Карина Пьянкова - Тихоня и Король

— И что с того? — спросила я, уже начиная подозревать неладное.

Существо сделало шаг вперед.

— Тебе ведь не обязательно умирать, девочка. Помоги мне получить тело — и ты уцелеешь. Ну, и я тоже не забуду отблагодарить тебе. Ты ведь должна стать следующей леди Фелтон? Ты ей станешь.

Я не выдержала и расхохоталась. Боже, меня пытались… пытались соблазнять! Вот это чудище без всяких признаков человечности!

— Господи, какой бред! Променять Полоза на какую-то… тварь? Отход магического производства? — переспросила, не зная, ужасаться или продолжить смеяться.

Вот только Темное Писание явно не было настроено на то, чтобы разделять мое веселье.

— Отход магического производства… Вот уж нет. Когда-то и я был человеком. Живым, мыслящим, чувствующим. Улыбаешься, девочка? Не веришь? А ведь я сказал правду. Они уже и сами забыли, кто я, что я… Когда-то мое имя было Френсис. Френсис Фелтон, и я был человеком из плоти и крови, темным магом. Потом все изменилось… Дражайшие родственники мои должны мне шестьсот лет ада. Так почему я не могу попросить вернуть долг сейчас?

Я попятилась. Оторвать взгляда от этого лица не удавалось, как я ни пыталась. Все манеры Писания говорили о том, что передо мной действительно Фелтон: интонация, мимика — все это настолько напоминало Полоза, его отца, леди Гринхилл… Но если шестьсот лет…

— Уж не знаю, кто и что тебе там должен, действительно ты был человеком или нет… Мне наплевать. Даже если тебе что-то и задолжали Фелтоны, то Полоз к этому точно не имеет никакого отношения! Я не отдам его тебе!

Лицо Писания исказилось в саркастичной усмешке.

— Какая любовь, чистая, самоотверженная. Остается только завидовать подобной преданности. Ты же понимаешь, Эшли, что мне придется тебя убить? Не потому что я такое уж чудовище, вовсе нет. Просто не хочу умирать, а так уж вышло, что твоими стараниями я именно умираю.

Жаль, что моими усилиями это создание не умерло окончательно.

— Никто не просил тебя нападать на людей, — процедила я, упрямо сцепляя руки на груди. — Мне бы и в голову не пришло портить университетское имущество, если бы оно не взбесилось.

На лице Писания появилось отвращение.

— Университетское имущество… Как теперь говорят обо мне… Проклятье… А ведь я был…

Кем именно был тот, кто назвал себя Френсисом Фелтоном являлся по собственному мнению, мне узнать не удалось. Потому что в мире реальном на меня вылили немалое количество ледяной воды, приводя в чувство.

Пришла в себя я на мокрой постели Фелтона в окружении самого Полоза, леди Гринхилл и профессора Бхатии. Что характерно, все трое явно были ужасно напуганы. Судя по выражению лица его змейства, я сделала вывод, что он меня уже мысленно отпел, похоронил и пару лет как минимум отходил в трауре.

— Даже не надейся, — хрипло произнесла я, пытаясь растянуть непослушные губы в улыбке.

Полоз открыл было рот, чтобы ответить мне, но как будто передумал и просто сжал меня в объятиях, до предупреждающего хруста в ребрах, и только потом заговорил, захлебываясь воздухом.

— Господи… Эшли… Я думал, что все напрасно, что я потерял тебя… Ты не просыпалась… Что бы я не делал — ничего не помогало!

Кажется, я отсутствовала достаточно долго, иначе бы Фелтон не был бы в таком ужасном состоянии.

— Ничего не помогало, а вот ледяной душ помог, — услышала я голос леди Гринхилл, почти полностью спокойный, вот только пару раз он дрогнул. Значит, даже стальная кузина Фелтона не сумела сохранить холодное спокойствие.

Вода и правда оказалась ледяной… И сейчас я лежала на мокрой холодной постели, да и одежда тоже сухостью не отличалась.

— Полоз, мне бы переодеться… — сдавленно пробормотала я, не зная, выпутываться из мертвой змеиной хватки. Внутри клубком свернулся ужас от понимания, что я могла вообще не проснуться, остаться навсегда вести беседы с призрачным Фелтоном.

Король тут же подорвался и метнулся к шкафу. В мое владение во мгновение ока предоставили домашние штаны и толстовку, которые были не так уж сильно велики. Вот еще один плюс, когда твой парень не настолько уж и крупней тебя самой. Переодевалась я в ванной, краем уха слыша, как ругаются Полоз и леди Гринхилл. Толком разобрать слов не удавалось, но родственники явно общались очень эмоционально. И порой ронял слова спокойно и четко профессор Бхатия, который как всегда не терял привычного хладнокровия.

Когда я вышла из ванной, разговор сам собой прекратился.

— Ты знаешь, что случилось, Эшли? — спросила леди Гринхилл, которая показалось мне куда бледней обычного. Прежде ее кожа казалось просто фарфорово-белой… Сейчас бледной отдавала в изрядную синеву.

Я тяжело вздохнула. Они-то могли иметь от меня секреты… А вот я… Словом, лучше все рассказать.

— Каким-то образом я попала к Темному Писанию, — со вздохом сказала я, плохо представляя, как отреагируют остальные на такую дивную новость. — Нет, конечно, это может быть просто мой бред… Но все казалось уж очень реально… Я говорила с ним. Оно сказало, что прежде было человеком!

Что не просто абстрактным человеком, а вполне конкретным мужчиной по имени Френсис Фелтон я предпочла пока не сообщать. По крайней мере, не при декане. Пусть он и решил жениться на леди Гринхилл, но это еще не означает, что ему нужно все знать о фамильных тайнах рода Фелтон. К тому же, учитывая особенности характера профессора Бхатии…

Профессор Бхатия выразительно посмотрел сперва на свою невесту, потом на моего парня.

— Итак, Фелтоны, вы ничего не хотите мне сказать? — спросил он таким же тоном, каким разговаривал со студентами, которых подозревал в списывании.

Инспектор беспомощно посмотрела на кузена, но Полоз только покачал головой.

— Твой мужчина — сам и разбирайся. Я к нему вообще никакого отношения не имею.

Профессор усмехнулся.

— Госэкзамен, юноша, — напомнил он с многозначительной улыбкой. — Не забывайте о нем.

Фелтон принял вид самой невинности. Получилось настолько убедительно, что не поверил бы любой, кто хоть немного знал Полоза. Вот именно такие выражения лица ему совершенно несвойственны.

— Вы не станете мне мстить на экзамене, профессор. Вы выше этого.

Леди Гринхилл сохранила каменную невозмутимость. Мне тоже удалось не рассмеяться, но с огромным трудом.

— Хорошо, зачтено, студент, — кивнул мой декан со снисходительно полуулыбкой и повернулся к нареченной. — Итак, Дафна, дорогая, что же именно ты мне не рассказала о Темном Писании?

Мы с полицейской переглянулись, озадаченные этим странным проявлением мужской солидарности.

Я залезла на кресло с ногами и приготовилась слушать и, если придется, дополнять рассказ леди Гринхилл.