Диана Дуэйн - Волшебник в одиночестве

— Пожалуйста, не надо, — произнесла Нита. — Я чувствую себя столь невежественной. Зная лишь шестьсот пятьдесят слов.

— Может быть, для тебя будет небольшим утешением то, что словарный запас среднестатистического англоговорящего человека составляет около тысячи-пятисот слов, — сказал Том. — Но я понимаю, о чем ты. И Речь намного сложнее английского в плане специализированной лексики. Так и должно быть, если хочешь называть вещи правильно.

И это значит, что нужно пополнять свой словарный запас постоянно.

Он постучал по столу пару раз. И тут же его версия Учебника появилась на столе — семь или восемь толстенных томов вроде телефонных книг.

— Вот здесь, — сказал Том, вытянув один том из кипы остальных, в то время как тот, что лежал сверху него, остался висеть над тем местом, где был средний, — содержится моя работа над словарным запасом в этом году.

Нита посмотрела на него в ужасе, когда Том бросил Учебник на стол и открыл его.

— Напомни мне никогда не становиться Старшим, — сказала она.

— Как будто этого можно избежать, если это случится, — сказал Том смиренно. — Нита, ты не первая волшебница, запутавшаяся в явной разнице между активной и пассивной работой в волшебстве. Но Существующие Силы не видят разницы — или Они считают ее во многом надуманной. — Он пролистал книгу, остановившись на полпути, чтобы взглянуть на что-то.

— Если ты полистаешь, то увидишь, что довольно часто здесь говорится, что волшебники узнают только то, что они должны знать «для текущей работы». Что оставляет тебя с вопросом: Что же они изучают, когда у них нет текущей работы — нет официального назначения? Ты будешь удивлена. Но это никогда не заканчивается. Рано или поздно любая работа волшебника, не важно, насколько она незначительна, оказывается для кого-то где-то чем-то хорошим. Это дополнение к принципу «все делается для каждого».

— Значит, то, что я делаю, не похоже на… уход в себя или что-то вроде? — сказала Нита. — Не… что-то нездоровое?

— О, нет. Не забывай, есть волшебники, которые вообще ничего не делают, только читают Учебник, — Том на секунду задумался. — Я не так далеко от них ушел. Моя работа ближе к фокусированным исследованиям. Но я все еще провожу, наверное, семьдесят процентов моего теоретически «неактивного» времени за чтением. Это огромная Вселенная. Например, одна лишь эта планета: подумай, как много ты узнаешь о ней, просто пойдя в библиотеку или порывшись в интернете. А теперь представь, что у тебя есть доступ к книге, содержащей в себе большинство важнейших фактов о твоей вселенной . Разве ты не станешь проводить много времени, углубившись в нее?

— Э-э, — сказала Нита. — Ну, думаю, что да.

— Так что, даже если у тебя и нет конкретного направления, в котором двигаться, хотя лично я считаю, что оно есть, то все равно это время ни в коем случае нельзя считать потраченным зря, — сказал Том. — То, что ты не пребываешь на Активном Положении, останется между тобой и Силами. Они достаточно ценят нашу работу, чтобы не давать заданий, противоречащих личным интересам волшебника.

Действительно, временами случаются чрезвычайные ситуации, но в обычное время Вызовов не последует, если есть вероятность, что они ухудшат твое состояние, — он посмотрел на Ниту. — Если ты чувствуешь необходимость снова вернуться на коня, то, конечно, это совсем не плохо. Тебе нужно будет только сказать мне.

Нита некоторое время разглядывала пол перед тем, как решиться что-нибудь ответить ему:

— Не то чтобы на самом деле мне стало лучше, — сказала она очень тихо. Неожиданно она осознала, что сдерживает слезы. Это потребовало некоторых усилий, но она не могла позволить себе начать сейчас плакать, только не сейчас.

— Время от времени я забываю о боли… но большую часть времени… я снова и снова вижу последние часы, проведенные с моей мамой, — тут она нахмурилась. — Но я не могу просто сидеть сложа руки и ждать. Это не вернет мою маму. И еще у меня такое чувство, что ей бы это совсем не понравилось, то, что я, так сказать, позволяю себе расслабиться и погрузиться в самокопание вместо того, чтобы заняться чем-нибудь важным. Потому что это важно.

Том кивнул.

— Я и не собирался оспаривать это, — сказал он. — Но все же расскажи мне, чем ты занималась.

Несколько минут Нита подробно описывала ему контакты, произошедшие между ней и теми неизвестными, особенно последний из них — с рыцарем — и зашифрованное сообщение, оставленное им.

Когда она закончила, Том покачал головой:

— Битвы с Врагом… — пробормотал он. — Ты права, звучит довольно интересно.

— Ты считаешь, что это существо — волшебник?

— Сложно сказать, — проговорил Том. — На свете немало существ, которые используют Речь и противостоят Одинокой Силе, не будучи при этом волшебниками. — Он пожал плечами. — На данный момент я бы посоветовал пойти дальше и посмотреть, сможешь ли ты найти такой режим работы, в котором у тебя получится разузнать больше.

— Угу. Думаю, я снова попробую осознанные сновидения этой ночью. По крайней мере, до тех пор, пока не добьюсь лучших результатов, — Нита нахмурилась. — Я полагаю, именно это меня и беспокоит. Возможность навсегда застрять в мире сновидений…

— Не уверен, что вижу в этом опасность для тебя, — сказал Том. — Я бы даже сказал, что опасность заключается в слишком упрямых попытках быть полезной… слишком жестоко по отношению к себе. Сейчас, кажется, ты в порядке. В любом случае, дай мне знать, как продвигаются твои дела с «иноземцем».

— Угу.

Нита поднялась и натянула свою куртку, бросив взгляд на стопку Учебников Тома.

— И ты занимался изучением этой горы в течение года?

— Помимо удерживания Карла от того, чтобы подорвать дом, — сказал Том. — Что может оказаться непосильной задачей даже для волшебства. Увидимся.

— Кит, дорогой, — сказала мама Кита, — Если будешь давать этой собаке столько собачьего печенья, то испортишь ей аппетит к ужину.

На кухне, добавив последние несколько приправ к тому, что скоро станет кастрюлей супа минестроне, отец Кита громко рассмеялся:

— Это невозможно.

Кит сидел на диване в столовой и пытался сосредоточиться на чтении одной из книг по аутизму, принесенных его мамой. Несмотря на наличие множества специфичных терминов, он успешно продирался сквозь текст; подробный анализ аутизма, приведенный в этой книге, давал ему некоторое представление о происходящем с Дэррилом. По-видимому, аутичные люди часто находят жизненные трудности и эмоции столь угрожающими, что они выражают это, рисуя пейзажи, кажущиеся постороннему взгляду стерильными и пустыми — но таким образом художники пытаются найти хоть немного мира и покоя, освободиться от постоянных атак на их чувства, причиняющих столько боли. Эта мысль проходила сквозь всю книгу, так что Кит старался по максимуму извлечь пользу из чтения, чтобы суметь завести правильный разговор с Дэррилом, когда они, наконец, встретятся.