Нидейла Нэльте - Слепая совесть

Закусываю губу, дурацкое украшение. Киваю.

— Что же ты не пришла, любимая?

Вздрагиваю от голоса императора, и не заметила, как приблизился. С трудом напоминаю себе, что сама же просила не выяснять отношения при посторонних.

— Мне такие зрелища неприятны, Иллариандр. И впредь прошу меня от них оградить.

— Императрица должна уметь оценивать последствия чего бы то ни было. И иметь мужество на них смотреть.

— Мне не нужно видеть, чтобы оценить, — отвечаю тихо. — С вашего позволения.

Не хочу ни с кем разговаривать. И смотреть на окровавленного Дарсаля тоже не хочу. Жених не задерживает, ноги сами приводят к фертону Пени. Не знаю, пошла бы на экзекуцию, если бы оставалась здоровой, но сейчас она, кажется, единственный человек, который там не был. И это в какой-то мере меня с ней объединяет.

Захожу, служанка что-то рассказывает взахлеб, но осекается, заметив. Знать не хочу, о чем. Девчонка понимающе убегает, уже с порога интересуется, ничего ли не нужно. Только и хватает сил качнуть головой, едва сдерживаю слезы.

Пени смотрит сочувственно, но ничего не спрашивает. Начинает говорить о чем-то постороннем. Почти не слушаю, киваю рассеянно и изредка смаргиваю сбегающие слезинки.

Долго сижу, наш временный лагерь за окнами возвращается к привычной жизни. И мне как-то вернуться бы. Вечереет, Пени устала, задремала, а я все сижу, смотрю в окно, пока не подхватывает с места мысль о том, что Дарсаль там один, и мало ли… Внятно сформулировать не могу, но почти бегу к себе.

Внутри непривычно темно, снова цепляюсь мыслями за робота и все происшедшее. Не понимаю, что это было. Нахожу лампу, зажигаю. Чужие, незнакомые, неуютные блики и тени, и только длинная фигура на соседней койке вызывает какое-то привычное, почти родное чувство.

Останавливаюсь, рассматриваю Дарсаля, мерно вздымающуюся грудь, пятна засохшей крови. Нужно кого-нибудь попросить… точнее, распорядиться принести горячей воды. Да все время следить, чтобы оставалась теплой.

Лицо напряженное, брови чуть сведены, словно ему не нравится то, что видит. Надеюсь, не императрица, из-за которой столько неприятностей. Вздыхаю. А если бы тебе приказали бросить его там? Бросил бы? А меня?

Кто же ты изнутри, мой Страж?

Дарсаль

Какие-то шумы, стоны, прозрачные слезинки вплетаются в сон. Что? Где? Не могу сориентироваться. Клавий! Пугаюсь, пытаюсь нащупать рукой, неужели не донес? Катастрофа, металлические переборки, оплавляющиеся под натиском огня, бегущие люди. Или не люди. Хаос. Не могу понять, просыпаюсь. Только сейчас доходит. Сон. Давно мне не снилось таких реалистичных снов, после откатов они ушли.

За окнами темень, это я день проспал? Лия свернулась на соседней кровати, укрывшись пальто. Ее одеяла у меня. А я весь в крови и грязи, как был, так и свалился. Бесов Раум.

Встаю привести себя в порядок, сдираю остатки прогоревшей, прилипшей к телу формы. У выхода кто-то оставил ведро с горячей водой. Наверное, командир позаботился? Смываю наскоро самую грязь, оттираю запекшиеся корки, переодеваюсь. Выливаю воду, иду отнести ведро к хозяйственному костру, заодно и Клавия просматриваю.

Он в фертоне со своим напарником, оба спят. Подхожу, вокруг никого, только часовые, как обычно, обходят лагерь. Рискую зайти, запретов не было.

Проверяю ауру. Мутные тени то отступающей, то возвращающейся боли, темные пятна набегают и изливаются вовне. Но все-таки спит, хотя, похоже, не без помощи снотворных средств. Привычных жгутов долга и преданности не видно, и немудрено. Почти все командиром вычищено от болевых проявлений. Хоть это не запретили.

Лийт неплохо подлатал, но с лечением у Стражей непросто. Добавляю то, что могу поправить, на тело воздействовать не рискую, можно хуже сделать. При восстановленной ауре и тело быстрее регенерирует. Лекаря бы.

Какая-то странная субстанция по всей коже. Фокусируюсь. Да ведь это мазь Ноэлии! Ровное, чуть зеленоватое свечение, успокаивающее, заживляющее. Улыбаюсь. Возвращаюсь к себе… то есть к императрице.

Лия спит беспокойно, внимательно все осматриваю. А это ведь ей снится катастрофа. И, кажется, что-то такое когда-то уже снилось. Наверное, ребенком аварию пережила. Вот и не помнит ничего.

Приближаюсь. И слезы тоже ее. Присаживаюсь на край кровати, на ощупь промакиваю щеки. Лия вздрагивает, подхватывается, не рассчитал.

— Дарсаль? — шепчет.

— Простите, моя госпожа. Вы плакали.

— Кошмар приснился. — Садится в кровати. — Как ты?

— Порядок.

Лия всхлипывает, прикрываю нас. Не то у нее состояние, чтобы все разглядывали. Все еще имею на это право.

Однако она не спрашивает ничего, только прислоняется лбом к моему плечу. Сажусь удобнее, обнимаю. Не знаю, что сказать. Но одна мысль гложет, не дает покоя. Была не была.

— Лия, — зову тихо, императрица удивляется, но вроде бы не сердится. Четкое движение глянувших на меня глаз. — Тот след от укуса еще виден?

— Ивен? — В голосе какое-то понимание, будто сразу догадалась, в чем дело.

Не хочу ничего рассказывать, молчу.

— Я не вижу, — отвечает. — Я бы сказала.

— Спасибо, — киваю.

— Кто такой Дейр? — спрашивает вдруг.

Значит, не показалось, Анга действительно его упоминала.

— Страж, — отвечаю. — в Хадраме остался. Считается одним из самых сильных. Все думали, именно он станет личным Стражем императрицы. И если бы не наказание, возможно…

— Конкурент, значит? — хихикает Ноэлия, но смех какой-то неестественный, нервный.

Неприятно, но так и есть. Лучше уж я скажу, чем другие. Киваю.

— За что его наказали? — спрашивает.

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Не разглашали.

Хмурые волны — что-то ей не нравится.

— Ты… снова мой Страж?

— Других приказов не получал.

— И что там? Что-нибудь прояснилось?

Сразу понимаю, о чем она. С Ивеном связываться не хочу, разыскиваю командира. Тот хоть и у себя, не спит, лежит, похоже, думает о чем-то, но контакт замечает моментально. Спрашиваю, как и положено, о том, что мне нужно знать.

«Тера осмотрела место вашей борьбы с роботом, — отвечает. — Туманы поднялись. Тера уловила слабый ментальный след, но чей — не может опознать. И еще она уверена, что там было оружие».

«Робот сам как оружие».

«Нет. — Ментальный голос командира тих, но от этого пробирает еще глубже. — Мы с Аждаром и ребятами все изучили. Изменений извне не было, перемены в работе и внешнем виде машины произошли изнутри».

«Не понимаю». — Действительно, слова Лийта для меня слишком далекие. Возможно, потому, что не могу представить, как этот робот выглядел для обычных глаз. Никогда не видел.

«Никто ничего не подменил и не добавил. Произошла какая-то внутренняя перестройка. Либо дополнительная программа — но откуда? Мимо нас ничто не прошло бы. Либо… неизвестно. Версий пока нет. Вероятность, что женщины сумели незаметно что-то подбросить, на уровне нуля. Достопамятный ментальный мусор тоже едва ли смог бы оказать столь серьезное воздействие. Не тот уровень».