Max Austen - Спаси мою душу

Страх, снова мелькнувший в глазах женщины, исчез.

— Ты из какого района? Дать тебе мой рабочий номер? Я из социальной защиты. Постараемся решить твои проблемы.

— Нет. Просто… Дайте сколько не жалко. Пожалуйста. Ну хоть что-нибудь!

Олесь, как тот ублюдок-маг, убивший Тимура, угрожал женщине смертью. Ненависть к себе отзывалась внутри извержением вулкана. Олесь был готов все бросить и отпустить жертву, когда она достала пачку денег и вложила в трясущиеся ладони.

— Спасибо, — выпалил он. — Это в долг… Я обязательно верну!

Олесь почувствовал, как залился краской. Дама поспешила наверх, а он, прислонившись к холодной стене из бетона, четырежды отругал себя. Мало того, что растерялся и нес чушь, но еще и пообещал вернуть деньги! Олесь ненавидел давать обещания. С тех пор как Влад слег с гриппом, а Олесь сказал ему, что он найдет лекарства, поможет выздороветь. Не сдержал слово. Уже ненужные таблетки и микстуры легли рядом с Владом слишком поздно.

— Давай, на стреме буду я, а не ты, — сказал Олесь подошедшему Матвею.

Матвей кивнул, забрав деньги. Сосчитал: всего пять тысяч «российских» — хватит только на еду. День обещал быть тяжелым.

Налобные фонари разрисовывали светом тьму леса. Двигаться приходилось быстро. Лейсана сверилась с обретенными ручными часами: из Казани они выбрались час назад. До Челябинска напрямую семьсот километров, можно было бы добраться за десять дней, если двигаться с перерывом лишь на сон и обед. Река Кама, которую следует перейти, заставляет многих путников перебираться через Набережные Челны. На контрольном пункте все маги сталкиваются с проблемой: их могут узнать и арестовать. Чтобы такого не случилось, Лейсана, Матвей и Варвара решили обходить крупные города и перебираться через реку неподалеку от Нефтекамска. Обход прибавляет еще два дня дополнительно тем же темпом.

Экран часов уведомлял, что сегодня десятое августа. Лето подходило к концу. Практика блужданий по лесам, полям, деревням давно убедила Лейсану в том, что все походы затягиваются: то путников охотники настигнут, то они в лесу потеряются, то заболеют и где-нибудь в деревне передохнут. Нужно спешить, чтобы к осени быть на месте. Мало добраться, в Челябинске надо еще и найти пристанище, освоиться, привыкнуть.

Лейсана старалась не думать о том, как целой семьей они будут жить в одном из самых криминальных городов России.

Холод пробирался под кардиган и морозил кожу. Стоило достать теплый свитер из рюкзака, но Лейсана настолько устала, что даже поднять руки не было сил. Она плелась, немного отставая от парней и Варвары. Рядом шагала Хмылка, изредка пугаясь шорохов.

В темноте Лейсане мерещилось лицо Стаса. Прежде чем Алексей схватил его, Стас переглянулся с Лейсаной и, возможно, понял, что она винила его в смерти Марка. Из-за той глупой выходки психопат прикончил лидера, все время заботившегося о группе. Улыбка и веселые глаза друга стыдили ее. Стас умер, считая, что она наполнена к нему ненавистью.

— Помоги мне, — Хмылка коснулась плеча, и Лейсана вздрогнула.

С чем помочь — ясно было без слов. Лейсана ждала этого момента много месяцев.

— Я помогу, но знай: не у тебя одной проблемы со способностями, — она шептала, боясь, что остальные услышат. — Я разучилась читать чувства и здоровье животных. Но вдвоем мы пройдем наши препятствия. Как — пока не знаю.

После вести о гибели Марка общение между ними стало теснее. Лейсана часто недолюбливала Хмылку за ее привычку делать из муравья птеродактиля, то есть драматизировать. И за едкий юмор, местами пошлый. Еще за неосторожность в поступках. Лейсана многое в ней не любила. И та об этом знала, но все же подавила в себе гордость и обратилась за помощью.

Около полудня двенадцатого августа в лесах Тюлячинского района, где комаров было несколько больше, чем в полях, группа магов неожиданно набрела на кем-то брошенную избу. Хмылка уселась на ступеньку у двери и проголосила: «Все! Больше ни шагу до завтрашнего дня!». Конечно, каждый понимал, что находиться вблизи к людским постройкам опасно, ведь вернувшийся хозяин может привести с собой охотников, но решение отдохнуть до завтра было принято единогласно.

Внутри избы Лейсана почувствовала прохладу. В лесу кроны не спасали от солнца; деревья росли далеко друг от друга настолько, что и танк спокойно проехал бы между ними. Нерешительно прохаживаясь по скрипучему полу в кроссовках, Лейсана применяла апперцепцию: старый шкаф со сломанными и пустыми полками, стол с занавеской вместо скатерти, железная кровать с пружинами, книга под ней — все принадлежало старику. Информация книги выдавала, что старик последний раз коснулся ее, будучи очень больным, стало быть — уже скончался.

— О, здесь чашки есть! — раздался за стенкой, где была кухня, голос Олеся. — Только на них паутина.

— Об лопаты не споткнись, — предупредил Матвей, но поздно: его слова заглушили грохот и «ойканье» бесконечно неуклюжего Олеся.

Лейсана присела на кровать. Ноги ее ныли от боли. Второй день пути ясно дал понять, что они не были готовы к большим нагрузкам. Но разве есть другой выход, кроме как идти? «Безвыходных положений не бывает» — вспомнила Лейсана слова Аксиньи и легла. Через минуту ее одолел сон.

Ночное царство спало вместе со всеми. Одна Лейсана бодрствовала, привалившись к перилам трехступенчатой лесенки, — дежурила. Под холодным синим небом без света фонарей видны были очертания деревьев и только. Мрачная тишина угнетала ее и, похоже, Сатану, дремавшую на земле по левую ногу.

Тревожило Лейсану смутное предчувствие беды. И Сатана странно дергалась, порой поскуливая. Сердце сжималось от ее вида: Лейсана и забыла, что собаки тоже могут тосковать по людям. По ушедшим и умершим. По таким как Марк.

Лейсана ощущала присутствие Марка. Он был рядом, с ней. Он умер, но их не оставил. Его неслышимый шепот успокаивал: они не виноваты. Никто Аксинью не бросил, просто так получилось. Если бы Лейсана и Олесь тащили ее к автодому, Лисицыны успели бы с ними разделаться.

Рядом бесшумно села Варвара. Ее длинные волосы растеклись по ступенькам.

— Не спится? — поинтересовалась Лейсана.

— Я не умею… Спать и видеть сны. Всегда бодрствую. Закрываю глаза — но сквозь веки вижу все, что происходит. Таков мой чанк.

— Получается, я зря на дежурстве? — Лейсана выдавила из себя улыбку.

— На твоем месте я не доверяла бы новой знакомой, пусть и доброй, как дельфин.

— Мы о тебе ничего не знаем. Расскажешь?

Девушка шмыгнула носом и, позади уперев руки на пол, всмотрелась в звезды.

— Что во мне интересного? Я — всего лишь странствующая душа.

— Ты кого-нибудь любила?