Стивен Тьмы - Кузница Тьмы

- Боюсь, я не верю любителям делать подобные заявления.

- Сами себя раните.

Она резко замолкла, вперившись в глаза старика и впервые замечая в них нежность, искреннее сострадание и боль. Открытие лишь усугубило ее печаль. - Моя судьба - терять любимых мужчин, Грип Галас.

Глаза его чуть расширились; и тут же он отвернулся, берясь за поводья.

- В будущем, - сказала она, - заботьтесь о себе.

Со стороны группы на мосту раздался крик, всадники и кареты двинулись в путь.

Грип прищурился, глядя туда, и тяжело вздохнул: - Пора, миледи. Благодарю за чистую одежду. Разумеется, я заплачу.

Вспомнив, в какой рваной и окровавленной одежде явился он перед ее дверями, она ощутила слезы на глазах. - Я не торгую одеждой, Грип. И не одалживаю.

Он оглянулся и неловко кивнул, посылая коня навстречу поезду.

Хиш Тулла поскакала следом. Оказавшись ближе, она повернет вбок, пристроится в хвост. При удаче Аномандер не заметит ее появления - тем меньше неловкостей…

Но он заметил ее еще на мосту и взмахом руки остановил свадебную вереницу. Повернулся к брату, Сильхасу. Они о чем-то говорили, но Хиш и Грип были слишком далеко, чтобы слышать. Затем Аномандер поскакал навстречу, приковав к ним всё внимание своего отряда.

Лорд Аномандер остановил коня и спрыгнул с седла. Встал перед Хиш Туллой.

- Сестра Ночи, - сказал он. - Благословение матери пошло вам на пользу.

- В отсутствие цвета мой возраст стал загадкой. Вы об этом?

Такое замечание заставило его нахмуриться.

"Сама себя ранишь". Она не встала встречаться с ним взглядом, тут же пожалев, что смутила собеседника.

Грип Галас заговорил: - Простите, господин…

Однако Аномандер поднял руку. Не сводя взора с Хиш, сказал: - Вижу, Грип, ты привез тяжелые вести. Я настроен серьезно, но прошу тебя: не сейчас.

- Конечно, господин. - Он кашлянул и подал коня назад, направившись к голове поезда.

Хиш смотрела вслед и чувствовала себя брошенной.

- Сойдете наземь, леди Хиш?

Она вздрогнула, выпрыгнула из седла и встала, держа одной рукой поводья.

- Вы не отвечали на приглашение, госпожа. Признаюсь, я был пристыжен собственной дерзостью. Так давно… Годы протянулись меж нами. Но под вашим взглядом я снова ощутил себя ребенком.

- Вы никогда им не были. И стыд лежит на мне. Видите, я здесь - растроганная вашей жалостью.

Он как будто был потрясен.

- Я побеседовала с Грипом Галасом. Он грубоват, но я ценю в нем честность.

- Госпожа, - возразил Аномандер, - уж кого, а Грипа я не назову грубияном.

- Тогда он меня перехитрил.

- Нет, что вы. Леди Хиш, всем известно: когда Грип хочет спрятать чувства, то выглядит недовольным. Полагаю, раз он приехал к вам прежде, чем ко мне, то здесь целая история. Насколько я знаю, он ехал из Дома Корлас, оберегая юного заложника. Непохоже на него - так пренебречь обязанностями.

- Вовсе нет. - Она сказала это ненамеренно резко. - Ребенок ныне под моей опекой. Да, тут целая история, но ее рассказывать Грипу.

- Хорошо.

- Я не верю в непреодолимые пропасти, лорд Аномандер.

Он задумался и, похоже, ощутил облегчение. - Вообразив, что он смотрит на вас как отец на дочь, вы ошибетесь.

- Я начала понимать. Теперь земля словно шатается под ногами.

- Говоря так, - продолжал Аномандер, - я уверен в великодушии Грипа; он не сгорит, увидев, как я веду вас под ручку на бракосочетание брата.

- Он получит место зрителя на церемонии?

- Обязательно.

Она кивнула. - Тогда, лорд, я готова взять вашу руку.

Он расцвел улыбкой. - В боевом облачении, не иначе. Не думаю, что смогу с вами сравниться. - И, не ожидая, пока она подойдет, он сам шагнул ближе. Взгляды их встретились. - Леди, ваша красота вновь заставила меня задохнуться, и вновь переживаю я привилегию вашего внимания. Всё как в далекие годы. Боюсь, Грипу мои речи не понравились бы, но я восхищаюсь от чистого сердца.

Словно ветер унес все слова из ее головы.

- Жалость, госпожа Хиш Тулла? Я жалею лишь тех, кто с вами не знаком. - Он предложил ей руку. - Почтите меня, приняв приглашение?

Она кивнула.

Запястье его было твердо, как железо. Казалось, оно выдержит тяжесть не только всего королевства, но и каждого сожаления.

Пока Аномандер спешивался пред Хиш Туллой, Сильхас Руин развернулся в седле и подозвал Келлараса. Оставив общество Датенара и Празека, капитан подъехал к белокожему воину.

Сильхас улыбался. - Ради прекрасной женщины ваш лорд заставит ждать любого грума.

- Было приглашение, сир, - отозвался Келларас.

- Мы не думали, что она его примет. Иначе я послал бы своё, став соперником брату. Могло бы дойти до ударов. Даже скрещения мечей. Дюжины убитых, имения в огне, само небо бушует молниями и полыхает пламенем. Все ради женщины.

- Тысячи поэтов благословляли бы такой сюжет драм и трагедий, - предположил Келларас.

- Просеивая прах и пепел, - кивнул Сильхас, - ради воображаемых сокровищ, в алчном экстазе приглашая плакальщиц на свои собрания, обращая каждую слезу в драгоценный жемчуг. Таким манером, капитан, поэты пользуются мировым горем ради возвеличивания себя. - Он пошевелил плечами. - Но угощение в виде братьев, сцепившихся ради женщины, предвкушали слишком многие. Боюсь, поэты разжиреют от безумных излишеств.

Келларас покачал головой. - Даже поэтам нужно кушать, сир.

- А безумие подобно лучшему вину, всегда готовому посулить наслаждение без мыслей о завтрашней головой боли. Увы, не одни поэты поджидают нашего угощения.

- Верно, сир. Но они жуют дольше.

Сильхас засмеялся. А потом Аномандер сделал шаг, чтобы взять под руку Хиш. Брат его хмыкнул и сказал: - Что думаешь о старом ворчуне, что поджидает среди свиты?

- Его присутствие тревожно, - признал Келларас. - Грип Галас выполнял некое задание. Боюсь, его присутствие здесь говорит о неудаче.

- Будем надеяться, нет, - пробормотал Сильхас.

Келларас поднял голову, изучая северное небо. - Еще боюсь за имения вдоль стены леса, сир. Слишком много пожаров и ни капли дождя многие дни. Известно, что болота поглощают пламя, но не гасят. Если ветер переменится…

- Речной бог сражается с пожарами, капитан. Он проиграет, только если в лесах погибнет последний отрицатель.

Келларас искоса поглядел на Сильхаса. - Домовые клинки только и ждут приказа, сир.

Сильхас посмотрел ему в глаза. - Рискнете жизнью ради защиты неверующих, капитан?

- Если будет приказано, сир? Да.

- А если Мать Тьма увидит в отрицателях врагов?

- Не может быть, сир.

- Нет, не может. Но я все-таки спрашиваю.

Келларас поколебался. - Сир, не могу сказать за кого-то другого… Но я не пойду за богиней, требующей убийств.

- Почему?

- Потому что мы знаем: убийства - зло.

- Вот так просто, капитан? Без исключений? Разве мы не чертим круги в песке, провозглашая всех, кто вовне, худшими, нежели мы сами? Разве не изыскиваем любые способы избежать обвинения в убийствах?