Наоми Новик - Выкорчеванная

Перечисление закончилось требованием вернуть детей и немедленно сдаться. После этого герольд сделал паузу — передохнуть и глотнуть воды — потом начал перечислять наши злодейства снова. Люди барона нервно суетились в лагере у подножия Башни и искоса поглядывали на окна.

— Мда, кажется Марек весьма расположен к уговорам, — саркастично сказал Саркан, входя в комнату. На его шее, тыльной стороне ладоней и на лбу поблескивали небольшие мазки масла. Он создавал в лаборатории эликсиры сна и забывчивости. — Что ты собралась с этим делать? Сомневаюсь, что Марек съест отравленный хлеб, если это и есть твой замысел.

Я вывернула тесто на гладкую мраморную столешницу длинного стола. У меня в голове мелькали смутные образы волов и способ, которым я их создала. Верно, они потом развалились — но ведь они были сделаны из обычной глины.

— У тебя есть песок? И еще немного железных опилок? — спросила я его.

Пока герольд надрывался снаружи, я добавила в тесто песок и железо. Саркан уселся напротив меня с пером, делая выписки из своих книг заклинаний иллюзии и смятения. Между нами стояли песочные часы, отмеряющие время, необходимое для приготовления его зельям. Пара недовольных солдат барона стояла в углу комнаты, неловко переминаясь с ноги на ногу, ожидая, пока он закончит. Волшебник отложил перо одновременно с осыпавшимися последними крупинками песка в часах, великолепно выверив время. — Ладно, ступайте за мной, — сказал он солдатам, проводившим его до лаборатории, где он отдал им флаконы, которые они должны были отнести вниз.

Тем временем я работала, в равномерном ритме замешивая и замешивая тесто, и мурлыкала под нос мамину песенку для выпекания. Я размышляла об Алёше, которая снова и снова выковывала один меч, с каждым разом добавляя в него новую крупицу волшебства. Когда мое тесто стало пластичным и гладким, я отделила от него кусочек и скатала из него в руках башню. Ее я поместила в центр, сложив тесто с одной стороны, изображая стену гор у нас за спиной.

Саркан вернулся в комнату и хмуро уставился на мое творение:

— Очаровательная модель, — сказал он. — Уверен, дети будут в восторге.

— Давай-ка помоги мне, — позвала я его. Прищипнув мягкое тесто, я возвела вокруг башни стену и начала ритмично напевать над ней повторяющееся заклинание земли: «fulmedesh, fulmishta». Чуть дальше я изобразила вторую стену, потом третью. Я продолжала едва слышно им напевать. Из-за окна раздался протяжный стон, словно скрип дерева во время сильного ветра, и пол под ногами чуть задрожал: камень и земля проснулись.

Саркан наблюдал сильнее нахмурившись. Я затылком ощущала его взгляд. В моей памяти шевельнулось воспоминание о нашей последней совместной работе в этой самой комнате — растущие между нами во все стороны розы и шипы. Мне хотелось и одновременно не хотелось от него помощи. Мне хотелось еще немного позлиться на него, но сильнее хотелось душевной связи. Хотелось прикоснуться к нему, хотелось почувствовать руками укус его бриллиантово-чистой волшебной силы. Но я продолжала трудиться одна, склонив голову.

Он повернулся и подошел к одному из шкафов. Вернулся он с ящичком, полоненным разнокалиберными осколками серого камня, похожего на тот же гранит, из которого была сложена Башня. Своими длинными пальцами волшебник начал выбирать из ящичка камешки и впечатывать их в выстроенные мною стены, произнося заклинание починки, которое обычно применялось к заделыванию трещин и сколов на камне. Его сила проникла в получившуюся глину, ярко вспыхивая там, где она соприкасалась с моей. Он привнес в заклинание камень, подложив под него глубокою основу, приподнимая вверх меня и мою работу, словно подставив под меня ступени лестницы, чтобы я могла возвести стены еще выше.

Я включила его силу в мою работу, снова и снова проводя руками вдоль стен, мой напев все еще следовал под мелодию его заклинания. Я метнула в него быстрый взгляд. Он сидел, уставившись на тесто, стараясь сохранять хмурый вид. В то же время он был озарен ярким сверхъестественным светом, который он всегда привносил в свою работу: обрадованный и одновременно раздраженный тем, что не может не радоваться.

Солнце снаружи зашло. Над поверхностью моего теста появилось легкое мерцающее голубовато-фиолетовое свечение словно пламя над горящим крепким ликером. Я едва могла разглядеть его в сумраке комнаты. И вдруг волшебство вспыхнуло как хворост. Получился взрыв, прорыв волшебства, но на сей раз Саркан был готов к прорыву дамбы. Даже подхватив заклинание, он резко отстранился от меня. Инстинктивно я сперва потянулась к нему, но потом тоже отпрянула. Мы вернулись в наши собственные тела вместо того, чтобы расплескать нашу силу друг на друга.

Сквозь окно донесся шум как во время ледохода. Раздались крики. Я бросилась мимо Саркана с пунцовым лицом — чтобы отойти от него, а также взглянуть. Волшебные фонари рядом с шатром Марке раскачивались вверх вниз, словно на плывущей по волнам лодке. Поверхность земли колебалась словно вода.

Люди барона быстро пятились к стенам Башни. Собранные ими рогатки, напоминавшие скорее кучи палок, развалились на части. В свете волшебных фонарей я заметила, как из шатра, нагнувшись и сжав кулаки, вышел сам Марек в сияющих доспехах и с золотой цепью, той самой, в которой выходил герольд. Суетящаяся толпа солдат и слуг перед ним брызнула в стороны, разбегаясь с дороги: огромный шатер целиком рушился.

— Зажгите факелы и костры! — неестественно громко крикнул Марек. Повсюду под испуганные голоса земля стонала и грохотала.

Из шатра выбрался Соля с другими людьми. Он выдернул из земли один из волшебных фонарей и поднял, произнеся какое-то отрывистое слово, от которого он вспыхнул ярче. Земля между Башней и лагерем осаждающих поднялась и пошатывалась как какое-нибудь ленивое животное, жалующееся, что приходится вставать на ноги. Камни и земля начали сами-собой формировать три высокие стены вокруг Башни, будто бы сложенные из свежевырубленных в карьере блоков с белыми прожилками и острыми краями. Мареку пришлось отдать приказ солдатам срочно оттаскивать пушку, но поднимающиеся стены выбили землю из-под их ног.

Земля, вздохнув, успокоилась. От Башни, словно волны, прошли несколько последних судорог и стихли. Со стен дождем осыпались земля и щебень. Высвеченное лицо Марека выглядело ошарашенным и гневным. В какой-то момент он посмотрел прямо на меня, задержав взгляд. Я посмотрела в ответ. Саркан оттащил меня от окна.

— Разозлив его сильнее, ты не заставишь Марека себя выслушать, — сказал волшебник, когда я повернулась к нему лицом, забыв укрыться под защиту гнева.

Мы стояли очень близко друг к другу. Он это заметил одновременно со мной и поспешно меня отпустил, шагнув назад. Волшебник отвернулся, стерев каплю пота со лба со словами: