Нина Скипа - Стражи границы

Утром я проснулся от мерного плеска волн. Странно, но корабль на ходу и корабль, лежащий в дрейфе, ведут себя по-разному, и мне сегодня показалось, что я лежу в спокойной колыбели.

Я вышел на палубу.

— Почему стоим, Зарушка? — лениво поинтересовался я.

Лучезар картинным жестом указал мне на своего второго помощника.

— Милорад отказался трогаться с места, пока вы не совершите утреннюю медитацию.

— Ну, так разбудили бы меня пораньше, — я пожал плечами и пошел на нос, где уже был спущен в лазурные волны парус.

Лучезар пошел следом.

— Скажите, Яромир, как часто дома вам удается поспать до схочу?

— Ну, раз — два в неделю.

— И вы и отпуск представляете себе также?

— В общем, нет. Но ты же знаешь, я не люблю быть в тягость.

— Кому? — Лучезар вздернул свою красивую, словно нарисованную углем бровь. — Вы не забыли, что платите команде исключительно за исполнение ваших распоряжений? У них, знаете, работа такая, делать все, что вам заблагорассудится. И, знаете, работенка у них полегче, чем у вас. Да вы это и сами знаете. Иначе, зачем бы на время отпуска записались матросом в корабельную команду?

Я засмеялся, разделся и по трапу спустился вниз, в парус. Всеволод, как всегда, пошел меня подстраховывать. Лучезар проводил нас обоих одобрительным взглядом.

Александрийский порт показался незадолго перед обедом. Точнее, не сам порт, а маяк. Он выдавался вперед, в море, на несколько километров. Я читал, что знаменитое чудо света располагалось на острове, соединенном с Александрией дамбой. Но это было больше похоже на мыс, чем на остров. Может быть, теперь маяк стоял в другом месте, а может за столетия Нил соединил Фарос с континентом, никто из нас не знал.

— Лучезар, а ты не знаешь, для чего горит этот маяк? — поинтересовался я, оставляя очередной канат и подходя к капитану. Милорад обеспокоено посмотрел на меня.

— Как вы себя чувствуете, господин Яромир?

— Нормально. А в чем дело?

— Ну, ежели нормально, так какого осьминога вы все утро отлыниваете, водоросли вам в макароны!

— Водоросли? В макароны? Интересная мысль. Передай ее коку, Радушка.

— Обязательно, господин Яромир. А теперь…

— Сейчас вернусь, Радушка. Так что скажешь, Лучезар?

Лучезар присматривался к маяку.

— Предлагают лечь в дрейф на расстоянии не менее десяти кабельтовых от маяка.

— Десять кабельтовых? А это сколько?

— Чуть меньше двух километров.

— А сразу так сказать было нельзя?

Капитан серьезно покачал головой.

— Ни в коем случае, господин Яромир. Этак вы еще захотите, чтобы я называл нос передом, а корму — задом.

— А это почему нельзя? — невинно поинтересовался я.

— Меня же не поймут! — возмутился Лучезар.

— Кто?

— Но это же не по-верхневолынски!

— Отнюдь. Как раз по-верхневолынски.

— Ну не по-морскому.

Я покосился на Милорада, который с улыбкой прислушивался к разговору, и вздохнул.

— Ну, разве что. Хотя я никогда не мог понять, зачем нужно для каждой специальности изобретать отдельный язык. Бог мой, те же самые помидоры в торжественных случаях именуют томатами. Хотя, насколько я знаю, разница между этими словами в том, что помидор — слово итальянское, а томат — ацтекское.

— Вероятно, этим хотят подчеркнуть высокий интеллектуальный уровень ацтеков, — вмешался Милорад. — Господин Яромир, если вы хотите поучаствовать в маневре, вам нужно, все-таки, присоединиться к ребятам.

— Иду, — вздохнул я. — Ох, недаром меня предупреждали ребята, что ты меня загоняешь, Радушка. Ох, недаром! Ну что ж теперь… Говори, за какой конец тянуть!

Милорад улыбнулся.

— За этот, господин Яромир. И не висите на нем, как молочная пенка на кончике чайной ложки.

Общими усилиями мы положили корабль в дрейф. Я предложил спустить шлюпку и сплавать, узнать, в чем дело и вызвался даже сесть на весла. На этот раз вмешался Всеволод.

— Весла — это дело тонкое, господин Яромир. Помните, ваш брат рассказывал, как Милан и Янош однажды попробовали грести? Кстати, единственный прокол Милана за всю операцию.

— Это он для конспирации, — усмехнулся я. — Нельзя же быть таким безупречным, в самом-то деле.

— Тем не менее, скажите сразу, кого вы хотите облить. Мы обольемся прямо на борту, переоденемся и поедем.

— Не зима, — возразил я. — Лучезар, шлюпку мне что, тоже самому спускать?

Лучезар отдал приказ.

— Я бы предпочел съездить сам. Этого будет более чем достаточно.

— Согласен, — я пожал плечами и подошел к борту, — Но гребцы-то тебе понадобятся.

Лучезар помрачнел.

— И как вы это представляете? Я буду сидеть в лодке, а вы будете грести?

— А почему нет? Смотришь же ты, как я упражняюсь с парусами. Да, Севушка, оставь своих ребят на борту. Должны же в шлюпке быть хотя бы двое профессионалов. А то мы и до вечера до маяка не дойдем…

Всеволод театрально вздохнул.

— Интересно, вы развлекаетесь, а я-то грести не подряжался.

— Не хочешь — оставайся на «Переплуте» — отозвался я.

Взявшись за весло, я понял, что Милану совсем не нужно было маскироваться, чтобы облить Вацлава сверху донизу. Отнюдь, это не составляет ни малейших проблем. Тяжелое весло норовило вырваться из рук и то зарывалось глубоко в воду, то наоборот, не зачерпывало ничего, кроме брызг. Я оглянулся на Лучезара. Тот сидел с на редкость самодовольным видом. Я пригляделся, понял и расхохотался. Лучезар сверху донизу завернулся в непромокаемый плащ.

— Я здесь слышал, как вы обсуждали вопросы гребли и принял свои меры. Даже не потому, что я боюсь промокнуть, а потому, что меня не поймут, если решат, что я взял себе в команду подобных неумех.

Я переглянулся со Всеволодом и развеселился еще пуще.

— Вот что значит вовремя предупредить.

К сожалению, я сидел спиной по движению и не мог наблюдать, как приближается маяк. Я видел только, как постепенно удаляется наш сайк.

— Хорошо, что на нашем корабле такая длинная мачта. Его будет легко найти на обратном пути. Никогда не мог понять, как вы, моряки, способны дойти на корабле, или там на шлюпке, из точки А в точку Б, и не заблудиться.

— По компасу, — засмеялся Лучезар.

— И все-таки? Компас показывает только направление. То есть, вы можете представить, под каким именно углом к меридиану следует взять первоначальное направление. А если вас отнесет течение? Или же ветер?

— Для этого существует методы определения положения корабля и множество навигационных приборов. Так что, время от времени, приходится брать поправку к курсу и все.

— Не понимаю, — я картинно пожал плечами, чуть не выронив при этом весло. — Но ведь на воде нет меридианов. И параллелей…

Лучезар представил море в клеточку и весело расхохотался.

— Если хотите, я покажу вам некоторые приемы в свободные от вахт часы. Разумеется, я имею в виду ваши вахты.