Рик Риордан - Затаившийся Оракул

— А пять полубогов? — я требовательно спросил. — Ты и их «использовал»?

— Конечно. Я не планировал заманивать их сюда, но при каждой атаке на врата роща начинала выть. Полагаю, так она просила о помощи, и полубоги не могли отказать. Первым пришедшим был он, — Нерон показал на Сесила Марковица. — Последними двумя были твои собственные дети. Остин и Кайла, верно? Они показались после того, как мы заставили Поли паром сварить деревья. Думаю, эта попытка изрядно потрепала роще нервы. Мы получили двух полубогов по цене одного!

Я потерял контроль над собой. Я издал гортанный вопль и бросился в атаку на императора, намереваясь скрутить его волосатое подобие шеи. Германцы убили бы меня прежде, чем я успел бы дойти до него, но я был спасен от такого унижения, споткнувшись о человеческий таз и прокатившись на животе через кости.

— Аполлон! — Мэг подбежала ко мне.

Я перевернулся и отпихнул ее, как капризный ребенок.

— Мне не нужна твоя помощь! Неужели ты не понимаешь, кем является твой защитник? Он — монстр! Он император, который…

— Не говори этого, — предупредил Нерон. — Если посмеешь сказать: «который играл на скрипке, пока Рим горел», я прикажу Винсу и Гэри освежевать тебя для комплекта кожаной брони. Как и я, ты прекрасно все знаешь, Аполлон, у нас тогда не было скрипок. И я не начинал Великий пожар Рима.

Я с трудом встал на ноги.

— Но ты извлек выгоду из него.

Смотря в лицо Нерона, я стал вспоминать все безвкусные и аморальные детали его правления. Его несдержанность и жестокость казались мне, его предку, постыдными. Нерон был таким родственником, которого никогда не захочется пригласить на Луперкалии [50] Древнеримский языческий праздник плодородия в честь Луперка — бога Фавна; фестиваль, связанный с пастушеским культом. .

— Мэг, — сказал я, — твой отчим наблюдал за тем, как было разрушено 70 % Рима и как умерли десятки тысяч людей.

— Я был в тридцати милях оттуда, в Анцио! — огрызнулся Нерон. — Я примчался обратно в город и самолично руководил пожарной бригадой!

— Только, когда огонь дошел до твоего дворца.

Нерон закатил глаза.

— Я ничего не могу поделать с тем, что прибыл как раз вовремя, чтобы спасти самое главное здание.

Мэг закрыла свои уши.

— Прекратите спорить. Пожалуйста.

Я не остановился. Уж лучше продолжать говорить, чем умирать или помогать Нерону.

— После Великого пожара, — я сказал ей, — вместо того, чтобы восстановить дома на Палатине [51] Центральный из семи главных холмов Рима. , он сравнял с землей окрестности и построил новый дворец — Золотой дом.

С мечтательным выражением лица Нерон сказал:

— Ах, да… Золотой дом. Он был прекрасен, Мэг! У меня было свое озеро, три сотни комнат, фрески из золота, мозаики, сделанные из жемчуга, и бриллианты. Я наконец-то мог жить, как нормальный человек!

— Ты посмел воздвигнуть бронзовую статую высотой под сто футов у себя во дворе! — сказал я.

— Статую самого себя в образе Сола, бога солнца. Иначе говоря, ты притворился мной.

— Воистину, — согласился Нерон. — Даже после моей смерти эта статуя продолжала существовать. Я узнал, что она стала известной как Колосс Нерона! Они переставили ее к гладиаторскому амфитеатру, и все стали называть театр в честь статуи — Колизей, — Нерон выпятил свою грудь. — Да… Статуя была идеальным решением.

Интонация его голоса стала еще более жуткой, чем обычно.

— О чем ты вообще говоришь? — я спросил.

— Хммм? Да так, ни о чем, — Он посмотрел на свои часы… на «ролексы» из розового золота. — Дело в том, что во мне был некий шик! Люди любили меня!

Я покачал головой.

— Они отвернулись от тебя. Римляне были уверены в том, что ты начал Великий пожар, поэтому ты свалил все на христиан.

Я осознавал, что этот спор был бессмысленным. Если Мэг скрывала свою настоящую сущность все это время, то не думаю, что вдруг смогу переубедить ее. Но, возможно, я достаточно потянул время для того, чтобы подмога успела прийти. Если бы у меня была подмога.

Нерон пренебрежительно махнул рукой.

— Понимаешь, христиане были преступниками. Быть может, они не начинали пожар, но они все равно были причинами других бед. И я понял это раньше всех!

— Он скармливал их львам, — сказал я Мэг. — Сжигал их, словно они были факелами, и тоже самое он сделает с этими шестью.

Лицо Мэг позеленело. Она взглянула на бессознательных заложников, привязанных к столбам.

— Нерон, ты не…

— Они будут освобождены, — пообещал он, — если Аполлон поможет нам.

— Мэг, ты не можешь доверять ему, — сказал я. — Последний раз, когда он это делал, он повесил всех христиан на заднем дворе и сжег их, чтобы осветить свою вечеринку. Я видел это. Я все еще помню крики.

Мэг схватилась за свой живот.

— Моя дорогая, не верь его сказкам, — сказал Нерон. — Все это было лишь пропагандой против меня, начатой моими противниками.

Мэг изучала лицо Поли, бога гейзера.

— Нерон… ты ничего не говорил про то, что сделаешь из них факелы.

— Они не будут подожжены, — сказал он, пытаясь смягчить свой голос. — До этого не дойдет.

Зверю не придется действовать.

— Понимаешь, Мэг? — я показал пальцем на императора. — Это плохой знак, когда человек говорит о себе в третьем лице. Зевс постоянно отчитывал меня за это.

Винс и Гэри шагнули вперед, взяв свои копья покрепче, их костяшки побелели.

— На твоём месте я был бы осторожнее, — предупредил Нерон. — Мои германцы чувствительны к оскорблениям членов имперского двора. Мне, конечно, нравится говорить о себе, но мы должны уложиться в график, — Он опять посмотрел на свои часы. — Ты открываешь врата. Затем Мэг проверит, может ли она использовать деревья, чтобы предсказать будущее. И если все так, то это просто замечательно! Если же нет… то мы решим эту проблему, когда она возникнет.

— Мэг, — сказал я, — он безумец.

Встав у ее ног, Персик зашипел, показывая, что готов ее защищать.

Подбородок Мэг дрогнул.

— Нерон, заботился обо мне, Аполлон. Он дал мне дом, научил сражаться.

— Ты сказала, что он убил твоего отца.

— Нет! — она усиленно качала головой, в ее глазах стоял ужас. — Это не так! Это не то, что я говорила. Его убил Зверь.

— Но…

Нерон фыркнул.

— Ох, Аполлон… ты многого не понимаешь. Отец Мэг был слабым. Она даже не помнит его. Он не смог защитить ее. Я вырастил ее, помог ей выжить.

Мое сердце екнуло с большей болью. Я не знал всего, через что прошла Мэг, что она чувствовала, но я знал Нерона. Я представил, как легко он меняет представление испуганного ребенка о мире: маленькая и одинокая девочка хочет жить в безопасности и уюте после убийства ее отца, даже если заботиться о ней будет его убийца.

— Мэг, мне так жаль.