Карина Пьянкова - Тихоня и Король

— Ну, поговаривают, что Лестер пропал, — почесав макушку, сообщил мне Виктор. — Ну тот гад с факультета боевой магии, который тебя не так давно обидел. Он вроде бы Фелтонам родственником приходится?

Я кивнула. Этого джинна уже выпустили из бутылки, теперь исчезновение Кота уже не секрет для всего университета.

— По всему замку носятся полицейские, а вперед них, ваш декан, — добавил Счастливчик. — Причем он на своих увечных трех умудряется обгонять тех, кто на двух здоровых бегает. Вот что с человеком нужда-то делает… Касс тоже как-то слишком близко к сердцу принял пропажу Лестера, а ведь он с ним толком не общался, даже до отъезда Лестера за границу.

Я почувствовала эгоистичную радость: о чем-то не знали даже самые близкие друзья Фелтона с факультета. Наверное, это была еще и часть обаяния его змейства: никто не мог с уверенностью сказать, будто знает о нем совершенно все, все секреты Полоза знал, думаю, один только Полоз. У меня вот так не получалось: мои друзья и близкие знали обо мне совершенно все… что порой играло не в мою пользу кстати.

— Все-таки они с родственники с Полозом, — пожала я плечами, понимая, что откровенность тут точно не к месту. — В знатных семействах очень трепетно относятся к семейным узам.

Парни покивали… но готова была поставить собственную голову против дохлой кошки, они ни капли не сомневались в том, что у его змейства были и другие мотивы для беспокойства за судьбу Дэниэла.

— А с тобой тоже все странно, да? — перевел тему Шон, косясь на меня с огромным подозрением. — Тебя ведь похитить пытались на вечеринке в честь празднования дня рождения Луны. В лазарет ты зачастила. Фелтон постоянно начинает истерить, стоит тебе только пропасть из его поля зрения.

Когда нечего сказать, лучше смолчать. Именно так говорила моя бабушка, которую я считала женщиной в высшей степени разумной.

— Хочешь что-то узнать — спросите у Полоза, — правильно среагировал на мое безмолвие Феликс, — и не дергай Эшли, ей и так хватает поводов для нервотрепки.

За что я всегда любила Счастливчика — так это за душевную чуткость, которая только чуткости самого Фелтона.

Полоз, который за время, которое я его не видела, умудрился приобрести дивный зеленоватый оттенок, встретил нас уже на подходе к комнатам некромантов. Описать состояние его змейства можно было как «обнять и плакать». Первый пункт я тут же и исполнила, с содроганием поняв, что Фелтон медленно на меня наваливается.

— Полоз, как ты вообще еще на ногах держишься?! — ужаснулась я, понимая, что нужно как-то заставить принять парня принять горизонтальное положение и отлежаться хотя бы чуть-чуть. Иначе не Фелтон останется без девушки, а я без парня.

— Держусь с большим трудом, — не стал врать некромант. — Сейчас заряжусь какими-нибудь стимуляторами и пойду дальше помогать Дафне. Дэниэла так и не нашли.

В голосе Фелтона звучала настоящая боль и столько тревоги… Друзья его змейства переглянулись с очевидным недоумением. Ну да, они же не знал о том, что их Король когда-то был дружен с Дэниэлом Лестером.

— С ним наверняка будет все хорошо, — тут же сказала я. — Да кому вообще Лестер нужен?

Полоз застыл и как будто провалился в собственные мысли.

— Кому Лестер нужен… — повторил парень, а потом внезапно охнул и поцеловал меня, чтобы заявить: — Ты редкая умница!

В честь чего я стала умницей — черт его разберет, хотя и было приятно услышать такой вот незатейливый комплимент. А вот когда явно окрыленный какой-то догадкой Полоз попытался сбежать, то уже стало неприятно. Он же полудохлый! А понесло опять на подвиги!

— Стоять! — воскликнула я и для надежности вцепилась в руку Фелтона, пока он не сбежал от меня.

— Рыжая? — укоризненно произнес Полоз как бы намекая на то, что хорошо бы его отпустить.

Размечтался.

— Рыжая, мне надо идти! — возмутился некромант, пытаясь вырваться из моего поистине мертвого захвата. — Ну, что ты творишь?!

Я непримиримо покачала головой.

— Если нужно кому-то что-то сообщить — отправь записку или попроси кого-то из парней передать твое сообщение. Тебе нужен отдых. И я тебе его обеспечу. Феликс, ты мне поможешь привязать Фелтона к кровати, если что?

Счастливчик радостно согласился, похоже, он уже давно мечтал применить насилие к лидеру факультету. Полоз посмотрел на друга очень выразительно, и взгляд его обещал Феликсу громы небесные и все прочие возможные кары за такое самоуправство. Но, видимо, после объяснения с Максин у Счастливчика напрочь отказал инстинкт самосохранения.

Полоз согласился отправить записку леди Гринхилл, потом с откровенным недовольством улегся на кровать… и отключился уже через пять минут.

— А столько пафоса было, столько пафоса, — пробормотала я, устраиваясь рядом с Фелтоном. Так надежней, так точно не сбежит.

Сама я тоже заснула почти мгновенно… на свою голову. Хороших снов не дождалась.

Сперва услышала шепот, угрожающий, зловещий, разобрать слов не удавалось, но меня это даже радовало. Интуиция подсказывала, что ничего хорошего так не сообщают… Я находилась в каком-то странном темном мареве, то ли тумане, то ли дыме. Стоять на месте — элементарно страшно, куда идти — непонятно, и к тому же я все никак не просыпалась.

— Иди ко мне, девочка, — все-таки сложились непонятные звуки в слова. — Иди ко мне. Я жду. Я всегда жду тебя.

И тут у меня появилось очень нехорошее подозрение. Просто-таки ужасное.

— Писание?! — прошептала я, не зная как быть.

Фелтон каким-то неведомым мне способом подавил семейный артефакт, не дал ему убивать меня слишком быстро… Но что делать, если я сама попала к этой мерзости?

— Писание… Какое же нелепое слово, — со смешком, таким знакомым, чисто Фелтоновским смешком произнесло существо, не живое и не мертвое. — Словно бы меня кто-то писал. Или кто-то собирался прочесть… Но пусть будет так. Я то, что называют Темным Писанием.

Я обернулась и встретилась взглядом с тем, кто внешне напоминал человека. Очень сильно напоминал… Причем одного конкретного: Кассиуса Фелтона. Да, незнакомец был выше, шире в плечах, черты его отличались какой-то странной «чеканностью», такие лица так и просятся на монеты… Чей бы облик не приняло Писание, этот человек был удивительно красив.

— Нравлюсь? — с лукавым прищуром спросило меня Писание, если это действительно было оно.

Этот мужчина передо мной был переполнен холодностью, злостью и высокомерием, которых в Полозе никогда не было. Хотя нет, высокомерие было.

Я мотнула головой.

— Нет, не нравишься.

Существо рассмеялось.

— Разве? Я ведь так похож на твоего возлюбленного, только лучше. Сильней, красивей, умней.

Как будто я полюбила Фелтона за внешность или за ум. Нет, за них, наверное, тоже, но в первую очередь за его сердце, смелое, честное и верное. Пусть и змеиное.