Нина Скипа - Стражи границы

— Здравствуйте, господа, — вежливо сказал я и вспомнил. — Да, Данушка, если я не ошибаюсь, твои наряды вне очереди на камбузе закончились. Я хочу поблагодарить тебя за хорошую работу.

Миндон оторвался от взбивания омлета и посмотрел на меня.

— Не благодарите меня, господин Яромир, лучше позвольте остаться работать здесь и дальше, если господин Ратмир не против.

— Я сам хотел просить об этом, — поддержал его кок. — Миндон замечательно справляется. Да ему и лучше быть у меня на глазах. Я хоть подкормлю его немножко. А так ведь, знаю я его, лишний раз и не заглянет, постесняется.

Я вопросительно посмотрел на Миндона и увидел в его черных глазах подтверждение высказанной просьбы.

— Ну что ж, я не против.

— Спасибо, господин Яромир, — горячо воскликнул Миндон.

Я покачал головой, попросил принести в кают-компанию завтрак и вышел.

— Куда ж это годится, Севушка, — посетовал я. — Я что-то совсем форму потерял. Дал вам с Миндоном наряды вне очереди, а вы отнеслись к ним, как к внеочередному поощрению. Теперь ни Данушку не вытащить с камбуза, ни Севушку с палубы!

— Да, непорядок, — засмеялся Всеволод. — Но я думал, что вы этого и хотели.

— Ну, примерно, — рассмеялся я.

— Так что, напротив, Яромир, вы показали высший пилотаж. Вроде мы и взыскания получили, и остались довольны.

— И будете продолжать дальше в том же духе, — мрачно добавил я.

— Нет, Яромир. Миндон теперь старается выражаться яснее. Разве вы не заметили? Сам-то он рад, что попал на камбуз, но почему-то очень переживает по поводу моего мытья палубы. Однажды, когда вы отвернулись, он даже предложил подменить меня.

Я остановился перед дверью кают-компании и вопросительно посмотрел на Всеволода.

— Естественно я отказался, — ответил он.

— Это потому, что вы его господин, — авторитетно объяснил Янош. — Вы просто никогда не имели господина и не знаете как себя с ним вести. А вот мне однажды пришлось путешествовать с хозяином и его секретарем…

— И ты просто измучился, бедняжка, — посочувствовал я.

Янош рассмеялся и прошел в кают-компанию. На тему о своих господах он мог говорить долго, но все его истории я слышал уже не один раз и от самого Яноша и от его бывшего хозяина, который был моим младшим братом, и от его доверенного секретаря Милана. И ни в одном изложении я ни разу не слышал ни единого слова о жестоком обращении с молодым человеком. Наоборот, в изложении самого Яноша это был сплошной панегирик Вацлаву и Милану, а те рассказывали об этом в более юмористических тонах, а свое поведение полагали естественным. Впрочем, я тоже.

Мы расселись вокруг стола, и я принялся изучать старинную карту.

— Да, шторм нам несколько помог, хотя кто бы мог подумать? Но жаль, что он вытащил нас на траверзу Кантанга, а не Сингапура.

От двери раздалось приглушенное восклицание. Я поднял глаза. В дверях стоял Миндон с подносом в руках.

— Заходи, Данушка.

Миндон зашел, поставил поднос на край стола и принялся разгружать. Выглядел он бледнее, чем несколько минут назад, когда мы видели его на камбузе. Я уже хотел спросить его, что случилось, как он сам решился, побледнел еще более и заговорил.

— Вы собираетесь в Сингапур, господа?

— Ну, в общем, да. И в Сингапур тоже, — несколько удивленно ответил я.

Миндон помолчал, расставляя еду на столе, потом забрал поднос, пошел к двери и уже у самой двери обернулся и сказал.

— Господа, пожалуйста, подумайте, если вам не очень надо в Сингапур, то обойдите его десятой дорогой, а если очень — то двадцатой.

— Что ты имеешь в виду? — удивился я. Но Миндон, не ответив, уже вышел из кают-компании.

Я принялся за омлет, продолжая недоумевать.

— Ничего не понимаю, — признался я своим сотрапезникам. — Мне, конечно, не очень нужно в Сингапур, но, право же, мне очень интересно, какого черта, или кто водится в здешних водах, Миндон утверждает, что туда нельзя.

— Хозяина водной стихии зовут Тхюй Тинь, — ответил Миндон, снова появившись в кают-компании с очередным подносом. — Но вам не нужно его призывать. Он враждебен людям.

— Это не совсем то, что нужно. Черт — это подручный в верхневолынской преисподней, Данушка.

— А, тогда вам нужен фи, — серьезно сообщил Миндон. — Он отвечает за мелкие пакости.

— Кто? — засмеялся я. — Фи?

— Некоторые говорят фи, некоторые пи, а иные — пхи. Мне кажется, что фи ближе всего к вьетнамской речи.

— Замечательно! — обрадовался я. — Так значит, мне нужно говорить теперь, какого фи нам нельзя в Сингапур? Прелестно!

Миндон улыбнулся.

— И все-таки, Данушка, почему?

Миндон вздохнул.

— Вы приехали издалека, господа, поэтому не можете знать. Сингапур — это очень древняя земля. Может быть, последняя уцелевшая часть древнего континента Лемурия. Когда-то, многие тысячи лет назад, когда даже в Китае еще не было цивилизации, в Тихом океане был материк. Жители этого материка достигли высочайшего развития. Науки, ремесла, искусства у них процветали. Примерно, как перед Третьей Мировой Войной. А столицу свою они сделали на плавающем острове. И так, что та не могла пристать к основному континенту. Она плавала в океане, или парила в облаках, в зависимости от капризов своих правителей. К ней могли пристать небольшие суда, но сама она была настроена так, что отталкивалась от берегов Лемурии. В основном, она плавала во внутреннем лемурийском море. Его еще называли Лазурным.

— Великолепно, — невольно отметил я. — Это ж надо же, пронести название через столько тысячелетий!

Миндон согласно кивнул:

— Я же говорил вам, господа, что то была великая страна. Так вот, господа, в те времена кроме процветающей Лемурии была великая страна Атлантида. Там, в Атлантическом океане. Атланты были не более развиты, чем лемурийцы, но они возгордились и решили, что они самые главные в мире, и что раз они такие высокоразвитые, то вправе диктовать свою волю всему миру. К тому времени и лемурийцы и атланты, овладели тайнами ядерного оружия и атланты развязали ядерную войну. Видите, господа, наш мир построен по строго определенной схеме. И раз заведенную традицию невозможно нарушить. Первую ядерную войну начали атланты, вторую тоже. Только теперь они назывались Северо-Атлантическим Союзом. Война велась до победного конца, господа. И хитрость лемурийцев, устроивших свою столицу на острове, не привела к большей безопасности правительства. Бомбы попали в цель, и процветающая цивилизация превратилась в пыль. Правда, и лемурийцы были не лыком шиты, и то, что не испепелили их бомбы, смыли разбушевавшиеся волны. Погибая, Лемурия запустила программу полного уничтожения. Атлантида ушла под воду, господа. Лемурия тоже. А Сингапур не мог утонуть. Антигравитационные установки работали, а так как они тоже получали энергию от атомного ядра, то работать они могли практически вечно. И несчастный остров, последний, безжизненный памятник погибшей цивилизации носился по бурному морю. А море в те дни, господа, было очень бурным. Волны, поглотившие Атлантиду и Лемурию, не могли смириться с лишней сушей на глубине и упорно выталкивали ее наверх. Шли горообразовательные процессы, замершие было, но разбуженные вновь силами ядерных взрывов. Ведь термоядерная реакция это источник жизни и конец жизни. Это энергия солнца и жар погребального костра…