Somber - Fallout Equestria: Project Horizons

— Я представить себе не могу, что за больное зебринское проклятие могло это сотворить! Радиация испарила всё, кроме их костей! — мрачно обронила Блоссомфорф. Мы поднимались всё выше и выше, глядя как дым, клубящийся за стеклом, подсвечивается снизу демоническим оранжевым свечением. Часовые, патрулирующие уровень, следили за нашим продвижением в жуткой тишине, и я облизнула губы, размышляя, не разломать ли их сейчас, до того, как надзиратель узнает, как легко мы продвигаемся с нашими новыми спутниками из охраны.

— Какого сена нужно натворить, чтобы в итоге оказаться в этих камерах? — вполголоса спросила Психошай.

— О, они предназначались для особенных заключённых. Заключённых, которые нужны были Министерству Морали в целости и сохранности для допросов и извлечения воспоминаний. Политические заключённые. Криминальные авторитеты. Предатели. Любые пони, которых нужно было сохранить для Пинки, — пояснила нам Блоссомфорф, пока мы шли мимо ряда камер. — Нам приходилось держать их отдельно от остальных, иначе их бы убили.

Я чуть замедлила шаг, позволив Рампейдж выйти вперёд и поравнялась с гулями.

— Вам знаком пони по имени Дуф?

— А, этот зануда. Ага. Я знаю. Странноватый, — ответил пегас, взмахнув своими измятыми крыльями. — То есть, его же за изнасиловали осудили, но пару лет я в это просто не мог поверить.

— Как так? — спросила я, стараясь говорить потише.

— Он здесь боролся изо всех сил. То есть, конечно... да... он преступник, но он встревал за других пони. Он не вступил в банду, хотя, видит Селестия, все пони хотели бы иметь его на своей стороне. Тут он и сидел. Мы сажали его в одиночку просто, чтобы дать ему шанс чуть поправиться, прежде чем снова отправить его обратно в общую камеру. Каждую неделю его избивали как мешок с дерьмом и раз в неделю мы его запирали, — пояснила Блоссомфорф, покачав головой. — Он говорил, что заслужил это.

— Да уж... — пробормотала я, думая о том, сколько хороших пони пустили в расход.

— А потом он скатился, — пробормотал Твитчи, глядя в дым. — Совсем...

— Как?

— Дуф каждый день писал письма. Он хотел повидаться с той единственной кобылой. Хотя бы раз. Говорил, что с радостью проведёт здесь остаток своей жизни, если сможет поговорить с ней хоть пять минут и сказать ей, как он сожалеет, — ответила Блоссомфорф, чуть сдвинув брови. — Теперь уж не узнать кто, но, думаю, кто-то из её друзей сказал ему, что она никогда-никогда-никогда-никогда не заговорит с ним снова. Это стало последней каплей... — кобылка-гуль содрогнулась. — После этого мы стали запирать его не для того, чтобы защитить его, а чтобы защитить от него других пони. Он нарывался, чтобы мы пустили ему пулю в лоб... отправили его в ад, где ему самое место. В конце концов, его перевели отсюда. Не знаю куда... и не хочу знать.

А затем они взяли озлобленного, почти самоубийственного монстра и сделали из него убийственного киберпони. Интересно, как всё это воспринимала Сильвер Страйп. Я глянула очередную камеру, мимо которой мы шли.

— Хмм...

Блоссомфорф проследила за моим взглядом и встопорщив свои сморщенные, потрёпанные крылья подбежала к двери.

— Камера 712! Здесь должен быть Шэйди Легс! — она оглянулась на Твитчи. — Сверхстрогий ведь сегодня утром проводил полную перекличку, да? Отсутствующих нет?

Нервничающий единорог кивнул.

— Ага! Я слышал Мэрривизер... ох, вот же звездосрань... — пробормотал он, подходя к следующей двери. Камера 722. — Ещё одна!

— Побег прямо перед попаданием ракеты? Но из Хайтауэра никто не сбегал! — Блоссомфорф полетела дальше по коридору, выкрикивая, — 731! 740! 755! 780! В них пусто! — пегаска-гуль вернулась обратно. — Не просто побег! Массовый побег!

— Серьёзно? — я поймала себя на том, что улыбаюсь. — И ни один пони не сбегал из Хайтауэра? — надзиратель, похоже, от злости будет кипятком ссать...

— Мне нужно осмотреть камеру 755, — тут же отозвался Каррион, подлетев к Блоссмофорф. Кобыла с беспокойством оглянулась на меня. Я кивнула ей и она, повернувшись к грифону, кивнула ему в ответ.

— У тебя две минуты! — крикнула я ему в след. И если этого не хватит, чтобы исполнить Контракт, что ж, очень жаль. Я не собиралась оставлять Снипса внизу ни одной лишней минуты. Даже за пуленепробиваемым стеклом воздуха становилось всё меньше. Ради эксперимента я ткнулась носом в стекло у края прохода и тут же отдёрнула лицо назад. Ладно. Если даже здесь наверху было так жарко...

— Полторы минуты! — уточнила я, пока остальные поспешили дальше. Камера 755 была за углом и когда мы добрались до неё, я, к своему огорчению, заметила, что её обстановка была гораздо менее казённой. На койке лежал перьевой матрас, застеленный красной бархатной простынёй, а на смотровом окошке была занавеска. И мне показалось, или эта камера была даже больше других? Здесь же был книжный шкаф и письменный стол в углу, а туалет скрывался за другой занавеской.

— Ого. Я знала, что Кингпин неплохо устроился, но чтобы так — пробормотала Рампейдж, заглядывая в камеру. — Это что, минибар? Как, чёрт возьми, ему удалось протащить сюда минибар?!

— Правила позволяют заключённым с хорошим поведением иметь некоторые личные вещи, — неубедительно пробормотала Блоссомфорф.

— Ага. Вроде фотографий. Но не минибар! — возмущённо фыркнула Рампейдж и распахнула дверцу, глядя на бутылки вина. — Вино! Он... это... ты хоть представляешь, сколько раз я должна была отдаться за полдюжины сигарет?!

Я взглянула на красные бархатные шторы, не желая слышать ответ. Каррион тоже осматривал номер в замешательстве: это была работа не двух минут. Осмотр камеры занял бы как минимум час.

— Хорошо. Пусть все пони возьмут себе по одному участку, обыщут его и сбросят всё в мои седельные сумки! Пихайте всё сюда! — сказала я, магией левитируя простыни и связывая их в узел. Я должна потянуть этот вес. Я позволила моему сортировочному заклинанию ПипБака разобраться в них и навести порядок. Спустя пару минут почти всё, что не было закреплено в камере, оказалось в моих сумках и я была почти на пределе своей грузоподъёмности. Я проверила, чтобы все простыни были заправлены в разбухшие карманы, мне вовсе не хотелось, чтобы они загорелись.

После того, как койка опустела, Каррион обнажил свои когти и в разные стороны полетели пух и перья, если внутри было что-то полезное, он искромсает это.

— Стой, стой, стой! — крикнула, замахав на него своим обрубком. Грифон отошёл в сторону и я левитировала вверх весь матрас с перьями и медленно растрясла его, позволив перьям осыпаться, словно снег. Пусто. Я предположила, что это было слишком очевидно. Рампейдж устроила налёт на минибар, распихивая по сумкам бутылки вина.

— Что? — спросила она с вызовом, затем откупорила одну, сделала большой глоток и взглянула на этикетку. — Я пью Фанси 912? Этот букет нужно смаковать! — затем она перевернула бутылку и выхлебала её до дна, громко рыгнув. — Так-то. Считай, что посмаковала, — сказала она, причмокнув губами.