишком быстро. Мое сердце все еще неслось вскачь под ливнем стрел, отчаянно летело, не понимая, что я сижу в вымазанной глиной юбке на спокойном пустынном берегу, где водомерки перепрыгивают созданные нами круги на воде. Слишком много времени я провела в замке, в окружении каменных стен и людей. Этот речной берег казался мне не настоящим.

Сташек обессиленно сел рядом со мной. На его маленьком серьезном лице читалось удивление. Мариша пробралась к нему и свернулась в комочек рядом с ним. Брат обнял ее рукой. Кася села рядом с ними с другой стороны. Я с удовольствием растянулась бы прямо здесь и проспала целый день или неделю. Но Мареку было известно, куда мы направились. Соля отправит по нашим следам вдоль реки своих шпионов. Времени на отдых не было.

Из собранной на берегу глины я слепила пару грубых быков и вдохнула в них жизнь, а из топляка соорудила повозку. Не пробыв в пути и часа, я услышала, что меня зовет Кася. Она смотрела назад, и я быстро направила упряжку в рощицу, растущую в стороне от дороги. Позади было видно приближающееся по дороге пылевое облако. Я натянула вожжи, и быки покорно остановились. Мы затаили дыхание. Облако росло невероятно быстро. Оно приближалось все быстрее, и вдруг мимо нас промчалась группа всадников в красных плащах с арбалетами и обнаженными мечами. От лошадиных копыт, обутых в стальные башмаки, разлетались колдовские искры, и копыта стучали по накатанной дороге как колокола. Одно из изобретений Алёши оказалось обращено Чащей против нас. Я дождалась, пока облако исчезнет из виду, прежде чем вернуть повозку на дорогу.

Когда мы попали в первый городок, то обнаружили уже развешенные объявления. Они были нарисованы грубо и поспешно. На длинном пергаменте, приколотом к дереву у церкви, были изображены наши с Касей лица. Я не задумывалась о том, что это значит, быть преследуемой. Я планировала осмотреться в городе, задержаться и купить еды. Наши желудки уже сжались от голода. Вместо этого, укутавшись с головой в плащи, мы проехали мимо, ни с кем не заговаривая. Весь путь по улицам мои руки с вожжами тряслись от страха, но нам повезло. Это был базарный день. Городок, находившийся рядом со столицей, был довольно большим. Вокруг было полно приезжих и на нас не обратили никакого внимания и не потребовал открыть лица. Едва мы проехали здания, я принялась дергать поводья, подгоняя быков, пока городок полностью не скрылся позади.

Нам пришлось сворачивать с дороги еще дважды, пропуская спешащих всадников. И еще раз поздно вечером, когда мимо нас в сторону Кралевии промчался королевский гонец в красном плаще. В надвигающихся сумерках ярко сверкали искры из-под копыт его коня. Он нас не заметил, полностью сосредоточившись на скачке. Мы для него были всего лишь смутной тенью за изгородью. Пока мы прятались, я заметила какой-то темный прямоугольник за нашими спинами. Это оказался открытый дверной проем заброшенного дома, затерявшегося среди деревьев. Пока Кася следила за быками, я обшарила заросший сад, обнаружив горсть поздней земляники, несколько старых реп, луковиц и несколько стручков бобов. Большую часть еды мы отдали детям. Они уснули в повозке, а мы вернулись на дорогу. По крайней мере нашим глиняным быкам не требовалось отдыхать и есть. Они могли двигаться всю ночь напролет.

Кася села на козлы рядом со мной. Звезды поспешно загорелись в широком и темном небе, таком далеком от всех живущих. Было прохладно и безветренно, слишком тихо. Повозка не скрипела, а быки не мычали и не фыркали.

— Ты не попыталась предупредить их отца, — тихо сказала Кася.

Я сидела, уставившись вперед на темную дорогу:

— Он тоже мертв. Росиянцы устроили засаду.

Кася осторожно взяла меня за руку, и мы держались так под громыхание катящейся повозки. Спустя какое-то время она сказала:

— Принцесса умерла на моих руках. Она спрятала детей в шкаф и заслонила его собственным телом. Они пронзали ее раз за разом, но она все равно пыталась держаться, загораживая дверь. — Ее голос дрогнул: — Нешка, ты можешь сделать для меня меч?

Мне не хотелось. Конечно, разумно было бы дать ей оружие на случай если нас поймают. За нее я не боялась. Кася даже в бою будет в относительной безопасности — мечи просто затупятся о ее кожу, а стрелы просто отскочат, даже не оцарапав. Но с мечом в руке она станет опасной и устрашающей. Ей не нужны ни щит, ни доспехи, и даже не нужно думать. Она может пройти сквозь строй солдат как спокойный и ритмичный косарь. Я вспомнила Алёшин меч. Эту странную жаждущую убивать вещь. Несмотря на то, что он был спрятан в волшебный карман, я чувствовала его тяжесть за спиной. Кася может стать таким непримиримым мечом, но ей не обязательно иметь одно-единственное применение. Мне не хотелось для нее такой участи. Не хотелось, чтобы ей был нужен меч.

Это было бесполезное желание. Я взяла поясной нож, а она отдала мне свой. Я сняла пряжки с поясов, с башмаков и заколки с плащей. Сломала с дерева, которое проезжали мимо, сук, и все это разложила на моей юбке. Пока Кася управляла повозкой, я попросила вещи распрямиться, и стать острыми и прочными. Я пропела им без слов песенку о семи рыцарях. Предметы выслушали ее, лежа на моих коленях и соединились в длинное изогнутое одностороннее лезвие, похожее больше на кухонный нож, чем на меч, с небольшими стальными выступами, чтобы удержать деревянную рукоять. Кася подняла его, взвесив в руке, потом кивнула и спрятала под сидение.

На третий день пути за ночь начали неуклонно расти горы, успокаивая даже на расстоянии. Быки двигались хорошим шагом, и все равно нам приходилось прятаться за изгородями и пригорками или в заброшенных домах каждый раз, когда на дороге показывались всадники, а они ездили регулярно. По началу я была только рада всякий раз, как нам удавалось от них спрятаться, слишком озабоченная захлестывающими меня испугом и облегчением, чтобы как-то это обдумать. Но пока мы сидели за изгородью, наблюдая за исчезающим впереди пылевым облаком, Кася заметила: «Они продолжают съезжаться», и как только я поняла, что для простой доставки сообщения о поимке нас, всадников слишком много, я почувствовала, как в животе сжался холодный комок. Они затевают что-то еще.