Михаил Белов - Царица воинов (СИ)

Зена решила использовать этот шанс, она узнала, что далматская знать во главе с вождём движется конным отрядом намного впереди остальных, и никто из них не соблюдает походной осторожности в уверенности, что враги не осмелятся выйти из-за крепостных стен. Когда далматы вечером встали лагерем стадиях в двадцати от города, намереваясь следующим утром подступиться, воительница собрала девяносто человек из своего отряда в нижнем городе и коротко объяснила им, что предстоит.

- Все пойдём пешими, никаких тяжёлых доспехов не надевать, оставить только льняные, из оружия берите только мечи и копья. Близ города, где бьёт ручей, есть хорошая чёрная грязь, я хочу, чтобы все вы намазались ею, дабы сам Зевс не увидел вас во тьме. Не теряйте спину идущего впереди, и чтобы я не слышала никакого шума, ни единого слова, только когда я вскину меч и издам клич, вы начнёте разить врага. Говорите: "во имя Ареса"; чтобы узнать друг друга, тех же, кто не знает пароля, убивайте смело, - велела она, не оставляя никакой возможности для возражений. После произнесения клятвы на ахейской земле отношения их изменились, что чувствовали все, поэтому она более не считала нужным убеждать их в необходимости нападения, ибо они и сами должны были понимать, что все её действия ведут их к заветной цели, и более не сомневаться.

Уже ночью они покинули крепость, провожаемые весьма удивлёнными таким поведением Агроном и иллирийцами, покрыли лица и руки грязью и побежали налегке за Зеной, что вела их, неуловимо находя путь сквозь тьму. Габриэль держалась за Александром, позади неё легко ступал Персей, и тени копий подрагивали над Ономакритом и Фераменом, она не чувствовала никакого страха, думая, что готова сражаться рядом с Зеной, даже зная, что обречена, в эту минуту лишь сладкая боль отчаянной храбрости её томила. Они спускались с холма, уже видя тление потухших костерков внизу, всадники спали на походных постелях, расположившись на поляне и под отдельно стоящими деревьями, лагерь пешего войска далматов находился в стадии от них. Воительница приказала растянуться линией против врага, так они тихо приближались, обнажив оружие, и сама тьма была им опорой.

Она выкрикнула клич негромко, чтобы его разнесли по рядам, и направилась прямо к лежавшему в окружении друзей предводителю всадников, позади же неё уже начали наносить удары. Чёрные демоны, утратившие лик человеческий, кололи лежавших с яростными криками, и клинки мечей изредка сверкали во тьме, стоны умирающих следовали за каждым ударом, и кровь находила себе путь. Зена вонзила обеими руками меч в грудь вождю с такой силой, что остриё глубоко ушло в землю под телом, он лишь вскрикнул и содрогнулся, вмиг утратив всю силу свою. Друзья вождя проснулись и потянулись за оружием, но через мгновение ничего не осталось в их сердцах, кроме ужаса, ибо они увидели над телом её в образе чёрного демона с распущенными волосами и горящими лунным светом глазами. Никто не сопротивлялся, выжившие лишь бежали, спасаясь от растревоженных духов ночи, скоро они принесли панику и в лагерь пеших далматов, который также быстро опустел. Воины Зены закончили свою мрачную работу и, по зову предводительницы, собрались воедино, они забрали отсечённую голову вождя и его доспехи, и ещё под покровом ночи вернулись обратно в город.

Утром обескураженные иллирийцы бродили по месту схватки и полному оружия лагерю, Агрон только качал головой, когда слышал от своих, что эллины внезапным нападением уложили замертво семьдесят далматов прямо на их походных постелях, в основном, всадников из знатных родов. Так, доказав своё военное превосходство, Зена получила от вождя дозволение оставаться в крепости до весны, не платя ничего за постой, но лишь покупая на рынке продовольствие, да и отбила желание у либурнов добраться до казны отряда. Пока зима ещё не затруднила внутреннее сообщение, воительница разослала во многие города гонцов, разыскивая кельтов-проводников, озаботилась она и поисками коня для похода - просила всех местных заводчиков показывать ей привозимых скакунов, обещая дать хорошую цену.

Жизнь текла своим чередом, за постоянные военные упражнения Агрон, знакомый с римскими развлечениями по прибрежным городам, называл устроенный эллинами лагерь школой гладиаторов, а Зену - ланистой, между тем, приближался сезон дождей, и воительница тревожилась, что до сих пор не увидела подходящего коня. Местные жители оказались очень памятливы на старые рассказы, и скоро к Зене потянулся немалый их поток, матери приносили детей, дабы она их коснулась. Габриэль пыталась бороться с этим, она встречала людей ещё в начале улицы, ведущей к отданному им дому, и спрашивала:

- Вы к Зене пришли? Ну чем она может вам помочь?

- Моя рана не заживает, железо мучает меня, будто копьё вонзили только вчера, - отвечал иллириец из горной деревушки. - Она знает, как мне излечиться.

- С чего ты взял, что она способна излечивать болезни, будто Асклепий какой-то? - негодовала девушка. - Сделай подношение в храм исцеляющего бога и не донимай нас.

- Я точно знаю. Отец рассказывал, что она правила во фракийской крепости, творила войну всюду, и все её воины знали, что она способна исцелять раны. В её жилах течёт кровь божества, она может убивать и исцелять в равной степени.

- Малыш заболел, - показывала ей ребёнка какая-то женщина в чёрной хламиде, - пусть она прикоснётся к нему.

Зена никогда не отказывала, но всегда выходила и внимательно осматривала своих пациентов, к одним она просто прикасалась, с другими же занималась дольше, расспрашивала их в той степени, в которой они знали эллинский язык. Детей она брала на руки и совершала с ними ритуал, прикасаясь отрезанной лапкой петуха, как это было принято в северных землях. Габриэль спрашивала её время от времени, зачем она это делает, зачем порождает в людях надежду на исцеление, но она не отвечала, продолжая делать своё дело, словно веря в какое-то своё высшее право на это.

Далматы больше не беспокоили город, все говорили, что раньше весны они не появятся вновь, но приближение зимы означало и то, что скоро дороги закроются для торговцев и обычных путешественников, лишь тот, для кого это будет жизненно важно, рискнёт тогда отправиться в путь. До наступления этой суровой поры Зене удалось собрать нужных людей и купить одну, хотя и весьма плохонькую карту, разрешила она и другую, внезапно ставшую острой, проблему. В первый раз её поднял Александр, когда они прогуливались вдоль стены местного акрополя, осторожно сказав:

- Я был вчера вечером в лагере, слушал разговоры воинов. Помимо ожидания перехода на зиму на постой в городские дома, я услышал и жалобы на то, что столько времени приходится обходиться без женщин. С этой проблемой надо что-то делать.