Диана Дуэйн - Волшебник в одиночестве

Она посмотрела на него над краем кружки чая и сделала глоток.

— Не то чтобы я не думала об этом.

Ее папа вздохнул.

— Ты не была бы первой, — сказал он, споласкивая чашку из-под кофе. Он снял пальто с крючка у двери и натянул на себя. — Все равно присматривай за ней, хорошо?

— Конечно, папочка.

Папа подошел и обнял ее, замерев на секунду. Он положил подбородок на ее макушку, чего не делал уже давно, и сказал:

— Ты одна удержала все вместе. И это несправедливо по отношению к тебе. Я чувствую, что не сделал всего, что мог…

Нита покачала головой.

— Не уверена, что согласна с тобой, папочка, — сказала она, и это было все, что она могла сказать.

Он сжал ее, затем отпустил.

— Магазин сегодня работает допоздна, — сказал он. — Я не вернусь домой раньше девяти.

Ты ничего не планируешь?

Нита покачала головой.

— Я займусь кое-какими исследованиями, — сказала она. — Если мне нужно будет уйти, то ненадолго и недалеко.

— Ладно. Пока…

Она снова прислонилась к столешнице, листая Учебник, в то время как звук папиной машины затихал вниз по улице. Она подумала, что знает, как он себя чувствовал: как слабое звено в семье. Но она часто чувствовала себя так же, и насколько ей было известно, Дайрин тоже — и все они не могли быть в порядке. Это было то, о чем уже заходила речь при более ранних беседах с мистером Миллманом, простая логическая деталь, которая полностью ускользала от Ниты до тех пор — возможно, первый признак того, что Миллман не просто высказывал ей «хорошие идеи» по поводу школы, но был действительно тем, кого стоило послушать. Теперь Нита знала, что все, что ты можешь сделать — это попытаться дать чувству неполноценности пройти сквозь себя, или сквозь другого человека, и рассеяться. Было слишком тяжело об этом рассуждать, будто нужно заставить другого человека думать, что ты пытаешься скрыть от него правду.

Она вздохнула и перевернула страницу. Глава в ее Учебнике, посвященная лингвистике, увеличилась уже примерно в три раза с тех пор, как она встала, решив поизучать это поподробнее днем, и теперь у нее осталось чувство, что ее познания в Речи были еще более поверхностными, чем она ожидала. Не могу поверить, какой тупой я была в этом , подумала она. Быстрый тест на лексикон, пройденный ей перед тем, как ее папа спустился за чашкой кофе, показал, что Нита с легкостью употребляла около 650 терминов в Речи… из возможных 750 000. И все больше слов открывалось или придумывалось каждый день волшебниками всех видов.

Существовали также местные диалекты и вариации, альтернативные исправления, внесенные видами, чьи физиология или структура мозга, а иногда даже структура родной вселенной, подразумевали, что самые основные термины в Речи должны быть изменены, чтобы иметь смысл. Я пользовалась ей, будто это был мертвый язык , подумала Нита. Но он живой. Это ведь язык самой Жизни: как может быть иначе?

И потом, неважно, как много слов ты знаешь, всегда остается вопрос понимания контекста… возможности использования Речи различными видами. Некоторые из них с легкостью понимали ее дословно, но поразумевали совсем другое при ее использовании, нежели прочие виды. Некоторые представители других видов, волшебники или нет, могли усвоить только начальные понятия о Речи, самые основы ее использования. Похоже, это про меня , подумала Нита, уныло листая страницы Учебника.

И теперь вопрос: Была ли только я одна некомпетентна тогда или робот тоже? Или клоун?

По своим последующим ощущениям Нита решила, что некомпетентность была по большей части с ее стороны. И как же я добилась столь малого от рыцаря? Нита вспомнила реплику Дайрин о роботе, о том, что у видов, контактировавших с Нитой, казалось, не было ни множественного числа, ни даже, возможно, личных местоимений.

То, что она слышала прошлой ночью, подтверждало это идею. Он ни разу не сказал «мы», подумала она. Но ведь он также ни разу не сказал «я». Было что-то… Я не знаю… ограниченное в том, как он выражал себя. Было ли это потому, что у меня были проблемы с пониманием его способа использования Речи? Или он что-то скрывал?

Но зачем?

Она оперлась на сложенные руки на некоторое время, довольно мрачно смотря на Учебник, и даже не подняла голову, когда Дайрин вошла, одетая в одну из папиных футболок, в поисках завтрака.

— Доброе утро.

— Ага, — произнесла Нита, переворачивая следующую страницу, покрытую необходимой лексикой, которой она не знала.

Дайрин сунула голову в холодильник.

— Моя кровать теперь скрипит, — сказала она.

— Она всегда скрипит, — сказала Нита, когда Дайрин вернулась с молоком. — Потому что ты прыгаешь на ней.

— Думаю, это потому, что она провела большую часть дня на дне расщелины, заполненной жидким азотом, — сказала Дайрин, доставая миску для хлопьев.

— Если бы она провела хоть сколько-то времени в жидком азоте, она бы не просто скрипела, — сказала Нита, — она бы разрушилась.

— Ага, ну, я думаю, твое волшебство не было непроницаемым для низких температур, — сказала Дайрин, насыпав хлопья и залив их молоком. — Думаю, ты пропустила переменную.

— Нет, не пропустила.

— Держу пари, что пропустила.

— Нет.

Дайрин бросила на Ниту взгляд, говорящий: Да, пропустила, ты идиотка , и ушла в гостиную вместе со своим завтраком.

Нита слега улыбнулась, перевернув еще одну страницу. По крайней мере, сейчас казалось, что Дайрин приходит в норму. Конечно, это может быть уловка, чтобы вызвать у меня ложное чувство безопасности. Но Нита думала, что ее сестра знала, что лучше не пытаться ввести ее в заблуждение сейчас, когда нервы Ниты более натянуты, чем обычно. В следующий раз это могла быть не только кровать Дайрин, заброшенная в расщелину… а нынешний уровень силы Дайрин был не тем, что некоторое время назад.

Пары лишних лет опыта Ниты в качестве волшебницы могло быть достаточно, чтобы временно удержать Дайрин у черты.

Она подняла брови и вернулась к чтению лексики. Как бы мне хотелось, чтобы были способы с помощью волшебства просто поместить всю эту информацию в мою голову , подумала Нита. Ладно…

Дайрин доела свои хлопья и отправилась одеваться, а Нита продолжила читать, переворачивая в Учебнике страницу за страницей, высматривая что-то, что она могла пропустить. Прошло не менее часа, прежде чем Дайрин вернулась, одетая, с рюкзаком на плечах, который она использовала как сумку для книг; Нита ненадолго подняла взгляд, увидела Дайрин, надевающую свой плащ, и заметила маленькие светящиеся розовые глазки, смотревшие на нее из рюкзака.

— Ты опять проапгрейдила Спота? — поинтересовалась Нита.

— Он сделал это самостоятельно, — ответила Дайрин. — Беспроводной интернет, оптические штучки… ну и кое-что еще.