Ричард Байерс - Нечестивец

Держась на большой высоте, Аот облетал поле и рассматривал выстроившиеся в боевом порядке войска Агларонда и зулькиров. Его сопровождали только Барерис и Зеркало. Не было причин утомлять грифонов преждевременно или демонстрировать противникам, сколько воздушных войск имеется в распоряжении их врагов, хотя у них и так было предостаточно возможностей выяснить это, прежде чем Братство сменило сторону.

Сменило сторону. Аот попытался отбросить эту неприятную мысль.

Он кинул взгляд назад. Барерис, напоминавший жутковатый, мертвенно-бледный призрак, летел за ним на своем собственном грифоне, чьи рыжевато-коричневые крылья поблескивали в солнечных лучах. Судя по хмурому выражению лица барда, его мысли были куда мрачнее, чем у Аота.

— Взбодрись, — окликнул его боевой маг. — Все не так плохо.

— Мы теряем время, — ответил Барерис. — К этому моменту нам уже следовало находиться в Тэе, — пнув своего питомца коленом, он заставил его повернуть налево.

— Отправиться туда в одиночку было бы бессмысленно, — произнес Аот, хотя его собеседник уже не мог его услышать. — Будь ты проклят, я делаю все, что в моих силах!

Зеркало подлетел ближе. Иногда, глядя на него, Аот словно видел свое темное, деформированное отражение в мутном стекле. Так было и сейчас.

— Он это знает. Но ты не можешь не признавать, что почувствуешь себя глупо, если, пока мы будем здесь заняты сражением с симбархами, Сзасс Тэм осуществит свое «Великое Деяние» и уничтожит всех нас.

Аот фыркнул.

— Это что, шутка? Не думаю, что мне раньше доводилось слышать, как ты пытаешься шутить. Ты прошел немалый путь.

— Иногда выдается хороший день, иногда же я столь же пуст и безумен, как и в те времена, когда Барерис впервые меня повстречал. Но да, я отчасти вышел на свет, а вот он продолжает все глубже и глубже погружаться во тьму. Порой я чувствую себя кем-то вроде вампира. Словно я паразитирую на его душе, сам того не осознавая.

— Понятия не имел, что ты также склонен и к поэтическим аллегориям, — Аот заставил Джета опуститься ниже, чтобы получше разглядеть некоторых вражеских лучников. — Уверен, что твоя компания принесла ему не меньше пользы, чем его — тебе. Подозреваю, что это единственное, что не позволило ему полностью соскользнуть в бездну безумия.

— Может, так и есть, — Зеркало заколебался. — Ты же всегда хорошо разбирался в войне. Ты не можешь не понимать, что, учитывая наше построение, вы примете на себя основной удар войск Агларонда. По сравнению с остальными отрядами зулькиров вы находитесь в невыгодной позиции.

Аот фыркнул.

— Ничего нового ты мне не сообщил. Лорды платят наемникам не затем, чтобы самая опасная часть работы ложилась на плечи их собственных солдат. И нам, по крайней мере, платят. Я сказал зулькирам, что иначе Братство не станет принимать участие в бою.

Джет издал пронзительный вопль.

— Начинается.

Агларондские лучники выпустили в воздух целое облако стрел, и Гаэдинн проследил за траекторией их полета и наивысшей точкой, которой она достигла. Да, вражеские стрелки были довольно искусны. Впрочем, меньшего и не следовало ожидать, учитывая, что в венах многих из них текла толика эльфийской крови.

Кто-то с силой схватил его за руку и заставил опуститься на колени.

— Вниз! — рявкнул Кхорин.

Я как раз собирался это сделать, подумал Гаэдинн.

Наемники, у которых имелись щиты, подняли их, защищая себя и своих легковооруженных товарищей. Стрелы со свистом рассекали воздух и отскакивали от этого барьера. То тут, то там раздавались крики, когда вражеские снаряды попадали в просветы и находили свою цель.

Находившиеся позади пеших солдат и лучников грифоны с шорохом расправили крылья и взмыли в воздух. Гаэдинн был бы не прочь отправиться с ними, но Аот решил, что в этом бою он принесет больше пользы на земле, командуя лучниками.

Итак, решил он, самое время приступить к своим обязанностям.

— Лучники! — крикнул он. — Не забывайте, кто ваши враги, и исполняйте свой долг!

Его люди выпрямились. Некоторые из них целились в своих коллег, находившихся на противоположной стороне поля боя. Джесри, имевшая особую склонность к стихийной магии, помогла им, устроив в рядах вражеского войска взрыв пламени, разорвавший на части дюжину агларондцев.

Остальные стрелки Братства избрали своими мишенями сидевших верхом, с ног до головы закованных в броню вражеских рыцарей и офицеров, и стреляли, едва те показывались на виду. Гаэдинн прицелился в боевого коня гнедой масти и выпустил стрелу ему в шею. Животное упало, придавив своей тушей ногу всадника. Если повезет, то из-за полученной травмы он уже не сможет продолжать бой. Не слишком благородная тактика, но ведь и он не из благородных.

Неврон улыбнулся, наслаждаясь зрелищем тысяч воинов, стремящихся пролить кровь друг друга, и оглушающим ревом множества боевых кличей и воплей боли. В отличие от своих коллег-зулькиров он получал удовольствие от полной опасностей сумятицы битвы. Он все ещё мечтал о том, чтобы оставить скучный мир смертных и сделать то, что до него не удавалось ни одному человеку — основать свою империю в высших мирах. К сожалению, хаос прошлого столетия, вызванный изменениями в магии и самом строении вселенной, вынудил его отложить эти планы.

Демоны и дьяволы, что всюду сопровождали его, заключенные в кольца, амулеты и татуировки, разделяли его возбуждение. Только ему слышимыми голосами они ревели и выкрикивали угрозы, умоляли и льстили, пытаясь убедить его выпустить их на волю и позволить присоединиться к резне.

Хотя зулькиры и выстроили свои отряды так, чтобы в центре формации, куда придется основной удар агларондцев, оказалось Братство Грифона, у них не было недостатка во врагах. Послышались неравномерные раскаты грома, и в сторону правого крыла войска, где в окружении своих подчиненных Красных Волшебников находился Неврон, устремились пять зарядов молнии.

Но, не долетев до цели, исчезли. Стоявшая в некотором отдалении Лаллара резко и самодовольно кивнула, и обвисшая кожа на её подбородке затряслась. Хоть эта старая карга и обладала воистину невыносимым характером, Неврон не мог не признавать, что, несмотря на свое нежелание следить за внешностью, она до сих пор великолепно владела искусством Ограждения, защитной магии.

Нечто подобное можно было сказать и о Лазориле. Он выглядел, как педантичный клерк или страдающий малокровием чиновник, которого кто-то шутки ради обрядил в алую мантию архимага. Но, когда он обратился к Зачарованию, магии разума, и, взмахнув рукой, сотворил заклинание, несколько несущихся галопом верховых всадников обезумели от страха и, развернувшись, устремились в обратном направлении.