Екатерина Бердичева - Помощница судьбы. Пенталогия (СИ)

Выйдя из сокровищницы, он вернул шкаф на место и указал мне на мое кресло: — Садись и веди себя, как мышка. Кто бы ни стучался, ни звал и не бился в двери, ты — не открываешь. У меня свой ключ. Жди до моего возвращения.

Он накинул плащ с капюшоном, серый однотонный камзол с серой же рубахой, высокие сапоги. Хорошо, штаны передо мной не снял. Собственно, чего я возмущаюсь? Я — обслуга, мебель, которую не стесняются. Уже хорошо, что по нужде не пользуют.

Затем мужчина убрал длинные волосы в неряшливый хвост, затянув его шнурком. Мне это не понравилось: зачем оставлять улики в виде длинных волос? Попросив у него расческу, я усадила его на кресло, встала сзади и, расчесав длинные густые волосы, туго заплела косу, прихватив ее для крепости все тем же шнурком почти от головы. Затем, доплетя до конца, подвязала к основанию, сделав петлю, и накрепко примотала оставшиеся концы остатком ремешка. Подергала и потрепала. Волосы лежали ровно и плотно. Я осторожно дотронулась до его плеча: — Готово, Сиятельство!

Тот вскочил и ушел куда-то внутрь, вероятно, к зеркалу. Мужчины не меньше нашего, а то и больше, в него смотрятся. Вернулся довольный. Сразу накинул капюшон и погрозил мне пальцем: — Никуда!

Я махнула рукой и села в кресло, вытянув ноги. Снизу хлопнула дверь.

Немного посидела. Стало скучно. Я встала. Здесь где-то есть зеркало. Надо бы узнать, как я выгляжу на этот раз. И я пошла бродить по личным покоям графа, стараясь не приближаться к окнам. Нашла прекрасную ванную с водопроводом. Краник наличествовал. Правда, один. Открывать не рискнула. Не хотелось подводить хозяина. Зеркало тоже обнаружилось здесь же. Женская фантазия нарисовала смотрящуюся в него высокую обнаженную мужскую фигуру в капельках воды…Я закусила губу и громко подышала носом. Помогло. И наконец, посмотрела на свое отражение. Ну, что могу сказать? Из всех моих трех обликов первый был самым бездарным и безобразным. Второй — грациозным и очаровательным в своей нежной юности. Сейчас мне можно было дать лет двадцать, и даже с хвостиком. Лицо овальное, чистое. Немного бледное. Черные длинные волосы, заколотые в пучок. На затылке действительно чувствуется небольшая подсохшая ранка. Видимо, хорошо дернула. Черные брови и черные ресницы. Серые глаза. Маленький ровный носик и губки бантиком. Действительно, Франциска имела кукольный вид. А если она еще, к тому же, была бестолковой… Короче, на нее не подумают и подмены не заподозрят. Жаль, что я не видела Адель. Можно было бы скопировать ее какие-то жесты, интонации, словечки. Хотя… Она же должна быть под действием травок и подчиняться графу. Молчать. Чудесно. Вот так я и поступлю: улыбаюсь и молчу.

От скуки примерила платья с драгоценностями. Сначала салатовое. С белыми сверкающими камнями и вышитым зототой нитью лифом оно смотрелось бесподобно. Я пощипала щеки: заалев, они сделали мое лицо очень симпатичным, даже красивым. Покусав губы, я добилась идеального результата: если бы Франциска была бы женой графа, Авид не отошел бы от нее ни на шаг. Приподнявшись на цыпочки, немного покрутилась. Красавица!

Неожиданно в моем мозгу всплыла проблема: а танцевать — то я не умею! Наверняка будет бал, иначе чем займут себя придворные дамы и кавалеры? Я должна соответствовать: хоть сумасшедшая, но светского обучения никто не отменял, да и в королевском дворце Адель танцевала со всеми подряд! А приборы за столом? Если их здесь, как у нас, выкладывают к тарелке по двенадцать штук, что делать? Даже горничная должна знать эту премудрость!

Вот так, получив по лбу дверью, я влетела в очередную интригу госпожи Судьбы, постоянно перебирающей своими задумчивыми пальцами карты наших судеб.

Время шло, было скучно. Где-то на улице слышался смех, ржание лошадей, разговоры. В башне же было тихо и спокойно. Лишь голуби гулькали на карнизах, да в окнах виднелось ясное голубое небо. Я сняла с себя салатовое платье и надела сиренево-фиолетовое. Только сейчас разглядела, что лиф был светлее и нежнее юбки. Я в испуге открыла коробочку с сиреневыми самоцветами и приложила их к платью. Слава Богу, камни точно соответствовали цвету подола. Сначала натянув корсет, который на маленькие крючочки застегивался спереди (хорошо, что не на ленты сзади), я влезла в роскошное произведение портновского искусства. Но оно было скроено по-другому, нежели салатовое, и застегивалось на крохотные пуговички на спине. Распределив диадему в волосы, колье — на шею, серьги — в уши, а маленький браслет на руку, полюбовалась собой в зеркало. Этот цвет был моим. Я была ослепительна! Напевая и крутясь перед зеркалом, не заметила, как пришел граф. Как долго он наблюдал за мной, не знаю, но он тихо стоял в двери и с усмешкой смотрел на мои прихорашивания. Внезапно увидев его, я смутилась, покраснела и робко сказала:

— Извините, мне надо было себя чем-то занять…

— А все же ты прехорошенькая! — с удовольствием заметил граф и, цапнув меня за талию, завалился вместе со мной на кровать, бесцеремонно запуская руку под мою юбку.

Я — земная, почти нецелованная тетка. И что на инстинктах я могла сделать? Естественно, оттолкнуть и залепить от всей души пощечину.

— Да Вы что? — вскочила я. — Мы договаривались!

— Ты чокнутая? — с обидой посмотрел на меня граф.

— Если Вы также вели себя со своей невинной женой, кто может знать, какую душевную травму Вы нанесли ее психике! — запальчиво воскликнула я, поправляя длинную юбку.

— Детка, а кто-то говорил, что ты глупа, как пробка… — задумчиво протянул мужчина.

— С такой внешностью, как у меня, кем только не притворишься, чтоб озабоченные самцы оставили в покое! — фыркала я, встав на всякий случай позади кресла и готовясь дорого продать свою невинность.

— Все. — Он поднял вверх руки. — Больше не буду! Иди ко мне, покажу, как носят браслеты.

Я осторожно подошла к кровати и присела на самый краешек. Он взял мою руку, снял браслет и, вытянув из коробки второй, ударил легонько камешек о камешек. Ничего не изменилось. Авид хмыкнул.

— Что, оковы страсти без любви не куются? — сочувственно поинтересовалась я.

— Увы… — вздохнул хитрый граф и бросил мой браслет мне. Я надела.

— Ваше сиятельство, — начала серьезно я, — каждый прием включает в себя непременные развлечения для знати. Так?

— Естественно. — Скульский, откинувшись на мягкий мех, рассматривал мое лицо из-под ресниц. — Чего тебя волнует?

— В чем предполагается мое участие и что я должна делать? Я не хочу вас опозорить перед всеми, а наоборот, показать им, что Вы — не аутсайдер, а просто очень счастливый мужчина, скрывающийся от всего света!

— Это очень интересное предложение! — мужчина резко вскочил с кровати и начал ходить по комнате. — Сегодня, приблизительно через два часа, будет дан торжественный обед в честь Короля Альберта. Ты должна присутствовать вместе со мной, сидеть рядом. Улыбаться. Коротко отвечать на вопросы Короля. Остальных можно игнорировать. А что такое аутсайдер?