Андрей Красников - Пустошь (СИ)

Собирался я в спешке, наплевав на боль в ноге. Воспаление прошло – и ладно. Нацепил на спину рюкзак, выдернул из шалаша самую надежную на вид палку и, безбожно хромая, как можно быстрее отправился подальше от места ночевки. По пути вытащил из кармана сушеную рыбу и принялся завтракать, то и дело настороженно оглядываясь на ходу. То еще зрелище, наверное.

За мной никто не гнался, меня никто не преследовал. Вокруг по-прежнему была полоса редколесья, с одной стороны которой ясно просматривалось море, а с другой – начинающиеся пески. Мне, кстати, показалось, что они потихоньку подбираются все ближе к берегу.

Целый день я как мог быстро хромал на запад, делая частые привалы, осматривая ногу и постоянно озираясь по сторонам. Но все было тихо и спокойно – только пески подкрадывались все ближе и ближе, тесня деревья. И лишь когда солнце почти коснулось краем горизонта, а на землю легли длинные вечерние тени, я дождался.

Издалека, с мест, которые я благоразумно покинул сегодня, донесся едва различимый жалобный вой. Вой тянулся и тянулся, становясь то громче, то тише, а я, слушающий его, замерев на одном месте, как статуя, чувствовал, что от ужаса шевелятся волосы на голове.

Вой внезапно резко оборвался. Я с минуту слушал тишину, прерываемую лишь криком беззаботных птиц где-то над морем. А затем вой послышался снова. И в этот раз послышалось в нем столько злорадства и вожделения, что я, не видя ничего перед собой, бросился бежать. Забыв про осторожность, забыв про ногу, желая одного – как можно дальше убраться от того, что находится там, у меня за спиной.

Минут пять я бежал сквозь лес, не думая ни о чем. Ветки хлестали по лицу, цеплялись за одежду… Затем под раненную ногу подвернулся корень и я от души пропахал носом землю.

Это немножко меня отрезвило. Куда я бегу, спрашивается? Уже почти ночь. Впереди – точно никаких убежищ не предвидится, более того, деревья вдали потихоньку сходят на нет, уступая место пескам. А мне бы опять найти дерево повыше и надеяться, что оно меня спасет от того, что может прийти.

Нервно прислушиваясь, я обшаривал взглядом ближайшие стволы, но все они казались мне низенькими и ненадежными. Высокие деревья, как я помнил, встречались совсем недавно… с полчаса назад.

Так же целеустремленно, как только что мчался вперед, я развернулся и отправился обратно. Где эти проклятые деревья…

Наконец, когда солнце уже наполовину скрылось из вида, а вокруг сгустился сумрак, я нашел понравившееся мне дерево. Высокий бук, практически без ветвей у земли.

Залезть на него, да еще и с больной ногой, было той еще задачей. Пришлось держаться за малейшие трещины в коре и то и дело использовать нож, цепляясь им за те участки, где руками схватиться было не за что.

Забравшись в первую более-менее удобную развилку, я принялся обустраиваться, исходя из задачи, что сегодня главное – это не свалиться ночью вниз. Запихнул в развилку рюкзак, уже мало заботясь о сохранности лежащих в нем книг, кое-как прикрепил его к одной из веток.. Затем уселся на него, прислонившись спиной к стволу, после чего принялся придумывать, как закрепить себя здесь с помощью куртки. В итоге пришлось развернуться, освободить рукава и накрепко обвязать их вокруг ветки. Получилось неудобно, но надежно.

Я поерзал немного на рюкзаке, устраиваясь поудобнее на жестких книгах, а потом затих, вглядываясь в наступающую темноту.

На небе потихоньку начали проступать звезды. Из-за деревьев доносился легкий шум прибоя. Где-то неподалеку пиликал свою заунывную песенку запоздалый сверчок. На соседнем дереве обосновалась какая-то крупная птица, цвиркающая время от времени что-то неодобрительное. Потихоньку, несмотря на неудобную позу, меня сморил сон.

Что меня разбудило, я так и не понял. Возможно, замолкший сверчок. Возможно – хлопанье крыльев улетающей птицы. Но в душе как-то сразу поселился неприятный холодок.

Я кинул взгляд на небо. Звезд уже почти не было видно – заслонили набежавшие тучи. Попытался рассмотреть что-то внизу – безуспешно. Землю скрывала непроглядная темнота. Прислушался.

Тишина. Не слышно неугомонного сверчка, не шелестит перьями на соседнем дереве недовольная птица. Даже шум прибоя стих, потерялся в темноте, превратившись в легкий незаметный шепот.

Можно послушать, как тревожно стучится сердце…

Вместо этого я аккуратно пошевелился, разминая затекшие ноги и нарушая торжественную тишину, царящую вокруг. В ответ откуда-то снизу донесся слабый то ли вздох, то ли стон, а тьма под моим деревом словно бы закрутилась в легком водовороте. Я вцепился в ветку и постарался даже не дышать.

Минуты шли. Напряженное рассматривание темноты ничего не дало – внизу все оставалось без изменений. Тем не менее, в моей душе с каждой секундой крепла уверенность, что под деревом кто-то есть. Или что-то.

Стоящая вокруг тишина все сильнее загоняла меня в объятия страха. В конце концов, если внизу кто-то есть, то он точно знает, что я здесь, на дереве. В этом плане иллюзий у меня не было.

– Эй… – мой голос прозвучал настолько одиноко и жалко, что стало еще страшнее. Внезапно нахлынуло ощущение абсолютного одиночества. До ближайших людей десятки миль по пескам и камням… Я один здесь, на этом темном берегу, совсем один…

Темнота не ответила. Промолчала, оставив меня корчиться в цепких лапах страха. Еще раз нарушать окружающее меня безмолвие я не осмелился. Просто всматривался во мглу до боли в глазах.

Сначала, устав от длительного напряжения, я не придал значения тому, что появилось внутри нее. Пара светлячков под деревом, достаточно обыденное явление… но не осенью!

Со лба скатилась капля холодного пота, когда я снова попытался найти их взглядом. Безуспешно.

– Ну, где же вы, – прошептал я себе под нос, лихорадочно водя взглядом и надеясь, что это действительно поздние светлячки.

Мерцающие желто-зеленые огоньки обнаружились совсем в другом месте. И опять парой. Померцали немного, позволяя себя рассмотреть и синхронно исчезли, заставляя меня покрыться мурашками. Какие, к демонам, светлячки. Под моим деревом было что-то неизвестное, превосходно скрывающееся и абсолютно бесшумное.

Я нашел в себе силы порадовался тому, что у меня хватило ума не бежать, сломя голову, вперед, в пески, а вернуться и поискать надежное место для ночлега.

Это была, наверное, самая долгая и страшная ночь в моей жизни. Где-то внизу, в темноте, скрывалось нечто. Скрывалось, иногда с издевкой демонстрируя мерцающие в темноте глаза и тут же пряча их, не давая следить за собой. Каждую секунду я ждал услышать звук царапающих кору когтей, предвещающих скорую встречу со смертью.

Но ничего не происходило. Никто не пытался наброситься на меня из кромешной тьмы, никто не старался залезть ко мне на дерево.