Евгения Сафонова - Дифференцировать тьму

Эльф смолк, но Дэн не произнёс ни слова. Ни он, ни другие пленники.

А Эсфор так и не взглянул на них.

И я понимала, что он сейчас не здесь. Сейчас он – со своими призраками. С Тэйрантом, который, наверное, походил на Алью, с его сестрой, представлявшейся мне копией Морти… и с Ильхтом, чей наследник стоял в тёмном углу, внимательно наблюдая за четвёркой в ошейниках.

За четырьмя детьми, мир которых всегда был так прост, так уютен, так однозначен.

Двухцветен, как шахматная доска.

– Это не битва света и тьмы, Дэн, – тихо проговорил Эсфориэль. – Не битва добра и зла. Это битва двух сторон, каждая из которых готова убивать и умирать за свою правду. Битва тех, кто служит игрушками в руках сидящих на тронах. Тех, кто по воле своих владык оказался на разных сторонах. И на каждой стороне хватает ублюдков и святых. Садистов, что наслаждаются видом крови, и тех, кто сражается за родных и близких. Интриганов, что пытаются дорваться до власти, карабкаясь по трупам, и тех, кто просто готов умереть за своё королевство и своего Повелителя, – эльф снова повернулся к племяннику. – И мы должны помнить это. Всегда. Помнить всех, кто погиб на войне, чтобы мы могли жить в мире. И не становиться теми, с кем когда-то мы так отчаянно сражались… теми, кто тоже готов был истребить целый народ ради своей извращённой истины.

Возможно, Дэн всё же нашёл бы, что на это ответить. По крайней мере, я очень ждала его ответа. Того, что можно противопоставить подобным словам.

Но в этот момент дверь в комнату распахнулась.

Алья ступил внутрь мягким тигриным шагом. Замер, едва шагнув за порог. Я не видела, куда он смотрел, но предположить было нетрудно.

А вот его широкую улыбку разглядела даже на маленьком зеркальном стекле.

Сунув зеркальце мне в руку, Морти стремительно поднялась на ноги:

– Аккуратнее с этим, ладно?

Серебро было странно тёплым, почти горячим. Я перехватила зеркальце поудобнее, пока фигурка Эсфора отступала в сторону, к Лоду, из простого наблюдателя вдруг обернувшегося очень напряжённым наблюдателем.

И мне было ясно, куда заспешила принцесса дроу, ещё прежде, чем она вышла за дверь.

Ведь Морти, как и я, должна была прекрасно помнить: с Навинией, причастной к боли её брата куда больше Кристы, Лод себя никакими ритуалами не связывал.

– Принцесса Навиния из рода Сигюр, – почти ласково пропел Алья, глядя прямо перед собой. – Какая честь.

Небрежный взмах серых пальцев – и Навиния поднялась с постели, подавшись навстречу Повелителю дроу.

Они застыли меньше чем в шаге друг от друга, в почти интимной близости. Будто возлюбленные, не решавшиеся на объятие после долгой разлуки.

– Повелительница людей, – Алья коснулся волос Навинии так, словно подчинялся едва сдерживаемой страсти, – знали бы вы, как долго я ждал нашей встречи.

Жесты, исполненные нежности и желания, низкий голос со сладостным придыханием, с мурлыкающей хрипотцой… Встреча двух любовников, но никак не тигра и лани, предназначенной ему на обед.

Только вот этот тигр прекрасно знал, как играть с обедом, прежде чем его съесть.

Особенно если это деликатес, о котором ты давно мечтал.

Интересно, что отражается в глазах принцессы сейчас? Что она ощутила, когда поняла, каково это – не иметь даже права голоса, быть послушной игрушкой, слугой чужой воли? Ведь это и правда кажется сценкой из кукольного театра: главные действующие лица посреди сцены, а остальные просто застыли поодаль, не вмешиваясь, в ожидании, пока не настанет их черёд повиноваться движениям нитей…

– Ваш благородный светлый принц уже поведал, за что я вас ненавижу? Или мне повторить мою печальную историю? – Дроу с издевательской бережностью заправил за ухо принцессы непослушную прядь, выбившуюся из-под серебряной сетки. – Жаль, вы не присутствовали, когда я расписывал ему, что собираюсь сделать с его невестой. Я был так красноречив… А ведь вы куда больше подходите на ту роль, что я готовил вашей сопернице. Когда-то между вами уже делали выбор, верно? И выбор был не в вашу пользу… но я предпочитаю вас. Несомненно. – Едва заметное движение головы: в нём угадывался насмешливый взгляд на Кристу, застывшую на постели. – Боюсь, не сумею повторить ту жаркую речь… Возможно, будет куда проще продемонстрировать всё это.

Лод наконец сделал шаг из тени:

– Алья, не надо.

– С ней же тебя ничего не связывает? – не оборачиваясь, бросил принц. – Значит, беспокоиться не о чем.

– Они – наше оружие при переговорах. Как думаешь, легко будет договориться с людьми о мире, если мы убьём их Повелительницу?

– Повелительница из неё всё равно была так себе. – Алья погладил Навинию по щеке тыльной стороной ладони. Наверное, наслаждался той бурей эмоций, что при этом отразилась в её глазах. – Найдут другую… хотя лучше – другого. Негоже девчонке сидеть на престоле. А смерть её послужит наглядным примером того, что мы сделаем с золотым мальчиком эльфов, если те вздумают творить глупости.

– Повелитель, – голос Эсфора был ровным, – в свете того, что мы хотим предпринять – это более чем неразумно. Я помогал вам не для того, чтобы…

– Вы же слышали, как он ненавидит нас. Тот, кто в будущем унаследует эльфийский престол. Слышали, что он готов истребить целый народ. С женщинами, с маленькими детьми… всех, лишь бы наконец победить . – Голос дроу остался тихим, но от ноток, зазвучавших в этом голосе, даже меня пробрали мурашки. – Мы для него – монстры. Все до единого. Для него, для его отца, для всего их народа. И вы всё ещё верите в прекрасную сказку под названием «мир»? Между ними – и нами?

– Алья…

– Тень Тэйранта висит на мне клеймом, и в их глазах мне никогда от него не избавиться. Ни мне, ни моему народу. Так, быть может, мне просто стать тем монстром, которым они хотят меня видеть? – В голосе дроу прозвучала странная, мечтательная, нехорошая задумчивость. – Заманить Повелителя эльфов на переговоры, заманить туда же всех советников этой игрушечной принцессы… и убить. А потом, быть может, вернуть светлым их коронованных детишек – с нашими ошейниками. Чтобы они правили так, как нужно мне. А если их народы взбунтуются – убить и их, и воспользоваться хаосом, что тогда воцарится. Выйти из-под гор, пройтись по Риджии вихрем крови и разрушений, как мой предок, чьей копией они меня считают… Даже если проиграем, что с того? Они в любом случае собираются стереть нас с лица земли. Лучше погибнуть с высоко поднятой головой, под светом луны, которую мой народ не видит вот уже триста лет, чем сидеть и ждать конца, как пауки в тёмном углу…

Алья повернул голову к Лоду и Эсфору, которые не спешили возражать.

Ведь нужно очень тщательно продумывать, что возразить тому, чья психика который год колеблется на очень тонкой, очень опасной грани. Тому, кто в любой момент мог сорваться туда, откуда возврата уже не будет.