Дмитрий Владимиров - Красная книга начал. Разрыв (СИ)

— Все элементарно, малыш. Если раньше, для своих экспериментов наши магистры и исследователи ездили в Шингу, покупали там рабов и творили с ними всякое, то обращение Митры лишь шаг к тому, чтобы эту практику отменить вовсе. Представительство в совете за тремя голосами и контроль патентов — это все, что есть у магов. Отчего думаешь они с такой радостью идут в войска и помогают страже? Маг на государственной службе обладает особыми привилегиями: ему дают допуски к определенным темам, разрешают и оплачивают исследования, но и контроль жесточайший. Впрочем, кое с чем я помогу.

— Без магов будет тяжело, — вздохнул Альбин, — Скажи мне, если жнец проиграет, будет ли чем встретить «тварь»?

— Ну, — протянул Север, — У нас есть Орест.

— А что есть у Ореста против «твари»?

— У Ореста есть вера, малыш, вера которая…

— Да-да, я помню, изменяет мир.

— Вот именно. Денег хватает?

— Более чем.

— Добро. Тогда так: девчонке обещай покровительство и иммунитет, с условием сотрудничества и полной откровенности. Я через пару дней притащу тебе коконы, разбросаешь по арене. Только смотри, они древние, как дерьмо Бога. Сам активируешь — потом от тебя мало что останется.

— Погоди, ты говорил, что у тебя есть догадки насчет жнеца. Что он такое?

— Я же сказал: надо поговорить с нашими.

— Сервер, у меня нет времени ждать. Давай выкладывай.

— Хм, — варвар почесал затылок, — Похож он на одну личность из старых легенд. Короче, возможно, он — младший Бог.

— Чего? — Альбин подскочил на месте. Кошки вскочили на ноги, изумленно уставясь на варвара.

— Ну, может и не Бог… Может воплощение.

— А в чем разница?

— О, поверь мне. Она есть. И огромная, но не забивай голову. Возможно я ошибаюсь.

— Вопрос следующий: если он Бог, то что представляет из себя «тварь», с которой он не смог справиться?

— Не волнуйся. Найдем управу и на тварь и на него, если понадобится.

— Управу? На Бога?

— Малыш, ты что-то перевозбудился. Думаешь, человек не может убить Бога? Поверь это не так. Все сущности имеют слабые места. Дело техники, в общем. И вообще мне пора уже. Найду тебя через день-два. Приятно было познакомиться Данте. Надеюсь, у нас еще будет возможность посидеть за чаем.

— Взаимно, мастер, позвольте вас проводить?

— Нет, не стоит. Я найду дорогу, — усмехнулся Север, пригладив усы. — Леди, был счастлив находиться в вашем обществе.

Кошки изобразили сложный поклон, не произнеся ни слова. Север кивнул в ответ и, резко повернувшись, исчез за дверью.

— Вот это мужик, — восхищенно выдохнул Данте, прикладываясь к бокалу с вином. — Во что ты втравил меня, гад?

— Хотел бы я сам понимать это, — вздохнул Альбин.

Песок арены уже давно не был желтым. Густо замешанный на пыли, пропитанный кровью, потом опаленный жарким солнцем и избитый тугими струями дождя, он не уступал твердостью камню. С одной стороны, это было удобно, а с другой — любую закладку будет видно сразу.

— Арену перепахать возможно?

— Отчего же не перепахать, коли есть нужда?…И средства, конечно, — почесал потный лоб распорядитель. — Десять толаров, Ваше благородие, и к закату управимся.

— Два и не торопись. Перепашете, потом укатку сделай, чтобы не очень рыхло было.

— Два маловато, Ваше Благородие, надо бы добавить.

— Не наглей, — отрезал Альбин, — Я беру это место в аренду на месяц. Всю эту кучу камней и полусгнившего дерева. За ту цену, что ты выставил, я мог бы дворец снять. Два толара — на распашку и еще пять — на обновление щитов. Послезавтра пусть все готово будет. И сторожей своих убери, не люблю лишних взглядов и языков.

— Как прикажет господин, — распорядитель поклонился, принимая от Альбина увесистый кошель.

— Оставь нас.

— Доброго дня господам, — еще раз поклонился распорядитель, исчезая в недрах каменного коридора, по которому в иные времена выходили на арену гладиаторы.

— Ты уверен, что это место подойдет? — Данте увязался за Альбином случайно, сославшись на скуку. Кошки уже излазили развалины древних казарм и сейчас играли в догонялки среди прогнивших столбов и кресел. Временами до друзей доносились их радостные вскрики. Расстелив на обломке каменной колонны большой лист бумаги, Альбин принялся чертить план.

— Пока ничего лучше я не нашел, так что подойдет. Зови своих спутниц, мне понадобится их помощь.

Данте пронзительно свистнул в два пальца, и уже через миг кошки вытянулись в струнку перед Альбином. Юноша, быстро распределив задания, на отдельном листе начал составлять таблицу расстояний. Кошки, бегая взад-вперед по арене, мерили ее шагами, и колонки с данными все удлинялись и удлинялись.

К вечеру у дворянина уже был почти готов подробный план арены и прилегающих построек, с размерами и характеристиками поверхностей.

Через пару дней, когда по приказу нор Амоса распашут и разровняют песок арены, он расставит вехи в соответствии со своим планом и начнет тренировки. Надо запомнить и заучить все места, где будут располагаться ловушки. Заучить натвердо, чтобы даже темной ночью, даже с закрытыми глазами не попасть в свои же сети. После песок будет вновь распахан и выровнен, дабы никто кроме самого Альбина не мог определить места закладок. Остается надеяться, что и Север не подведет.

А пока, следует еще составить планы всех переходов, изучить, сунуть нос в каждую камеру для гладиаторов-смертников, посетить все тренажерные залы, отметить расположение всех камер охраны, лож для зрителей, препятствий, созданных временем, и не упустить ни одной мелочи.

Время подстегивало, еще несколько дней и Альбин отправится встречать Сатхи и Кару, которые в определенный день должны покинуть лесную сторожку и вернуться в столицу.

Откровенно говоря, Альбин не знал, как вести себя с этой загадочной парочкой.

Кара привлекала его тем более, что после ночи, проведенной у ложа больной девушки, юноша знал: ее колючесть и язвительность не более, чем маска.

Отложив перо в сторону он, вскочил на ноги, попрыгал, чтобы размять затекшие конечности и сорвался в долгий бег с препятствиями по окаменевшему песку арены.

Данте со свитой отбыл с час назад, а заходящее солнце окрашивало стены древнего коллизея в багровые тона.

Бросив взгляд на обломки высокой трибуны юноша передернул плечами. На миг ему показалось, что это не солнечный свет багровыми сполохами оттеняет изломанные зубцы разрушенной башни, а кровавыми потоками с небес изливается память обо всех, не сумевших покинуть песок арены. На секунду открывшись миру, он вздрогнул еще раз ощутив боль этого места, боль и азарт. Закрывшись, юноша припустил еще быстрее.