Андрей Красников - Пустошь (СИ)

Так что я читал записи Ольда, пытаясь найти в них подсказки для тренировок, иногда просматривал книгу по рунам, пытаясь заново заучить наиболее интересные. В самом начале обучения я вызубрил их наизусть, но потом знания подрастерялись, подрастерялись…

Натолкнулся, кстати, на закорючку, похожую на ту, что призрак оставил у меня на груди. Судя по описанию, эта руна – нечто вроде подписи, знака собственности. Маги ставят ее куда-либо, когда нужно показать, кто является владельцем той или иной вещи, либо же для того, чтобы магические существа, имеющие связь с волшебником, видели ориентир для каких-нибудь действий. Собственно, руна просто хранит отпечаток энергии того, кто ее поставил и светит им во все стороны.

На этом месте я задумался сразу о двух вещах. Первое – зачем зубастому призраку метить меня этой загогулиной? В теории, другие потусторонние создания, увидев этот знак, должны понять, что на меня имеет виды их собрат. Ну и как они отреагируют – оставят в покое или, наоборот, радостно прикончат?

Второе – что еще за отпечаток энергии? Я и раньше читал книгу, когда зубрил руны, но не особо старательно читал описания и не заострял внимание на таких вещах. Ольд же ничего подобного не объяснял, то ли сам не разбираясь в этом, то ли, наоборот, считая все само собой разумеющимся.

Для меня энергия представляла из себя полностью обезличенную субстанцию и как-то придать ей свой отпечаток я абсолютно точно не мог. А вот призрак явно оставил свой след – руна по-прежнему светилась энергией с багровым оттенком. Как он это сделал – загадка.

Отложив на время этот вопрос, я продолжил тренировки. Попутно, если голова от них начинала идти кругом, читая единственное доступное мне развлекательное произведение.

Нищего аристократа сурово трепала жизнь. Все же Пустошь даже в книге оказалась не очень приветливой. Расслабившиеся после первых побед воины, нанятые им для сопровождения, теперь дохли, как мухи осенью. Но, преодолев множество опасностей, герой все же добрался до Орлиного Утеса, вплотную приблизившись к цели своего путешествия.

Читая про любовные похождения, сопровождающие главного героя в городе, я снова удивлялся тому, что Галлард, похоже, действительно имел неплохое представление о Пустоши. Мелкие детали повествования убеждали в том, что он, скорее всего, даже сам когда-то гулял по нашим краям. Может быть, и история написана с него. Хотя, скорее всего, нет. Ну, или не полностью.

Книжка потихоньку становилась все интереснее, несмотря на изобилие несуразностей. Спрашивается, зачем герою идти в Каххар, когда его цель – плато, находящееся чуть в стороне и немного дальше? Ну конечно же, единственный проводник, знающий путь, сейчас застрял в бывшей столице, осаждаемый ордами нежити и нечисти и его срочно нужно было спасать.

Я захлопнул книжку и задумался. Бодрый аристократ, куда-то все время спешащий, являлся ярким контрастом со мной, который день расслабляющимся на морском берегу. А мне ведь, между прочим, до Янтарного как-то добираться нужно, жизнь свою заново обустраивать… Стало немного стыдно. Да, я здесь, вроде как, тренируюсь для пользы дела и все такое. Но такими темпами осень скоро закончится, станет заметно холоднее и я окажусь в неприятной ситуации. Замерзнуть, конечно, не замерзну, зимы у нас теплые, но хорошего все равно будет мало.

Можно сказать, именно книга Галларда послужила поводом для того, чтобы я, наконец, начал готовиться к дороге.

Сборы стали не очень долгими. Было бы что собирать, называется. Упаковал в рюкзак книги, набросал туда же плодов джуги. Напихал, куда мог, сушеной и копченой рыбы – благо, делать запасы начал давно. И, собственно, все.

Покидать насиженное местечко было тяжело, но необходимо, если я не хотел насовсем оставаться жить отшельником в этих скалах. Вопрос был в том, как именно идти к цели. Если двигаться по берегу моря, то до Янтарного около шестисот миль. Если обходить все опасные места и выходить на караванную дорогу, а затем идти по ней, то получится раза в полтора больше.

По берегу до Янтарного никто никогда на моей памяти еще не путешествовал. Мало кто даже до моря-то доходил – нет здесь для охотников за редкостями ничего интересного. Места неизвестные, хотя, как по мне, достаточно безопасные. Во всяком случае, за две недели со мной ничего не случилось и опасности я не замечал. Если так и будет до самого конца, то я доберусь до города меньше, чем за месяц. Но есть проблема – не верю я, что все будет так же мирно на протяжении всего пути. Это же Пустошь.

С другой стороны, можно пойти по караванной дороге. Там точно безопасно, если не считать редких хищников, забредающих из окружающих мест. Но до нее еще тоже нужно дойти, причем, перебравшись через пустыню, откуда я недавно едва унес ноги.

Пока я колебался, взвешивал все за и против, ноги потихоньку сами по себе понесли меня на запад по берегу моря. И я, еще немного подумав, с ними согласился. Море – это еда и хоть какая-то вода. Берег, по которому я иду, пусть и усеян камнями, но все же тверд и надежен. Если подняться чуть выше от среза воды, то вообще можно идти по редколесью, высматривая грибы и ягоды. Зачем мне на фоне всего этого пески?

Топать рядом с морем действительно было легко и приятно. На второй день пути я расслабился настолько, что принялся напевать веселый мотивчик, беззаботно рассматривая окружающую местность и думая о чем угодно, только не о безопасности.

В итоге чуть было не поплатился. То, что за мной следят, удалось заметить буквально чудом – вертел во все стороны головой, пытаясь найти очередные заросли зеленушки – приятной на вкус и освежающей ягоды желто-зеленого цвета, – когда взгляд зацепился за полосатую палку, торчащую из травы неподалеку. Казалось бы, что такого. Но палки в наших краях полосатыми обычно не бывают, а вот хвосты пустынных кошек – еще как.

Дальше я осматривался уже гораздо более внимательно, изрядно струхнув и сжимая в руке нож. Вряд ли получится отбиться, но лучше так, чем без ничего.

Второй хвост я заметил в кустах впереди по курсу. И оставил идею с ножом. Если против одной кошки у меня еще были какие-то теоретические шансы, то против двоих – точно нет. Разорвут в клочья. Те еще твари – незаметные, сильные, большие. Если бы не их привычка вытягивать вверх хвосты, то я, наверное, даже не понял бы, что произошло.

Спрятав нож, я вальяжным шагом, снова начав напевать песенку, направился в сторону второго хвоста. И в сторону удобного дерева, растущего по дороге. Пустынные кошки при очень большом желании на дерево залезть смогут, но все, кто мне про них рассказывал, в один голос советовали прятаться от них именно на деревьях.