Всеволод Болдырев - Зарницы смуты

Здесь зазор между трактирами был гораздо меньше — в лаз с трудом протискивался даже один человек. А вооруженные воины, в диковинной броне и при щитах, застревали на каждом шагу. Нам даже удалось оторваться, правда, ненадолго. Еще одна группа поджидала у сгоревшего трактира.

Мужчин было четверо — почему-то очень хорошо удалось разглядеть их, хоть нас и окружала тьма. Маленькие глазки, горбатые носы и массивные подбородки придавали лицам звероватый вид. Волосы у всех густые, длинные, слегка серебристого оттенка. «Прямо как у Лестера…»

Развить мысль дальше не удалось. Не дали.

Нож словно сам скользнул мне в руку — и вовремя. Удары посыпались градом. Хорошо, что у нас был Нест! Его меч превратился в стальную стену, непреодолимую для нападавших. И пока бастард отвлекал душегубов, я полоснул одного из них по бедру. Куда лучше всего ударить врага знал из лекций, и вскоре мерзавец бухнулся наземь, ухватившись за обильно кровоточащую рану. Двух других прикончил Лестер — он был страшен в бою. Последний головорез дал деру. Гнаться за ним, понятное дело, никто не стал.

— На пристань! — Нест присел, вывернул карманы одному из убитых. По грязным камням зазвенели костяные кубики, точеные камни и маленькие фигурки зверей из дерева. — Забытые боги! Ничего нет… — Обыскал остальных. Безрезультатно. Швырнув безделушки в канаву, припустил вниз. Мы рванули следом.

Правда, далеко не убежали. На одном из участков стоял на диво большой трактир, перегородивший проулок.

— Мать твою! — взвизгнул Клэвис. — Какими бы неуклюжими ни были эти остолопы, здесь они нас точно достанут.

Как подтверждение слов, проулок огласили хриплые крики и скрип сапог.

Я оглядел закуток. Холодные, облепленный мхом стены, узенькие решетки сливов… Крякнув, хлопнулся на колени и мазнул рукой по жирному слою мха на левой стене. Чутье не обмануло. Чугунная затворка, присобаченная здесь для неясных целей, никак не хотела поддаваться, но страх быть убитым и валяться в сточных водах придал сил — заслонка с чавкающим звуком вышла из пазов. Я шлепнулся на задницу, взметнув в воздух тучу брызг.

— Тут есть лаз под стеной! — прокричал, вставая из лужи. — Спуск в подпол или выгребную яму…

Мои спутники были заняты — отмахивались от наседающих душегубов. Леор подхватил меч одного из убитых Нестом воинов и теперь здорово помогал бастарду. Эйту действовал мудро и осмотрительно. Доспехи для его дубинки не были преградой, и удары таили в себе большую опасность для нападавших. Но, хотя мы и были поумелее, врагов становилось все больше и больше. Десятеро против четверых — смертельное преимущество.

— Прикрывайте, мне нужно передохнуть!.. — тяжело дыша, Лестер похромал к стене. Несмотря на выдающееся мастерство, его все-таки ранили. И, судя по тому, как его шатало, достаточно серьезно.

— Клэвис, забери клетку с голубем! — громко крикнув, я изо всех сил запустил тяжеленной заслонкой во врагов. Грохот от удара разлетелся по проулку, но утонул в новом, быстро нарастающем реве. Где-то полыхнуло, ночное небо окрасилось алыми, а затем и оранжевыми тонами. Земля содрогнулась от взрыва.

Наши преследователи бросились прочь, словно забыли про нас. Лишь в грязной жиже остались лежать убитые чужаки.

— Помощь пришла, — простонал бастард, съезжая по стенке вниз. — Ну и вечерок вы мне устроили…

Он приложил ладонь к порезу, будто надеялся унять боль. Бесстрастное обычно лицо исказила мученическая гримаса.

Земля вновь задрожала, в небе полыхнула ветвистая молния. Послышался сухой треск, грохот падающих камней.

— Шэд нас убьет, — простонал Леор, прислонившись плечом к стене. — Он будет в ярости.

— Я вышибу все дерьмо из ваших голов!

Зануда оказался прав — на подмастерье было страшно смотреть. Будь он магом, давно бы превратил нас в жаб, а то и вовсе — в дымящиеся головешки. От красного лица Шэда можно было трубку подкуривать, настолько он разъярился. Но, хоть никто этого не хотел признавать, наша хулиганская вылазка принесла пользы больше, чем труды хранителей и магов вместе взятые. Люди Каолита схватили троих преследовавших нас воинов и прикончили их мага — нашпиговали урода болтами.

Наоравшись всласть, Шэд отпустил-таки нас. Но пообещал, что в университете мы заплатим за все.

В щелях свистел ветер, волны продолжали неистовствовать, но в каюте было тепло и уютно. Четыре подвесные кровати у стен, короткий прямоугольный стол и четыре табуретки — вот и все убранство. На приколоченном к полу столе, в углублении с зажимами, по-прежнему стояла лампа с потухшим фитилем, а возле нее — моя книга. Листал ее перед ночной «прогулкой».

На одной из кроватей развалился Леор, заложив ладони за затылок, и задумчиво разглядывал узор паутины в углу.

— Мы еще легко отделались, — вздохнул он. — Будь подмастерье построже — мог бы и в ухо дать.

— Ничего, еще получим! — Эйту вытащил из-под матраса бутыль. — Лавитри еще ничего, а вот настоятель… Вина не хотите?

— Нет, — я подвесил клетку на крюк для одежды. Взял со стола кусок сухого хлеба и раскрошил его для птицы. — Что там с Нестом?

— Плохо дело, — откликнулся Клэвис. — Лихорадка колотит. То ли оружие у них ядом смазано было, то ли заразу какую-то в рану занес. Все-таки по канавам шастали.

— Бредит сильно, — подтвердил Леор. — Все про какие-то розы бормочет! Вот зачем ему, спрашивается, розы?

«Розы… что это еще за розы? Он ведь уже говорил про них!»

— Пойду, подышу свежим воздухом, — я накинул плащ. — Пока дождь снова не зарядил.

— Лучше Шэду на глаза не попадайся! — посоветовал раскрасневшийся от вина Клэвис.

В каюте корабельного монаха было прохладно. Пахло спиртом, сушеными травами и гноем. Нест лежал на кушетке, укутавшись с головой в одеяло. Парня слегка потряхивало. Старый монах спал, прислонившись плечом к приземистому шкафу. Рядом с ним стояла дорогая фарфоровая бутылка и чашка.

Стараясь не разбудить старика, я подошел к кровати и уселся на самый угол. Лестер вздрогнул, сорвал одеяло с головы. В ярком свете лампад мелькнуло стальное лезвие кинжала. Оно остановилось у самого моего горла.

— Что ты здесь делаешь? — Нест был бледен, лоб и щеки лоснились от пота.

— Хочу кое-что спросить, — горло сжалось от страха, так что говорил я хрипло. — О каких розах ты постоянно бормочешь? Кто тебя ищет? От кого-то прячешься?

— Не твое дело, слышишь? — Он подался вперед. От него пахло… страхом, ненавистью и болью. — Из-за вас я подохну на этом треклятом корабле!

В его словах была доля истины. Ведь это мы притащили к нему магов и убийц…

— Прости. Не думал, что так получится. — Как часто нам приходится говорить такие слова?