Нина Скипа - Стражи границы

— Расслабься, Сева, ты не при исполнении, — засмеялся капитан.

— Кто тебе сказал? — удивился Всеволод.

— Ты сам. Помнишь, ты говорил, что ты в отпуске?

— Хорош отпуск, нечего сказать!

— Тебе не нравится? — озабоченно спросил я. — Но тебе вовсе не обязательно плыть с нами. Хочешь, я найму тебе корабль до Дубровника?

— Объединяться-то против меня зачем? — засмеялся Всеволод.

Дней через пять мы прибыли на морскую границу с Вьетнамом. Все мы наслушались историй про андаманских пиратов, посему Всеволод принялся расспрашивать пограничников. Ему объяснили, что во Вьетнаме пиратов нет. Но вот если нам нужно в Индонезию, то там следует поостеречься.

— Интересно, а что же они там делают? — поинтересовался я. — Ну чай, понятно, ну кофе, пряности.

— Табак, — подсказал Лучезар.

— Я не курю.

— Знаю, — вздохнул капитан, — Из-за вас и нам всем пришлось бросить перед этим рейсом. Вы же не потерпите запах табака в кают-компании?

— Ничего, Зарушка, здоровее будете.

— Там очень удобная береговая линия, — пояснил пограничник, которому прискучил наш разговор. — С таким побережьем просто грех не пиратствовать!

— Не погрешишь — не покаешься, не покаешься — не спасешься, — автоматически парировал я.

— Вот они и грешат. Только по-другому.

— Жаль, — вздохнул я, — Мне хотелось зайти на Яву, а теперь, вероятно, придется воздержаться.

— Придется, — в один голос согласились Лучезар и Всеволод.

— Скажите, — обратился я к пограничникам. — А Вьетнам ведет обширную морскую торговлю?

— Не сказал бы, — пожал плечами пограничник. — Свой флот во Вьетнаме используется исключительно для внутренних перевозок. Граница-то весьма и весьма протяженная. Есть еще рыболовецкие суда, да купцы промышляют на свой страх и риск. В основном же здесь плавают египтяне.

— Египтяне? — я вопросительно посмотрел на Милочку. — Но почему не местные? Или не китайцы?

— А зачем? — искренне удивился пограничник. — Вьетнамская земля — благодатная, здесь все есть, ввозятся разве что драгоценные камни и золото.

— Замечательно, — протянул я. — А чай?

— Чай здесь и свой растет. А вьетнамский кофе вообще лучший в мире.

— Ну что ж, логично, — хмыкнул я. — В Египте сплошные пустыни, народ зарабатывает торговлей. А здесь те же трудности, что и у нас, в Верхней Волыни. Зачем куда-то плыть, когда и дома неплохо кормят. Можно заработать хоть и не так много, зато и с несравнимо меньшими усилиями. В общем, овчинка выделки не стоит.

Пограничник неопределенно пожал плечами. Если бы дело было на границе Верхней Волыни и Эллады, я бы решил, что мы оторвали парня от партии в преферанс, и ему не терпится вернуться, чтобы продолжить свое высокоинтеллектуальное занятие. Во что же принято играть во Вьетнаме я не знал. Может нарды, или шахматы какие, а может все тот же преферанс.

— Благодарю вас, господин офицер, — вежливо проговорил я. — С вашего позволения, мы пойдем своей дорогой, и не будем отрывать вас от дел.

— Да вы и не отрываете, — неожиданно сообщил пограничник. — Скорее наоборот. Вы не обидитесь, если и я задам вам вопрос?

— О чем речь! — вежливо возразил я.

— Вы действительно верхневолынский король, или только похожи на него?

— Король? — удивился я. — Но вы-то как меня узнали?

— Я коллекционирую деньги разных стран, — объяснил пограничник, — Ваше величество, может быть, вы хотите отдохнуть денек с дороги? У нас здесь очень даже интересно.

— А пустите меня на двенадцатый подводный этаж?

— Как, вы там уже бывали?

— Да, на границе Верхней Волыни с Элладой. А здесь у вас должен быть очень интересный подводный мир, — я бросил взгляд на Севушку и увидел на его лице выражение обреченности. — Хотелось бы мне знать, Стражи границы едины на весь континент, или работают каждый в своем регионе, — продолжил я. — Если едины, то передайте от меня привет Венедиму и Родовану.

Пограничник растерялся.

— Не знаю, ваше величество, — растерянно начал он, но я перебил его:

— Называйте меня господин Яромир. В Верхней Волыни не принято придавать слишком большое внимание придворному этикету. Разве что на приемах.

— Я спрошу, господин Яромир, — пообещал пограничник. — А пока пойдемте со мной. Для начала в первый надводный этаж. У нас прекрасно готовят, господин Яромир.

— Спасибо, господин офицер. А как мне называть вас?

— Ле Лои, господин Яромир. Пойдемте, господа.

Вся наша компания — я, Джамиля, Янош, Всеволод и Лучезар, последовали за вьетнамцем в граничный ресторан. Вообще, устраивать ресторан именно на первом этаже более, чем логично. На первом этаже почти не качает. Если вы не были на морской границе, господа, вам трудно представить что это такое. Но можно попытаться. Море перегораживает сверкающее нечто, по-моему, все тоже море, только восьмимерное. Вы скажете, вода она и есть вода, и как может быть восемь измерений у простой воды. Отвечу сразу — не знаю. Знаю только, что на границах моря имеют восемь измерений. А погранзастава, она же контрольно-пропускной пункт, выглядит вполне заурядно — просто два восьмиэтажных здания, между которыми достаточно места, чтобы мог пройти корабль. Тем не менее, восьмиэтажный дом посреди моря смотрится довольно-таки нелепо. Особенно, если учесть, что он начинается всего в восьми метрах от плещущихся волн. Я однажды измерил это расстояние рулеткой, чем шокировал всех моих спутников и дежурных пограничников. Это было на границе Верхней Волыни с Элладой. Тогда-то мы и узнали, что под водой находится еще двенадцать этажей, правда там обитают стражи границы. И еще туда допускают пограничников в качестве поощрения за хорошее поведение. Туда однажды, как я уже говорил, пустили и нашу компанию. Правда, в награду за плохое поведение. По-моему, для нас сделали исключение не потому, что я король Верхней Волыни, а потому, что я первый человек, которому пришло в голову измерить мостовую. И проделывал я эту нехитрую операцию любимым складным метром капитана Лучезара, потому как ни у кого из моих спутников не нашлось рулетки.

Ле Лои привел нас в отдельный кабинет и пошел распорядиться на счет стола. Из его слов я понял, что садиться с нами обедать он не собирался, поэтому пригласил его присоединиться. Пограничник был польщен оказанной ему честью и с удовольствием сел к столу. Обед был бы вполне хорош, только несколько экзотичен на мой вкус. Мы уже несколько месяцев плавали по восточным морям, но проросшего бамбука, или как это называл Ле Лои, пробовать нам пока не доводилось.

Когда обед уже подходил к концу, и мы перешли к десерту, к нашему столику подошел еще один пограничник, вежливо поздоровался и проговорил:

— Господа Венедим и Родован передают привет господину Яромиру и приглашают посетить двенадцатый подводный этаж нашей границы. Единственное о чем просят стражи, так это не нарываться по-лишнему на китайской границе. Простите, господин Яромир, это слова господина Венедима.