Ольга Лев - Книга Истины (СИ)

- Деревянная панель, - Вирин постучал остриём кинжала по освободившейся стене. - Силы выстрелов хватило, чтобы пришпилить тело.

- Зачем это? - передёрнул плечами Лонцо.

- Чтобы следующие гости свернули за этот угол и умерли от разрыва сердца. Ну, или убежали бы в панике. Нам с тобой повезло, что скелет зарос. Я после зеркала стал немного нервным, - музыкант аккуратно опустил цепь на кости и с опаской двинулся вперёд.

Очередной крутой поворот ждал путников всего через сто шагов.

- Знаешь, что меня смущает? - остановившись, спросил Вирин. - Выходит ведь, что мы тут не первые. Значит, подсказка была не только в Серой Долине?

- Возможно. Но если бы книгу кто-то нашёл, об этом уже знал бы весь мир, - отозвался Лонцо, ощупывая носком сапога каждую плиту прежде, чем наступить. - Может быть, этот ноландский принц вообще был единственным спускавшимся сюда человеком. Он мог прослышать об этом месте ещё при жизни Дараана. Или здесь был какой-то храм, и он забрался сюда случайно… Великие Грозы!

За поворотом ловушек не оказалось, зато коридор резко расступался в стороны и вверх. Трепещущего света факела едва хватало на часть потолка, изрезанного незнакомыми символами, и резную арку, видимо, служившую входом в это огромное помещение. Запах сырости стал нестерпимым, и не удивительно. Пол подземного святилища был залит водой.

- И что теперь? - спросил герцог, пройдясь от стены до стены и убедившись, что обойти лужу не удастся.

- Кто ж знает, - Вирин забрал у него факел и поднял повыше, пытаясь разглядеть другой конец овального зала.

И вздрогнул, едва не выронив светоч. Впереди на миг вырисовался чей-то силуэт.

- Спокойно, - герцог отобрал факел обратно, борясь с желанием закричать и убежать куда глаза глядят. - Здесь не может быть никого живого.

- Меня и мёртвые не очень радуют, - сквозь зубы выдавил музыкант.

- Да помогут мне Грозы… или кто там ещё может помочь? - вздохнул Лонцо и сделал осторожный шаг в воду.

Оказалось мелко, по щиколотку. Сапоги из просмоленной кожи стойко выдержали издевательство, а вот дно оказалось скользким.

Вирин поёжился, глядя, как от ног друга по гладкой, словно чёрное зеркало, воде расходятся круги. Но оставаться одному на берегу было выше его сил, и он шагнул следом.

- Осторожно, не провались, - через пару шагов предупредил Лонцо. - Дно, похоже, идет ступенями вниз, к центру. Ого!

Оранжевые отблески осветили, наконец, статую в центре зала. Она изображала старца, сидящего на камне, сгорбленного и бородатого. Однако под балахоном угадывались отнюдь не старческие мускулы. В одной руке старец держал чашу, второй опирался на колено. Чуть опущенное лицо оказалось в тени, и его Лонцо разглядеть не смог. Со следующим шагом дно опустилось ещё на ступень. Вода грозила перехлестнуть через край доходящего до колена сапога.

- Кажется, намокнуть мне придется, - вздохнул Лонцо.

В подземелье было не так холодно, как на поверхности, ледяные ветра здесь не гуляли, но всё же было совсем не жарко. Он опустил факел к воде, чтобы разглядеть дно. И едва сдержал крик. Из чёрной воды на него смотрели пустые глазницы огромного зубастого черепа.

- Это что за тварь? - выдохнул он.

Вирин взглянул туда, куда указывал друг, и побледнел ещё сильнее, чем это было возможно.

- Я думал, это легенда, - едва слышно прошептал он.

Потом взял у Лонцо факел, шагнул вперёд и осветил статую, до которой оставалось шагов двадцать. Его пробрал озноб, и причиной тому был не холод. У каменного старца не было лица. Вместо него тускло переливался отполированный до зеркального блеска чёрный опал.

- Безликий… Мы в святилище Безликого, - заставив себя глубоко вдохнуть, проговорил Вирин.

- Это кто ещё? - дрожащий от страха Лонцо пытался держать вызывающий тон.

- Это бог древнего Дасажина. Злой бог. Дассы поклонялись Великому Воину, победившему Безликого. А мы с тобой стоим в жертвенном озере.

- Где? - Лонцо взглянул себе под ноги. У него вдруг возникло острое желание взлететь.

- Культ Безликого требует человеческих жертв. Когда этот храм был действующим, озеро было заполнено этими вот тварями, - Вирин кивнул на белеющий под водой скелет. - Жертву заставляли спускаться по ступеням, пока её не растерзают грызы. Можешь так не вздрагивать. Эти зверюшки и так долго не живут, а тут их, похоже, и не кормили лет пятьсот… Я знаю, как наша надпись переводится! «Во славу Безликого небеса обагряются кровью», - повысивший, было, голос Вирин закончил тихо, словно испугавшись, что его услышат.

- Неужели великий Дараан поклонялся этому… Безликому? - со смесью страха и разочарования спросил герцог.

- Это вряд ли. Но тайник из Безликого отличный. После окончания строительства храма служителям запрещается прикасаться к статуе. Ну а жертвы до неё живыми не добираются.

- Тогда стой здесь и держи факел. И вот это, - Лонцо отстегнул пояс с мечом и кинжалом. - Надеюсь, ты прав, и никакая гадость здесь уже не водится.

- Если бы водилась, мы бы уже не разговаривали, - усмехнулся Вирин.

Он устал бояться, и где-то в глубине души начало просыпаться любопытство.

- Тогда жди, - герцог спустился ещё на пару ступеней.

Вода, к его удивлению, оказалась куда теплее воздуха.

Вирин перехватил удобнее меч и плащ друга и поднял факел повыше. Он вспоминал, как древний и седой, как лунный свет, жрец Четвёртой, оглядываясь на дверь, рассказывал ему легенду о культе Безликого. Подтверждение этой легенде нашлось лишь однажды. Строители очередного храма Гроз наткнулись на братскую могилу дасажинских воинов. На их щитах был выбит зов «Во славу Безликого…»

- Седьмая меня забери! - громко выругался Лонцо, прервав размышления друга.

Герцог поскользнулся, едва не окунувшись с головой и, кроме того, обнаружил, что со следующей ступенью вода становится ледяной.

- Мне этот запах сниться будет, - прошипел он и, убедившись, что больше ногами до дна не достает, поплыл.

Уже оказавшись у подножия статуи, он подумал, что без сапог плыть было бы удобнее.

«А впрочем, Грозы знают, на что там, на дне, можно наступить», - возразил он сам себе.

Забраться на камень оказалось делом не из простых. К тому моменту, как он с этим справился, он промёрз так, что и думать забыл о страхе.

Каменный старец, даже сидящий, оказался вдвое выше герцога. Схватившись покрепче за его руку, Лонцо стал внимательно разглядывать Безликого. Настолько внимательно, насколько позволяли отблески далёкого огня. Вот только посмотреть в лицо древнего бога он не смог себя заставить. Искажённые огненные блики и собственные испуганные глаза, чёрные и незнакомые, отражались в полированном камне и вызывали дрожь. Наконец, Дорский дотянулся до чаши и стал её ощупывать.