Ольга Лев - Книга Истины (СИ)

- Да уж, скорее знахарь или писарь, - фыркнул Лонцо. - Не представляю я себе такого воина. Это точно мастер за столом, а не на поле боя.

- Никогда не верь тому, что видишь, если дело касается храма, - покачал головой Вирин, снова трогая коня. - Жрецы Седьмой могут выглядеть как угодно. И статными воинами, и тучными неврастениками и тонкими книжными червями. Их задача - убивать. А делать это тем легче, чем меньше от тебя этого ожидают.

- Тогда как ты узнал, что он не седьмой? Есть какие-то знаки отличия, которых я не знаю?

- Нет. Знаки отличия есть только у шестых. На правом запястье они носят шнурок. Каждому шестому с посвящением дается имя, которое вплетается в шнурок нитями определенных цветов. Все шестые строго отслеживаются, сам понимаешь, почему. Если шестой покажется вне своего храма без шнурка, он может быть казнён без суда. А седьмых я отличаю по тому, носят ли они при себе оружие. Обычно это короткий меч, способный поместиться в ножнах на голенище сапога. Его прячут под рясу. Некоторые добавляют к этому кинжалы под рукавами и метательные звёзды. Так вот у этого были обычные сапоги и закатанные от жары рукава. Да и в седельной сумке ничего путного бы не поместилось.

- Никогда не видел жреца с оружием, - покачал головой Лонцо.

- И не увидишь. Если некий Охар нас не догонит. Этот жрец, скорее всего, в первой тройке. И сейчас, скорее всего, в роли гонца. Дети Гроз - это тебе не стражи и даже не оранжевые. Они не ограничатся парой постов, заметных на всю округу и будут искать нас везде.

- И что делать? - помрачнел Лонцо.

- А ничего. Ехать своей дорогой и стараться не попадаться. Ведь мы предупреждены, и они об этом не знают.

- Давненько тебя не было видно, - усмехнулся худощавый мужчина средних лет, неспешно потягивая густое ароматное вино.

Пламя очага отразилось в отполированных временем и множеством рук гранях медного кубка и в льдисто-серых глазах говорившего.

- И ещё бы столько же, - вздохнул жрец, почесав залысину и нервно сплетя пальцы под подбородком.

Таверна постепенно наполнялась народом и вместе с ним уютным шумом, смешивающим отдельные разговоры в один, уже никому не ясный.

- Чем меньше ты будешь так оглядываться, тем меньше на тебя будут обращать внимание, - холодно заметил сероглазый, привычным жестом отбросив с лица пепельные волосы.

- Жрец в таверне - это в любом случае заметно, - обреченно вздохнуло Дитя Гроз, одним махом опрокинув кубок.

- Раньше ваши Семеро возлияния и чревоугодие не осуждали, - хохотнул сероглазый, доливая себе из окованного медью кувшина.

- Они и сейчас не осуждают, - проворчал жрец и вжал голову в плечи, видимо, желая в них спрятаться, - но здесь слишком много людей. Кто-то может увидеть меня в компании недостойного и донести высшим. Нельзя было выбрать безлюдное место?

- Ты забываешься, Пятый, - голос и взгляд собеседника мгновенно покрылись льдом. Тонкие белые пальцы сжали кубок. Медная ножка переломилась, и закипевшее вино разлилось по тёмной столешнице. - Ты смеешь называть недостойными адептов, свято служащих своему ордену, ты, отступник и предатель своего бесполезного храма! Мы следуем своей идее и верны ей. А чему следуешь ты? Твое единственное божество - золото нашего учителя, - яростное шипение постепенно перешло в обычный шёпот. - Выбирать места встречи - не твоего ума дело. Все эти люди, - сероглазый окинул жестом огромный скудно освещенный зал, - озабочены своими делами, куда-то едут, куда-то спешат, и большинству из них есть, что скрывать. Здесь мы на виду, ни от кого не прячемся и потому невидимы. Ни один из них, встав из-за стола, не вспомнит, кто сидел за соседним, будь то хоть сам герцог Раданский. Зато жрец, испуганно оглядывающийся и исчезающий в каких-нибудь кустах, привлечёт внимание даже в вымершей на сотни миль долине.

- Вынужден согласиться, - жрец ещё больше съёжился под колючим взглядом немолодого адепта.

Он сам привык одним взглядом вгонять людей в краску или в священный трепет, но против этого человека он явно был слишком слаб.

- Хорошо. Раз мы достигли взаимопонимания, рассказывай, какие принёс новости, - сероглазый положил острый подбородок на сплетённые пальцы и впился в собеседника взглядом, словно удав в добычу.

- Его первосвятейшество Сонас направил меня в храм Тихолеса с заданием. Молодой герцог Дорский объявлен предателем и разыскивается королевской службой. Наследник престола приходил просить помощи в поисках. Но его первосвятейшество отдал приказ найти мальчишку раньше принца.

- Поэтому именно тебя направили? Ты жрец Пятой и должен знать герцога в лицо?

- Именно так.

- И почему нам это должно быть интересно? Что такого в этом мальчишке, что Сонас и Тагор его поделить не могут?

- Дорскому что-то известно о Книге Истины, - пятый перешёл на едва слышный шёпот.

- Чушь, - фыркнул адепт, - Откуда?

- Может, и чушь. Однако приказ был поймать живым. И допрашивать его имеют право только верховные.

- Да… это наводит на определенные мысли. Что ж, продолжай свой путь в Тихолес. Оплата не заставит себя долго ждать, - сероглазый откинулся на спинку стула, словно потеряв к собеседнику всякий интерес.

- Когда? - прищурился жрец.

- Когда Учитель скажет, что эта информация достойна оплаты, - холодно отозвался адепт.

- Вы разговариваете со мной, как с надоедливым нищим. А ведь я старший жрец Пятой! Почти высший! - человек с молнией на шее едва удержался от выкрика. - Вы не боитесь, что я расскажу верховному о вашем ордене? Что тогда с вами будет?

- С нами? - презрительно фыркнул адепт. - Нас станут искать чуть активнее и только. Ведь ты даже имён не знаешь. А вот что будет с тобой, вопрос гораздо более интересный. У нашего магистра Смерти весьма изощрённая фантазия… Нет, на твоем месте я бы десять раз подумал.

- Дети Гроз не боятся магистров забытого небом ордена, - жрец попытался сохранить горделивый тон.

- А летящей в спину стрелы? - хищно улыбнулся сероглазый. - Счастливого пути в Тихолес, служитель. И не забывайте оглядываться.

Жрец поднялся, грохнув стулом, холодно взглянул на собеседника и, не прощаясь, прошагал через зал к двери. Только оказавшись на улице, он позволил крупной панической дрожи завладеть своим телом.

- И кто тянул меня за язык? - прошептал он. - Кому я угрожал? Что я скажу Верховному? Что пять лет служу еретическому ордену? Сохраните меня Шестеро…

- Может, не стоит? - Лонцо с сомнением изучил вывеску и небольшое, всего в два этажа, здание таверны. - Мало ли, кто там на нас внимание обратит…

- Если мы ужинаем в людном месте и ночуем в придорожном трактире, значит, скрывать нам нечего, и подозрений мы не вызовем, - возразил Вирин, - а заночуем где-нибудь в лесу, примут за бродяг, или ещё за кого похуже. За нас, например.