Екатерина Оленева - Черная королева (СИ)

Пригубив бокал, Миарон деланно тяжело вздохнул:

– Моя дорогая, я не посылал твоего сынишку-засранца тебя убивать. Забегая немного вперёд, скажу, что если бы он действительно хотел тебя прикончить, то прикончил бы. Я воспитывал тебе чуть больше полугода, а тебе этого хватило на всю жизнь. Лейриана же я воспитывал со младых ногтей. Уж что-что, а убивать он умеет.

Я вопросительно посмотрела на Миарона.

Он показательно тяжело вздохнул:

– Этот своевольный, наглый, никчемный мальчишка кара за все мои грехи. Он намеренно создал мне новые проблемы. Ты ведь могла прибить его не разбираясь, кто он? И только чудом этого не сделала.

На этот раз ярость Миарона была искренней.

– Одиффэ, твой сын меня достал. Так что как только мы вытащим его задницу из очередной передряги, забирай его себе. Знать его больше не желаю.

По авторской задумке Миарона следующая реплика, судя по затянувшей паузе, была за мной.

Он по-прежнему любил играть с людьми, точно кошка с мышкой.

Что поделаешь? Такова его натура.

А я терпеть не могу играть по чужим правилам – такова моя суть.

Поставив бокал вина на место нетронутым, я села в кресло, пододвинув его таким образом, чтобы видеть лицо моего… хм? Собеседника?

Друг он мне или враг ещё предстоит выяснить.

– Как тебе удалось выжить?

Он растянул губы в усмешке, обнажая кончики острых кошачьих резцов:

– С трудом. Использовать «волчий камень» было весьма хитро. Ты умница. Но – коварная умница.

– Идея использовать «волчий камень» принадлежала Таните, да хранят Двуликие её грешную душу, а вовсе не мне.

– Сильно сомневаюсь, что её душа достигла порога Благих богов. Скорее она попала в тенёта к Слепому Ткачу.

– Все там будем.

– Самокритично.

– Признаться, на данный момент вечность меня волнует мало. Повторю свой вопрос: как тебе удалось выжить?

– Повторю ответ – с трудом. Вы, девочки, основательно подошли к моему уничтожению.

– Я не пыталась тебя уничтожить.

– Ну, а с моей стороны выглядело так, будто бы очень даже «да». Ладно, кто в прошлое глядит будущего не увидит. А у меня на него большие планы. – Насмешливые звериные глаза резали взглядом лицо. – Как, впрочем, и на тебя, – добавил он с усмешкой.

– Зачем ты выкрал моего сына? Чего хотел? Мести?

– Первоначально я вообще не собирался затягивать нашу с тобой разлуку. Планировал эффектно воскреснув быстро завоевать сердце девушки. А лучшее оружие, как известно, то, что стреляет метко.

– Значит Лейриана ты хотел использовать против меня?

– Зачем ты всё усложняешь? – поморщился Миарон. – Я не собирался с тобой воевать. Просто решил, что с Лейрианом на руках ты встретишь меня гораздо приветливее, чем без него.

– Я была бы рада вам обоим. Но ты, почему-то, не спешил.

– Действительно – почему? Ведь это же проще простого – зайти между делом в королевский дворец, по-приятельски завернуть к королеве – жене человека, который за радость увидеть мою голову на плахе готов был отдать пару лет жизни. И всучить ей в руки младенца. Конечно же, так было бы лучше для всех нас, правда?

– Я сбилась с ног, разыскивая сына! – голос против воли взлетел вверх.

Но, вспомнив про стражу у дверей, чья защита могла прийтись совсем некстати, я заставила себя говорить тише:

– Тебе не приходило в голову хотя бы весточку послать?

– Приходила. И не раз. Ведь она могла заставить тебя думать обо мне, а мне всегда хотелось занимать в твоих мыслях почётное первое место. Но весточки, как ты знаешь, передаются либо через людей, либо магическим путём.

Людям я никогда особенно не доверял. Дворец же находится под колпаком у придворных магов. Стоило рыпнуться, и Его Темнейшее Величество плотно село бы мне на хвост.

А ещё меня терзали смутные сомнения: зачем Его Величеству байстрюк Чеаррэ?

Появление твоего первенца омрачило или, того хуже, вовсе расшатало бы равновесие, установившееся между королевской четой.

Вопрос: оно ему это надо? Ответ однозначен – нет.

Поэтому, скорее всего, Лейриана бы тебе в любом случае было не видать. А так… я заботился о мальчишке, как о собственном сыне.

Слепой Ткач! Я заботился о нём лучше, чем в своё время о моём ребёнке! Я привязался к нему. Мне не хотелось терять мальчишку.

Не стану утверждать, что Сиобрян уничтожил бы его. Откровенно говоря, я даже уверен, что нет. Сложно приходить изо дня в день и глядеть в глаза матери своих детей зная, что на твоих руках кровь их брата.

Скорее всего, он просто нашёл бы мальчишке приёмную семью и тогда шансов узнать о сыне у тебя стало бы ещё меньше.

– Если бы ты знал, как я устала от всех твоих рациональных поступков, не берущих в расчёт мои чувства.

– Я действовал из интересов ребёнка, Одиффэ, – твёрдо ответил оборотень.

– Отлично ты действовал! – с досады всплеснула я руками. – Половина столицы видела, как этот человек покушался на жизнь королевы! Вытащить его голову с плахи сейчас непосильная задача!

– Потому я и обратился к тебе.

На мгновение в глазах Миарона промелькнула растерянность. Он понял, что выдал себя.

– То есть, – я изо всех сил старалась держать себя в руках, – если бы не эта дикая выхода, ты не планировал рассказать мне о сыне?

– Нет, я бы, конечно, всё тебе рассказал. Позже.

– Миарон?!

– Хватит с меня оправданий! Сейчас не до политеса. Ситуация сложная. Ты, как пострадавшая сторона, можешь требовать помилования у своего сына-короля.

– Риан меня не послушает. «Торопись миловать, а не карать», – это не про него. Стану настаивать – начнёт задавать вопросы. А что мне ему сказать?

– В крайнем случае – правду.

Только представив себе такую картину я уже ощутила дурноту.

Признаться в грехах молодости Риану, категоричному максималисту, сухому в выражении чувств и не прощающему грехов ни врагам, ни друзьям, значило утратить ту часть влияния, которую я пока ещё на него имела.

– Я не могу рассказать правду, – покачала я головой.

– А смотреть, как казнят твоего второго сына можешь? – холодно спросил Миарон.

Я тяжело вздохнула:

– Это тоже исключено.

Усталость не просто навалилась – она душила как удав.

– Как ты мог допустить, чтобы мы оказались в таком положении? – покачала я головой. – Почему Лейриан хотел убить меня?

На лицо Миарон тоже легла тень:

– Да не хотел он тебя убивать – хотел привлечь твоё внимание. Ну и меня заодно побесить. Мы повздорили. В последнее время мы часто так делаем. На этот раз в очередной не сошлись во мнениях.

– Во мнениях о чём?

– Лучше не спрашивай. Ответ тебе не понравится.

– И всё же? – настаивала я.

– Паршивец слишком любит играть с огнём. Не мудрено, правда? С учетом наследственности и воспитания. Но закрутить роман с сыном одного из главарей оборотнического клана, а потом бросить его – это было слишком.