Диана Ибрагимова - Дети Чёрного Солнца

Нутро выворачивало. Нико плевался, кашлял. Желудок сжимался от спазмов. Вода рвалась наружу, и мучения не утихли, пока не выплеснулось всё, что юноша проглотил. Распластавшись на влажном, мягком берегу, он судорожно дышал. В мыслях проступило пульсацией имя Маруи. Поначалу слабо кольнуло. Потом обожгло кровь и забилось в висках. Нико осознал случившееся. Страх тут же смыло диким восторгом. Он прошёл испытание! Великая статуя наделила его даром и спасла! Юноше не терпелось похвалиться наставнику.

— Не хотел бы я прислуживать такому идиоту! — послышался знакомый голос.

Нико с трудом повернулся на спину и увидел Чинуша. Наёмник ерошил медные волосы. Он был раздет по пояс. С тёмных шаровар стекала вода.

— Что ты тут делаешь? — прохрипел Нико.

— А догадаться сложно? Последние мозги вымыло, а? Чем вы думали? Решили, что первый попавшийся мужик станет дедулей Такаламом? Вы жалкий! Безмозглый и жалкий!

— Закрой рот, — сплюнул Нико, поднимаясь. — Где мой учитель?

— Вон там валяется. Вместе с вашей одеждой и оружием.

Нико глянул на темневший вдалеке труп и долго не мог собраться с мыслями.

— Одевайтесь уже!

Сверху упала сухая куртка.

Руки не слушались. Нико двигался с торопливостью мёрзлой лягушки. Он так окоченел, что даже не дрожал.

— Шевелитесь, чтоб вас! Как дитё малое!

Чинуш сел на корточки и стал растирать юношу рубашкой, которую собирался надеть. У него самого посинели губы.

Нико молчал, глядя на лжепрималя. Потом спросил:

— Что ты тут делаешь? Отец послал?

— А кто ещё? Седьмой в бешенстве, если хотите знать. Вы же у нас блещете умом. Не можете отличить галеон властия от нищей развалюхи. Поиграть в самостоятельного решили. Как вообще вам в голову пришло отправиться на Валаар? В мире больше нет интересных мест? Ещё бы в Руссиве побывали! Вот уж где рай для таких неженок!

— Хватит уже… Уйми свой язык.

У Нико не было сил злиться. Он впервые видел Чинуша настолько нервным и раздражённым. Обычно наёмник едко ухмылялся и ёрничал. Сейчас он не походил на себя.

— Растирайтесь. Я принесу ваши вещи.

Чинуш приволок сумку лжепрималя. Вытащил одежду и шерстяное одеяло.

У Нико мутнело в глазах, он не мог сидеть.

— Эй! Куда вы клонитесь?

Мне надо полежать…

Чинуш что-то сказал, но юноша не услышал. Он рухнул на влажную траву.

Какое-то время прошло в болезненном забвении. Нико очнулся под урчание пустого желудка. Он лежал на душистой подстилке возле костра. Лицо обдавало приятным жаром, а ноги мёрзли. Юноша подтянул их ближе к животу и поморщился от головной боли.

Вечерняя темнота заглушила цвета мира. Только лоскут неба между скалами сохранил оттенок синевы. Чинуш строил укрытие неподалёку. Нико позвал его, прося попить.

Наёмник бросил занятие и подошёл, что-то недовольно бормоча под нос. Впервые радостно было его видеть. Обросший щетиной и бронзовый от загара Чинуш напоминал о доме и безмятежных днях, наполненных спокойствием и постоянством.

— Как ты меня нашёл? — спросил Нико, глотнув тёплой воды с колечками имбирного корня.

— Это стоило много времени и денег, — процедил наёмник.

— Я не помню, чтобы ты плыл на корабле вместе со мной. Когда ты прибыл?

— Несколько тридней назад. Мы бы встретились в Еванде, не угоразди вас так вляпаться.

— Я очень рад тебя видеть, — признался Нико и сам удивился сказанному.

— Я поймал немного рыбы, — бросил Чинуш, поднимаясь. — Сейчас пожарю.

Нико показалось, что наёмник избегает его взгляда.

Чинуш давно распотрошил и почистил улов. Чтобы он не заветрелся, пришлось отгородить камнями небольшую лунку у берега и хранить тушки там. Теперь наёмник достал их, порезал на куски, посолил и нанизал на остро заточенные веточки.

Наблюдая за тем, как Чинуш готовит еду, Нико совсем размяк. Он снова чувствовал себя господином. Сыном властия. Человеком, о котором заботятся.

Ужинали в молчании. После трапезы наёмник завернул в тряпицу оставшиеся куски и потушил костёр.

— Забирайтесь в укрытие, а я пока приберу тут.

Нико уселся на колкую подстилку в тёмном шалаше. Пахло сухой травой и пылью. Нос щекотал горький полынный аромат. Чинуш втащил внутрь сумку. Закрыл вход щитом из веток и сухостоя.

В тесноте шалаша пришлось лежать плечом к плечу. Нико был благодарен уже за возможность вытянуть ноги.

— Что ты видел, пока добирался сюда? — спросил он, глядя через щель в потолке на бледную звезду.

— Вам приспичило поговорить? — раздражённо отозвался Чинуш.

— Видел что-нибудь интересное?

— Нет.

— Ну вспомни.

— Портовую вонь помню. Продажных девок на каждом углу. Прохиндеев. Пьяниц. Разные рынки. Интересно?

— Ты встречал порченых?

— Нет. И не горю желанием.

— Я встречал.

— Удивительно! И как вы от ужаса не померли!

— Не раздражай меня.

Нико пихнул Чинуша в бок.

— Я не настроен на откровенные разговоры. Давайте спать.

Бледную звезду перекрыла тёмная дымка. Наступило затмение.

— Знаешь, я встретил девочку.

— И лишились невинности? Велико событие.

— Проклятье, Чинуш! Ты можешь просто выслушать?

— Нет! Я собираюсь спать!

Наёмник повернулся на бок.

— Когда-нибудь я велю тебя казнить.

— И когда же?

— Когда стану властием.

— Я весь в нетерпении.

Нико уловил в словах наёмника изрядную долю сарказма.

Некоторое время прошло в молчании. Чинуш ворочался с боку на бок. Ему тоже не спалось.

— Так что там с девчонкой? — спросил он.

— Она навела меня на одну мысль. Я подумал, что если бы в мире начали рождаться сплошь порченые, жить стало бы лучше.

— Вы рехнулись! — выпалил Чинуш с отвращением. — Мастер был прав! Такалам так промыл вам мозги, что вас теперь всю жизнь будет тянуть к отбросам!

Нико не ответил. Он погрузился в размышления.

— Вы стали ещё хуже, чем были, господин, — тихо сказал Чинуш.

— И чем же?

— Раньше я ненавидел вас, но вы хотя бы походили на сына властия, а теперь даже не пытаетесь вести себя подобающе. Это омерзительно.

— Омерзительно говорить со мной на равных? — хмыкнул Нико. — Завтра зашью тебе рот, а пока болтай, что хочешь. Это награда за моё спасение.

Чинуш вёл себя дерзко, но внутри Нико обитало странное умиротворение. Избежав смерти, он взглянул на мир иначе. Самонадеянность угасла, и отчётливей проступила мысль о том, как важно иметь рядом верного человека. Такого как Такалам или Цуна. Чинуш не был порченым, но вполне мог сгодиться на эту роль.

Чернодень проходил скучно и медленно. Большую часть времени спали. Иногда перебрасывались парой-тройкой фраз. Нико показалось, что наёмник неискренен в своих издёвках. Слишком много едких слов — приторная горечь. Лёжа бок о бок с вечным соперником, Чинуш словно пытался возвести стену и не позволить уйти вечной вражде между ними.