Ольга Лев - Книга Истины (СИ)

- Похоже, эту реку можно переходить в любом месте, - заметил музыкант, отвлекая Лонцо от размышлений.

Правый рукав ледяной Роны разлился широко, шагов на шестьдесят, но даже сейчас, в густой ливень, можно было разглядеть отмели.

- Значит, сейчас и пойдём. Надо только расседлать и распустить чужих лошадей.

- Зачем? Я ведь говорил, их можно будет продать в Алхе!

- А если их узнают в городе? - возразил Лонцо. - Кони, конечно, не самой дорогой породы, но статные и приметные. Близкий друг хозяина вполне мог бы опознать. Едва ли эти четверо решили сделать крюк по Брошенным Землям, чтобы потом свернуть куда-нибудь в Горию. Я почти уверен, что они ехали в Алх. Значит, у них здесь могут быть знакомые, которые захотят отомстить. А я совсем не жажду ещё и этих проблем.

- Хорошо, как скажешь, - проворчал Вирин и, спешившись, принялся расстегивать подпруги.

Вскоре седла и ремни были свалены на берегу, а всё, что могло пригодиться, друзья разобрали по сумкам. Подумав, музыкант столкнул кучу в воду, и течение поволокло прочь расшитый потник.

- Может, кто подумает, что они утонули, - пояснил Вирин и залез в седло. - Мне кажется, можно верхом проехать. Дно почти без камней, да и глубина несерьёзная.

Лонцо согласно кивнул, и оба всадника въехали в реку. Вода не везде доставала до стремян, и лишь в одном месте жадно облизала сапоги.

Выбрались на берег и, чтобы согреть лошадей, пустили их в галоп. Быстро преодолев широкое, густо-зелёное поле, добрались до второго рукава, близнеца первого. Он был лишь чуть глубже и на десять шагов шире.

Серые, прошитые дождём сумерки застали путников на берегу третьего протока. Он был чуть уже, но гораздо глубже и казался совсем спокойным. На другом берегу угрожающе высилась стена Алха.

- Тут, похоже, придется плыть, - заключил Лонцо, вглядевшись в тёмную воду.

Его лошадь не выразила восторга по этому поводу, и герцогу пришлось приложить усилие, чтобы завести её в холодную воду. Следом направил своего скакуна и Вирин.

Течение оказалось сильнее, чем виделось сквозь сумерки, и всадники выбрались на берег шагов на тридцать ниже, чем вошли.

- Надеюсь, ворота ещё открыты, - с трудом выговорил сквозь дрожь Лонцо. - Не уверен, что до рассвета не замерзну насмерть.

Однако опасения оказались напрасными. Единственные ворота зажатого между двумя реками Алха были распахнуты и смотрели на юг, на Горию. Закутанные в плащи путники въезжали в город, не вызывая ни малейшего интереса у мокрой и мрачной стражи.

Лонцо и Вирин вместе с несколькими горцами въехали в город, долгое время не признававший власти логодольской короны. Алх вошёл в состав империи на три года позже Гории. Друзья ехали по узким четырёхэтажным улицам, вглядываясь в тусклые вывески. Наконец, Вирин заметил постоялый двор. Здание резко отличалось от своих соседей. Оно было двухэтажным и по большей части деревянным. Похоже, этот дом был древнее всей улицы, вместе взятой.

Спустя некоторое время, путники с удовольствием потягивали подогретое вино со специями в жарко натопленной общей зале. Огромный очаг уютно трещал, отбрасывая отсветы на лица посетителей. Кроме него зал освещался лишь несколькими свечами, и здесь царил полумрак. Посетителей оказалось мало, и трактирщик встретил их как родных.

- Мы выбрали самый плохой трактир? - усмехнулся Лонцо.

В зале помимо двух друзей было всего пятеро человек.

- А что путникам делать осенью в Алхе? Тем более, сейчас, когда все должны съезжаться в Карду на коронацию, - Вирин зевнул и пригубил вино.

- Я бы тоже побывал на коронации. Чтобы надеть корону на труп Тагора, - тихо проговорил Дорский, резко поставив кубок на стол.

Медь звякнула о столешницу. Трактир хоть и был расположен довольно далеко от центра, но винный погреб имел весьма неплохой, и посуда была медной, а не деревянной.

- Мои господа желают ещё чего-нибудь? - проворковала хорошенькая подавальщица, материализовавшись рядом с герцогом.

- Господам интересно было бы знать, от чего столь гостеприимное заведение почти пустует? Неужели коронация оказалась много популярнее вашей превосходной кухни? - Лонцо коснулся девичьих пальчиков, от чего подавальщица вспыхнула, словно роза.

- Что вы, мой господин! В Алхе в это время всегда мало приезжих. Раданские корабли уже тридцать дней в порту, и купцы успели всё продать. А сезон ловли снежной форели ещё не начался. А кто, уж простите, поедет на эту коронацию? Если бы Тагор корону надел, так наши беспокойные соседи-раданцы поехали бы, их герцог, как ни как. А что им Геран? Такой же Тагор, только воли поменьше. А нам в Алхе так и вообще без интересу. Налоги всё одно драть будут. Вот кабы на престол герцог Горский взошёл, храните Грозы его душу… - голубые глаза мечтательно взглянули в потолок.

Что и говорить, военные и женщины любили Локо больше прочих.

Лонцо и Вирин меж тем во все глаза смотрели друг на друга. Что могло произойти за эти десять дней?

- Звезда моя путеводная, ответьте мне, - Лонцо взял руку девушки в свои ладони, мгновенно вернув её на землю.

Подавальщица вновь покраснела. Юный герцог был красив, и девица даже не подумала убрать руку.

- Мы с другом увлеклись охотой в горах и долго были в пути. Когда мы покидали Торн, все прочили корону герцогу Раданскому. Что же с тех пор изменилось?

- Не удивительно, что господин не знает. Весь Алх об этом только вчера узнал. Из Морска примчались гонцы, говорили, раданская столица на ушах стоит. Тагор уезжал на охоту, а вернулся больной. За три дня сгорел, одна тень осталась. Жрецы Третьей какую-то редкую лихорадку определили, смерть герцогу пообещали. Но у того воля к жизни, что у раненного лося. Задержался он на пороге, там сейчас и стоит. Но разум его уж никто спасти не берётся. Геран Олара Младшего во всем обвинил, мол, тот на охоте брата чем-то опоил. Герцог Витский теперь сослан и из Витарда под страхом смерти носа не кажет.

- Благодарю… - отсутствующим голосом проговорил Лонцо и убрал руки.

- Ежели захотите чего, обращайтесь. Вы, кстати, слышали, какую награду Геран за голову герцога Дорского посулил? - заговорщическим шёпотом поинтересовалась девушка. - Целых семьсот лотов! Говорят, его в Гории последний раз видели… Ну, не буду мешать.

- Семьсот лотов, - тихо повторил Лонцо, стягивая с пальца перстень, который и до этого носил гербом к ладони.

- Геран тебя опасается ещё больше, чем Тагор. На эти деньги можно купить и снарядить пару кораблей. Может, мне тебя сдать? - ухмыльнулся Вирин.

- Как хочешь, - холодно отозвался Дорский, не желая поддерживать шутку. - Висеть, если что, рядом будем. У меня возникает непреодолимое желание убраться с материка.

- Может, и придется, если зуб действительно драконий, - пожал плечами музыкант.