Евгения Сафонова - Дифференцировать тьму

Ему что, правда не наплевать?..

Я вдруг поняла, что заворожённо смотрю на его губы, вспоминая своё пробуждение у чёрного пруда. Совсем не так спокойно, как на второй день своего пребывания в Риджии.

Если сейчас привстать на цыпочки…

Зажмурившись, отчаянно пихнула Лода кулаками в грудь – и вырвалась из его рук.

Чёртов колдун! Да что он со мной делает?!

– И вы думаете, я вам поверю? – голос мой истекал язвительностью. – Если решили запудрить мне мозги…

– Вот уж не думал, что ты всерьёз относишься к каким-либо предположениям Кристы.

Он мигом вернул на лицо маску спокойной доброжелательности, а в негромкий голос – рассудительные неторопливые нотки.

А ведь мне хочется ему доверять, вдруг поняла я. Потому что тонкий голосок в моей голове нашёптывал «он такой же, как ты, твоё отражение из зазеркалья, тот, с кем ты наконец можешь играть на равных». А потом напоминал, что до сих пор Лод ни словом, ни делом не обидел меня – хоть возможностей была масса. Начиная с того, чтобы наплевать на моё самочувствие и выкачивать энергию наравне с Кристой, и заканчивая куда более неприятными вещами.

И мне так хотелось верить, что я – не просто игрушка, которую можно сломать, когда надоест, верить его приятной располагающей маске, верить, что сталь под шкуркой плюшевого мишки не отливает чернотой…

Но он – наследник Ильхта Злобного. Слуга дроу. Правая рука принца-садиста и мой тюремщик.

Ему нельзя доверять. Никак. И то, что мне отчаянно хочется другого, только осложняет ситуацию.

Потому что в моей истории всё ещё нет места для стокгольмского синдрома.

– Что же вы предлагаете? – Я решила ему подыграть. – Всю жизнь служить вашей комнатной собачкой?

– Нет. Когда расскажешь мне всё, что я хочу знать, я освобожу тебя.

– Да ну? Я побывала в королевском дворце, я знаю, где находится выход из столицы дроу, быть может, узнаю и то, где находится вход, – и вы так просто меня отпустите?

– Предварительно сотру тебе память, разумеется. Оставлю рядом с любым городом светлых и уйду. Тебя сочтут простой девочкой из другого мира, только без Дара. А у светлых, насколько я слышал, – едва заметная усмешка, – вы неплохо устраиваетесь.

А вот это было неожиданно.

Хорошо, если на одну безумную секунду предположить, что он говорит правду…

– У меня не будет ни подобающей внешности, ни дара, ни знания языка, – помедлив, сказала я. – С таким багажом трудновато хорошо устроиться.

– Знание риджийского я тебе оставлю. А с твоим умом ни дара, ни внешности не требуется, девушка куда глупее тебя стала невестой эльфийского принца.

– Чтобы стать чьей-то невестой, ума не надо.

– Думаю, ты к этому и не стремишься.

Верно. Не стремлюсь. Даже если б я оказалась в классической истории про попаданку – с добрыми колдуньями, влюблёнными принцами и прочей ерундой, – я и тогда предпочла бы стать не романтической героиней, а серым кардиналом, правящим королевствами из-за спинки трона.

Собственно, у меня даже были кое-какие планы на случай, если нам с Кристой удастся бежать, но…

– А что будет с Кристой?

– Как ты верно подметила, живая она полезнее мёртвой. Разменная монета, весьма ценная при переговорах. Возможно, с её помощью дроу удастся добиться от эльфов хотя бы мирной встречи для обсуждения текущей ситуации.

Встречи, которая в прошлый раз закончилась совсем не мирно. Неужели дроу устроят ещё одну бойню?..

Хотя какое мне дело.

– Живая, – повторила я. – А как насчёт невредимой?

Лод улыбнулся:

– А тебе не всё ли равно, изнасилуют её или нет?

Я вспыхнула, открыла рот для гневного ответа – и вдруг увидела, сколько внимания в его взгляде, устремлённом на меня.

Он проверял. Ни больше ни меньше. Как тогда, за шахматной доской.

– Действительно, – равнодушно бросила я. – Какая разница, – рывком сорвала куртку и сунула ему в руки. – Если вы не против, предлагаю закончить с экскурсией. Я устала.

Прижав ладонь к сердцу, Лод насмешливо поклонился:

– Как пожелаешь, Сноуи.

Я вздрогнула.

Это было одно из тех риджийских слов, в котором сквозил намёк на языки моего мира. Только если на английском оно означало «снежный», то на риджийском – «снежинка».

Снежинка…

…успокойся, Снежинка…

Блёклые стены больничной палаты. Мамины слёзы, текущие по жёлтым щекам. Чужие руки, которые хочется отодрать от себя, укусить, расцарапать в кровь. Мужской голос, отныне ненавистный, вновь и вновь выкрикивающий твоё милое детское прозвище, когда-то любимое, когда-то…

Воспоминание болью стиснуло кулаки.

– Не называйте меня так.

– Всё лучше, чем искажать твоё имя. А тебе подходит, – колко заметил колдун. – Если имя «Снезжана» от слова «снег», то…

– Не смей так меня называть! – голос сорвался на крик. – Просто… не смей!

Глаза обожгло знакомой радужной пеленой, и я отвернулась. Восемь, шестьдесят четыре, пятьсот двенадцать, четыре тысячи девяносто шесть…

И тут я вспомнила, на кого накричала.

Я зажмурилась. Всё, вот теперь точно перешла черту. Облезлый кот полоснул хозяина когтями. А непослушных питомцев наказывают.

Сейчас он меня и…

Сильные, деликатные руки обняли за талию сзади. Мягко прижали к себе.

– Извини, – обожгло висок дыхание, смешанное с тихим словом.

И я почувствовала, как земля снова уходит у меня из-под ног.

– Как всё прошло? – жадно поинтересовалась Криста, когда я вошла в нашу спальню.

– Информативно. – Стянув сапоги, я прихватила свечу из ближайшего канделябра и направилась в ванную. – Вернусь – расскажу.

Когда сокамерница покорно кивнула, я закрыла за собой дверь. Сунула свечу в подсвечник, кое-как развязала на спине шнурок корсажа. Открыла оба крана – и третий, с пеной.

И думала. Думала. Думала.

Лод прав. На успешный побег шансов нет. По крайней мере, если всё действительно так, как он говорит.

Ванна потихоньку заполнялась водой. Не дожидаясь, пока она нальётся целиком, я скинула одежду и растянулась в ароматной пушистой пене, в жидком тепле, приятно окутавшем тело.

Он не навредил мне. Ничем, ни разу. Не отдал ни одного приказа с помощью ошейника – лишь пригрозил, чтобы спровоцировать, тогда, у шахматной доски.

А когда я на него накричала, он извинился.

Неужели он и правда желает мне добра? Или всё это – какая-то психологическая игра? Шахматы с живыми людьми… не просто отдать нам приказ, запрещающий бежать, но вызвать моё доверие, загнать в безвыходную ситуацию – и посмотреть, что я сделаю.

…я не хочу, чтобы ты умирала – как не хотел, чтобы умирали все, кто приходил до тебя…

Всё завязано лишь на том, верю я его словам или нет. Если верю, то не он убивал предыдущих своих… питомцев. Тогда он в отличие от дроу действительно желает мне добра. И в таком случае ничего плохого нас обеих не ждёт. Криста раскроется, её вернут светлым в обмен на какие-нибудь плюшки для дроу, а даже если предварительно разок изнасилуют – ничего страшного, жить будет. Меня, когда наиграются, выкинут в какой-нибудь эльфийский город, где я с чистого листа начну свою историю классической попаданки. На принцев рассчитывать нечего, но со знанием риджийского я чего-нибудь да добьюсь. Можно ещё попросить Лода рассказать побольше о Риджии, а потом не стирать память об этом, раз уж он умеет корректировать воспоминания выборочно…