Евгения Сафонова - Дифференцировать тьму

– Не хотелось вас расстраивать, принцесса, но да.

– Жаль.

– Кому как, – не входя в комнату, я села за порогом прямо на пол, обняв руками колени. – Бросаться на меня не советую. Я попросила Лода закрыть барьер на время, и он никого не пропустит. Хотя видеть и слышать, что происходит по другую сторону, это не мешает… чтобы мы могли спокойно поговорить.

Губы Навинии искривила надменная улыбка:

– Нам с тобой не о чем говорить.

– Нам с вами – нет. Но я и не к вам пришла. – Я перевела взгляд на Дэнимона, напряжённо следившего за мной. – Почему вы спасли меня?

Эльфийский принц нехотя пожал плечами.

– Помнил, что наследник Тэйранта сделал бы с моей невестой, если б не ты. За мной был долг, который теперь уплачен.

Значит, предположение Лода оказалось верным. Впрочем, как и большинство его предположений.

Но…

– И вы действительно спасли своего врага только поэтому?

– Ты сомневаешься в моих словах? – В голосе Дэнимона проскользнула насмешка.

– Конечно. Потому что я бы на вашем месте врага не спасала. – Я пожала плечами. – Долг – это просто чувство. Нечто… эфемерное. А вот настоящий мёртвый враг был бы для вас и вашего народа куда полезнее.

– А клятва, не подкреплённая магией, – просто слова. Ты могла бы спокойно переступить через клятву своей честью?

– У меня её нет. Вы уже могли в этом убедиться.

– А жизнью?

– Легко. Потому что клятва, как вы сами сказали – просто слова. И я никогда не верила в неведомые силы, которые в случае клятвопреступления смогут меня покарать.

– И сама себя ты карать не стала бы? Потому что обманула чужое доверие?

– Смотря чьё. Но мнение врага о моих душевных качествах меня никогда не интересовало.

Дэнимон смотрел на меня с дальнего конца комнаты.

Потом невесело улыбнулся:

– Может, ты и такая. Но я не такой. Пусть даже ты не можешь понять подобного. И именно поэтому мы оба сейчас здесь.

– Почему это не могу понять? Могу. Просто до вчерашнего дня думала, что такие, как вы, существуют только в книжках. Те, для кого долг, честь и клятвы имеют реальное значение. Но никак не в реальном мире.

– В вашем реальном мире?

Насмешка в его взгляде заставила меня осечься.

Да уж. Глупо говорить о реальном мире, сидя во дворце дроу в компании трёх магов и эльфийского принца.

– Ладно, я поняла вашу мотивацию, – подытожила я. – Спасибо, что прояснили.

Ещё бы теперь принять эту мотивацию – вместе с фактом, что хотя бы в другом мире благородные рыцари не вымерли вместе с динозаврами…

– И ты только за этим приходила? Прояснить?

– Нет. Ещё поблагодарить. Хотя не знаю, нужна ли вам моя благодарность, раз вы считаете это оплатой долга.

– Благодарность никогда не бывает лишней. Особенно если это не пустые слова.

– Увы, у меня как раз есть только они. Но спасибо, что спасли мне жизнь. – Я поднялась с пола. – Я этого не забуду.

И посмотрела на Восхта, который молча, не встревая, следил за нашей беседой.

– Ты ведь не врал вчера? Когда говорил, что тебя не устраивают ответы светлых о резне?

Колдун кивнул.

Кажется, скорее от удивления.

– Я думала, ты специально меня забалтывал. Отвлекал, чтобы твой принц, – я указала на Дэнимона насмешливой имитацией поклона, – мог меня схватить. Но потом пришла к выводу, что ты не знал о его намерениях. В конце концов, как вы могли сговориться, если ты сидел в гостиной, когда я туда спустилась?.. Хотя ладно, сейчас не об этом. – Я коснулась рукой затылка, там, где Лод вчера заживил смертоносный порез. – Меня отравили. Ранили ядовитым лезвием. Как вы там говорили, принц… «знакомый стиль»?

Дэнимон нахмурился, и я вспомнила: он ведь не знает, что я следила за их беседой с Эсфориэлем.

– В общем, дроу любят отравленное оружие. Лод рассказал, что многие даже в мирное время носят в рукавах ядовитые кинжалы. Их можно быстро выпустить в руку и нанести удар, а со скоростью дроу… как и эльфов, видимо… это делается так быстро, что никто из окружающих не заметит. Главное – выбрать уязвимое место и правильный момент. – Я снова взглянула на Восхта. – Может, угадаешь, куда ударили меня?

Колдун только моргал растерянно. Явно не понимал, зачем ему что-то угадывать.

И зачем вообще я всё это говорю.

– Голова, – сжалилась я. – Меня ранили в голову, под волосами. Так, чтобы рану было трудно обнаружить. Если б я не выжила, я бы уже никому не рассказала, что кто-то оцарапал мне затылок, и это значительно усложняет поиск убийцы. И это – стиль дроу. Отравить незаметно. А зачем тогда резать руку? Чтобы рану можно было заметить ещё до того, как яд начнёт действовать? И если раненый не забеспокоился по поводу такой царапины, которую уж он-то точно не оставил без внимания… скорее всего, его убил кто-то, от кого он никак не ожидал наличия отравленного клинка.

Когда в глазах Восхта вспыхнуло запоздалое понимание, я слегка улыбнулась.

– Если ты намекаешь, – холодно бросила Навиния, наконец вмешавшись в разговор, – что мать Дэна убил кто-то из своих…

– Я ни на что не намекаю, принцесса. Я просто изложила факты, ибо они пришлись к слову о некоторых ответах, которые так и не нашли. А теперь мне пора, – я поклонилась коронованным особам и скользнула взглядом по Кристе, которая упрямо сидела отвернувшись. – И поберегите силы до вечера. Нам всё-таки предстоит важное дело… важное не только для дроу.

Закрывая дверь, я до последнего видела лицо Дэнимона, на котором стыло мучительное раздумье.

Им действительно есть над чем подумать. Пока над горами не настанет новое утро, вместе с которым придёт время долгожданных переговоров.

А если, вернувшись к эльфам, Восхт начнёт копать в том направлении, которое я указала…

– Судя по твоей улыбке, всё прошло хорошо, – послышался за спиной голос Лода.

– Пока трудно сказать. Но надеюсь, что да. – Я обернулась. – Как думаешь… того, кто стоит за тем убийством, ещё можно найти? Всё-таки прошло много времени.

– Что такое восемнадцать лет для эльфа? – Колдун шагнул ко мне. – Идём. Сейчас нам нужно разобраться с другим покушением.

Я кивнула, и он снова повёл меня к лестнице, ведущей вниз.

Мы шагали по чёрному мрамору – неторопливо, спокойно, рядом, – и я не чувствовала ни боли, ни тоски, которых ожидала. Ни сейчас, ни утром.

Мы прекрасно играли в то, что ничего не изменилось. Его тон, взгляд, манеры – всё осталось прежним. И его присутствие не смущало, не тяготило, не вызывало неудобства, лишь привычно разливало вокруг сердца восхитительное тепло, растапливая лёд моего дежурного одиночества. Только жарче и отчётливее прежнего.

Странно и почти забавно – то, что для маленького счастья мне не требовалось никаких отношений.

Достаточно было просто впервые в жизни оказаться любимой.