Диана Дуэйн - Дилемма волшебника

— Вы говорите об опухоли, — сказал отец Ниты дрогнувшим голосом. — Не так ли?

Доктор Кашивабара посмотрела на него, затем кивнула.

— Нам остается только определить ее природу, — произнесла она, — тогда мы сможем найти наиболее подходящий способ лечения. Все, что нам известно на данный момент, это то, что она выросла до таких размеров, что стала давить на близлежащие области мозга миссис Каллахан. Это и послужило причиной судорог. Она получила лекарство, чтобы предотвратить их повторение. Она будет весьма сонной, когда вы ее увидите, не пугайтесь — это нормальное явление. В течение всего времени, пока не будут проведены необходимые анализы, она должна быть в покое, чтобы избежать излишнего давления на кости черепа и мозг. Это означает, что ей нельзя вставать, даже если ей покажется, что она чувствует себя лучше, необходимо все время оставаться в положении лежа на спине.

— Как долго? — подала голос Дайрин.

— В течение всего времени проведения анализов, вероятно, пару дней, — ответила доктор Кашивабара. — Мы сделаем упомянутые мною снимки, затем попробуем взять биопсию — маленький кусочек ткани новообразования для определения его природы. От результатов этого зависят дальнейшие шаги, которые мы предпримем.

Доктор сложила руки и потерла их, затем подняла взгляд.

— Эту процедуру буду проводить я лично, — сказала она. — Я не хочу тревожить вашу жену подписанием согласия, мистер Каллахан. Возможно, нам стоит позаботиться об этом до вашего ухода.

— Да… — голос папы Ниты был не громче шепота, — конечно.

— Если у вас будут какие-то вопросы, то вы всегда можете позвонить мне, — сказала доктор Кашивабара, — какими бы они ни были. Возможно, я не смогу сразу ответить вам, но есть множество других людей, которые передадут дальше, так что я обещаю, что перезвоню в любом случае. Окей?

— Да. Спасибо вам.

— Тогда, — сказала доктор, вставая. — Почему бы вам не пройти и не проведать ее? Но, пожалуйста, не затягивайте визит. Приступ судорог был весьма утомителен для нее, и она сейчас сбита с толку, ей нужно время на восстановление. Пойдемте, я покажу, куда идти.

Они прошли по коридору, пока доктор Кашивабара не открыла дверь в одну из палат, в которой было четыре металлические кровати, две из них пустовали, занавеска вокруг третьей была частично задернута, но можно было разглядеть медсестру в розовой униформе и белых туфлях, судя по всему, она занималась кормлением больного или чем-то подобным. На четвертой кровати, полускрытая занавеской, лежала их мама, освещенная светом лампы, одна из ее рук была закреплена на подлокотнике для капельницы. Она была в больничном халате, кто-то зачесал ей волосы назад и спрятал под бумажную шапочку. Нита видела, что ее глаза сильно запали, под ними залегли синие тени; она выглядела такой же усталой, какой была с самого утра, даже еще хуже.

Почему я этого не замечала?!

Сердце Ниты обливалось кровью.

Как я могла не заметить что-то настолько неправильное?!

— Миссис Каллахан? — позвала доктор Кашивабара.

Несколько мгновений ушло у мамы Ниты на то, чтобы приподнять веки, было видно, что ей сложно сфокусировать взгляд.

— Что… ох, — она облизнула губы. — Гарри…

Похоже, она не могла его хорошо видеть.

— Я здесь, моя дорогая, — сказал он, и Нита была поражена, насколько сильно прозвучал его голос. Он взял ее за руку и сел на стул возле кровати. — Девочки тоже здесь. Как ты себя чувствуешь?

Последовала долгая пауза.

— Как… бита.

Нита и Дайрин переглянулись с одинаковым паническим выражением на лицах.

— Бейсбольная бита, — договорила их мама. — Довольно тяжко.

— Словно тебя ударили бейсбольной битой, ты хочешь сказать? — спросила Нита.

— Да…

Это из-за судорог , подумала Нита. Ее мама повернула голову в ее сторону, смотря мимо отца.

— Ох, дорогая… — произнесла она. — Мне так жаль…

— За что ты извиняешься, мамочка? Здесь нет твоей вины! — сказала Нита. И к тому времени, как она закончила фразу, она уже знала, кто виноват.

Только одна из Сил, которая в начале Вселенной сотворила что-то, чего раньше никогда не было: энтропию, болезни… смерть. Эта Одинокая Сила была ее давним врагом, но сейчас Ните показалось, что никогда раньше та не причиняла такого вреда.

Дайрин, стоявшая возле Ниты, наклонилась над кроватью:

— Мама, ну почему ты раньше нам не говорила, что у тебя болит голова?

— Дорогая, я говорила . — Она слегка повернула голову на подушке. — Я думала… Я думала, это из-за стресса.

Она улыбнулась.

— Кажется, я не угадала.

Затем она задремала, глаза ее закрылись. Нита и Дайрин обменялись взглядами. Нита взяла мамину руку и закрыла глаза, попытавшись сделать то, чего никогда не пробовала прежде проделать со своей мамой. Она попыталась направить свое сознание в тело матери, аккуратно и осторожно. Без заклинания, созданного специально для этой цели, невозможно было добиться четкого результата, все, что она ощутила, это только лишь неясное чувство сбитости с толку, легкие отблески боли, странное ощущение дислокации…

… и еще кое-что. Небольшое нечто. Множество небольших нечто, которые не были ее мамой. Они были собраны во что-то маленькое, горячее и непонятное, пылающее на фоне прохладного «нормального» фона: что-то чужое… и злобное.

Нита сглотнула и открула глаза.

Я ошиблась. Я сделала не так, как написано в книге. Но я… позже .

Ее мама снова приоткрыла глаза.

— Я не хочу, чтобы вы беспокоились обо мне, — сказала она очень тихо.

Ее папа почти засмеялся.

— Ну только послушай себя, — сказал он. — Сама беспокоишься о нас, как обычно. Ты лучше сконцентрируйся на том, чтобы поправиться, и помоги этим людям сделать то, что нужно.

— Похоже, у меня нет выбора, — ответила мама Ниты. — Я в меньшинстве.

Ее глаза снова закрылись.

Нита встретилась с отцом взглядом над кроватью.

— Нам пора уходить, — прошептал он. — Сейчас сон — это то, что ей нужно.

— Мам, — сказала Дайрин, — мы придем завтра, окей? А ты пока вздремни немного.

— Не впадай в крайности… чтобы получить что-то, — прошептала ее мама.

— Прости.

Еще несколько минут они сидели молча, не говоря ни слова. Наконец одна из медсестр заглянула в дверь, приложила палец к губам, затем махнула головой в сторону коридора, приподняв брови. Нита поднялась, тяня за собой Дайрин.

— Папа… — сказала она.

Его глаза были прикованы к лицу их матери. Затем он повернулся, заметив медсестру, которая смотрела на него и показывала свои часы. Отец Ниты кивнул, вставая. Самым сложным для него оказалось отпустить мамину руку. Нита отвела взгляд, но почувствовала, что глаза наполнились слезами. Я не буду плакать здесь , подумала она.