Ирина Северная - Безупречный элемент (СИ)

— Позвольте проводить вас до дому, — вежливо предложил Вагнер, — вы все-таки под моей опекой, а время уже позднее. Совсем небезопасно юной девушке бродить по ночным улицам в одиночестве, да еще и без верхней одежды. Кстати, прошу прощения, но вашу куртку пришлось выбросить, она была безвозвратно испорчена. Вот, накиньте это.

И вампир протянул девушке невесть откуда взявшийся кожаный плащ, очень похожий на его собственный. «Подумайте, какой заботливый…» — с легким раздражением подумала Фреда, но ломаться не стала, взяла плащ, надела (если на себя, то вроде бы одела) его и вопросительно взглянула на Регента.

— Ну что ж, пойдемте. — Вампир приблизился к пустой стене, и перед ним тотчас возникла дверь, которой еще миг назад здесь не было.

Фреда постаралась никак не реагировать на очередной «фокус».

Дверь вела в небольшой, скупо освещенный лифтовой холл, откуда они спустились на какой-то уровень и оказались в подземном гараже.

И снова лимузин с затемненными стеклами вез их довольно долго. Пассажирский салон отделен от водителя непроницаемой перегородкой, и Фреда даже не представляла, кто был за рулем. Вагнер сидел рядом с ней, уставившись перед собой, и хранил молчание. Фреда тоже молчала всю дорогу. Её сомнения и страхи в этой тишине, нарушаемой лишь мерным шуршанием колес, стали потихоньку уходить, растворяться в уверенности, что все ее немыслимые приключения наконец-то закончились, а вампиры (или кто они там были на самом деле) либо наразвлекались всласть, либо просто признали, что ошиблись на ее счет.

Когда лимузин остановился, Регент первым вышел из машины, обошел ее и предупредительно открыл дверь со стороны пассажирки.

От холодного чистого воздуха слегка закружилась голова. Фреда вдохнула полной грудью, осматриваясь, и тотчас узнала улицу, на которой жила. Лимузин остановился в затемненном переулке, метрах в пятидесяти от ее дома.

— Спасибо, что подвезли. — Она принялась стягивать с плеч одолженный ей плащ.

— Оставьте, — сказал Регент, — это ничтожно малая компенсация за причиненные вам неудобства.

Фреда равнодушно пожала плечами, развернулась и пошла по направлению к дому.

Все. Наконец-то она вернулась в привычный мир.

Убедившись в том, что никто ее не преследует, Фреда открыла тяжелую дверь подъезда. Знакомые запахи и уютная тишина успокоили окончательно. Она заглянула в почтовый ящик, достала пачку корреспонденции и, перебирая ее на ходу, вызвала лифт.

Поднявшись на свой этаж, все также не переставая просматривать конверты, счета и рекламные буклеты, вышла из лифта, нащупала ключ в кармашке сумки и подошла к двери своей квартиры.

— Что за чертовщина! — воскликнула она, увидев, что дверь опечатана.

На прикрепленной бумажке с печатью значилось: «Опечатано департаментом Пражской полиции» и что-то там еще о недопустимости срывания печати без представителя этого самого департамента.

Возмущенная Фреда решительно вставила ключи в замочную скважину, и дверь послушно открылась, срывая полицейскую пломбу. Фреда шагнула в темный коридорчик своей квартиры, нащупала на стене выключатель, и, когда свет залил помещение, так и осталась стоять с расширенными глазами и приоткрытым от изумления ртом.

В ее маленькой квартирке царил разгром. Шкафчики открыты, ящики выдвинуты, выброшенные из них вещи в хаотичном беспорядке валялись где попало.

Первым порывом было броситься звонить в полицию, потому что самой очевидной в тот момент явилась мысль о том, что квартиру ограбили. Но брать у нее нечего, жила Фреда скромно, довольствуясь нужными и практичными, но отнюдь не дорогими вещами.

Стряхнув оцепенение, она пошла в комнату, осторожно ступая по заваленному вещами полу. Телевизор, ноутбук, музыкальный центр, украшения — ничего не пропало, хоть и не все лежало и стояло на привычных местах.

Фреда растерянно потопталась посреди хаоса и без сил опустилась на диванчик. Голова шла кругом. Не зная, за что хвататься, что делать и куда бежать за ответами на крутящиеся в голове вопросы, девушка разглядывала весь этот погром, пока ее не отвлек настойчивый звонок в дверь. Кто-то жал на кнопку с таким усердием, что трель, оглушительно звучавшая в тишине квартиры, в столь поздний час наверняка разносилась по всему дому.

— Пани Андерсон, это полиция! Немедленно откройте! — раздался громкий и требовательный голос, сопровождаемый стуком в дверь.

И снова длинный звонок, а потом стук и требование открыть дверь.

Фреда вскочила на ноги и бросилась в коридор.

Отворив дверь, словно в бреду наблюдала, как в квартиру ввалились какие-то люди, мгновенно окружившие ее и заполнившие всю маленькую прихожую. Ей что-то говорили о том, что она должна немедленно проследовать с ними, напоминали о правах, хватали под локоть и довольно грубо тащили прочь из квартиры.

Уверенность в том, что все немыслимые и абсурдные приключения закончились, рухнула, как только она услышала, что ей предъявляют обвинения. И на розыгрыш или иллюзию все это уже не походило.

Четверть часа, проведенные Фредой в «привычном мире», оказались не меньшим абсурдом, чем всё, что она пережила до сих пор. На какую же это «дорогу из желтого кирпича» несколько дней назад занесли её ноги, обутые в новые сапожки? И, похоже, щелчка каблуками будет совсем недостаточно, чтобы по-настоящему вернуться в свой привычный мир.

Мысли, мысли, много мыслей, но среди этого множества — ни одной более или менее разумной, способной растолковать нелепую череду событий и представить хоть какие-то убедительные объяснение.

Фреду довольно грубо завели в лифт, затем почти вытолкали из подъезда и потянули к ждавшей у подъезда машине с вращавшейся на капоте «мигалкой». Хорошо хоть сирена не завывала, оповещая всю округу о том, что арестована опаснейшая преступница. Один из полицейских открыл дверцу и ждал, пока Фреду подведут и усадят на заднее сиденье. Девушка обратила внимание, что в руке он держал ее сумочку. И когда только успел ее прихватить?

Зияющее через открытую дверцу нутро машины все ближе, и все омерзительней ощущение, что она снова по чьей-то злой воле ныряет «из огня да в полымя».

— «Послушно иду в капкан», — с горечью подумала Фреда. Подходящей иллюстрацией ко всему был бы взрыв истерического хохота, но смеяться совсем не хотелось, её вообще охватило какое-то смиренное бессилие.

Девушку подвели к машине, жестко и требовательно пригнули ей голову, и в этот самый миг что-то хлопнуло за спиной, после чего Фреда вдруг перестала ощущать грубые прикосновения полицейского, собиравшегося усадить ее в машину.