Игра отражений (СИ)

— Надеюсь, далеко все-таки не уплывут. Но неделя… Уже меньше.

— Завтра, — уверенно сказала Ианталь. — Они родятся на восходе вечерней звезды, как и наш брат.

— З-з-завтра? — жалобно пробормотала Кристина. — Завтра вечером? Уже? Я не готова.

— Готова, — русалка усмехнулась и тронула мокрым пальцем ее лоб: — Здесь не думай, чувствуй вот здесь, — палец переместился к груди. — И ничего не бойся. Принести тебе новую ракушку?

— Да, — хоть что-то Кристину обрадовало.

Младшая сестра Ианталь тут же нырнула и вскоре вернулась с полными горстями разноцветных раковин, отполированных песком и водой от наростов. Кристина залюбовалась ими, стала перебирать, раскладывать, рассказывать детям про раковины и русалок:

— Это Ианталь, она живет в море. Не знаю, понимаете вы, что такое море или нет. Но скоро увидите. А это ее сестры.

Русалки, погревшись на каменных ступенях, снова ушли в воду: сейчас выбираться из моря надолго они не могли, слишком быстро высыхала чешуя. Кристина обложилась ракушками, посмотрела на море. Теплое. И детям оно наверняка понравится. Итак, завтра она перешагнет очередной рубеж своей жизни. Сколько всего изменилось за четыре месяца, прошедших с их возвращения в Сагранзу! Александр заключил помолвку с баронессой Хантингтон, свадьба была назначена на первый день июня. Жаль, что они не побывают на ней, но Кристина понимала Лекса, тот торопился, желая настоящего признания своей любимой Амалии, ну, и детей, наверное, тоже. Тетя и дядя после этой свадьбы собирались дождаться появления первенца и уехать куда-нибудь на солнечное побережье Сагранзы, но подальше от больших городов. Дядя, хоть и поправился после операции, все равно был еще слаб, и доктор Цельсий настоятельно советовал ему сменить промозглую сырость Савентума на теплое солнце и сосновые леса Каринтии, к примеру.

Амалия имела успех на своем первом балу. Кристина посмеялась над письмом тетушки, описывающим степень выпученности глаз дам. Королева Мария ждала первенца, король Георг даже помолодел от счастья, стал весьма недурно выглядеть.

Теперь дело оставалось за супругой императора Альфонсо. И проклятие окончательно уйдет в небытие. А из сапфиров обеих корон можно будет сделать украшения для близнецов. Да, так и будет. Нико сказал, что отдаст камни очистить морским сестрам. Море — это ведь самая сильная стихия, не считая огня.

— Нико, а вот и ты. Смотри, меня засыпали раковинами. А рожать я буду завтра на восходе вечерней звезды.

— Так скоро? — удивление на его лице заставило Кристину прыснуть. Похоже, не она одна не готова еще к этому событию.

— Да, милый. Но если ты еще не готов, я постараюсь запихнуть их обратно.

— Нет-нет, я готов, — он рассмеялся чуть нервно. — Не представляю, как ты, а меня дрожь пробирает!

— А мне нельзя волноваться, иначе рожать я буду под кроватью, куда залезу, завывая от ужаса. Стараюсь держаться.

Нико сел у ее ног, обнимая колени.

— Все будет хорошо, любовь моя. Я в тебя верю. И буду рядом.

— Ты, доктор, акушерка, три русалки. Мое присутствие вообще требуется?

— Ну, поприсутствуешь, что тебе стоит? — Нико состроил умоляющую рожицу. — И мне не так страшно будет детей на руки брать.

— Я не знаю, как обращаться с детьми, — внезапно разрыдалась Кристина. — Они маленькие. Они такие… А если я их уроню? А если у меня не получится?

Пришлось Доминико утешать, укачивать, нашептывая, что все у его любимого Двуликого получится, со всем они справятся вместе и всему научатся. Пусть он боялся не меньше, но у него был некоторый опыт в обращении с детьми: сестры, как-никак. И матушка обещала помогать. Да и слуг полон дом. Справятся.

— Я никогда не общался с детьми, тем более, маленькими.

— Дети имеют свойство вырастать, — с видом мудреца и смехом в глазах изрек Нико и поднял жену на руки. — Идем в дом, любимая. Тебе нужно отдохнуть. Матушка прислала новые книги.

— Новые книги, — обрадовалась Кристина. — Это хорошо.

Легкий ужин, бокал разведенного вина и исключительно интересная монография привели ее в благодушное состояние, так что о тревогах было на время забыто. Она даже уснула в эту ночь легко и спокойно. А вот проснулась очень рано и от неприятного, тянущего ощущения в животе. И сам живот был каменный, напряженный.

— Нико!!! — она перепугалась.

Муж проснулся, будто его вздернули на ноги, но, уяснив, что случилось, паниковать не стал.

— Все хорошо, просто твое тело готовится к родам. Я разбужу дона Алехандро, а ты можешь еще полежать.

— Но это… Это точно нормально? — Кристина вцепилась в него, не давая уйти.

— Я клянусь, Кристо, это совершенно нормально!

Кристина отпустила его руку, немного успокоившись. Долго отсутствовать Нико не собирался, да и через прикосновение он уже ощутил все «прелести» начала родов и хотел оградить от них Кристину по мере своих сил. В конце концов, если уж ритуал разделения детей он выдержал, роды не станут чем-то из ряда вон выходящим.

— Ну и как мне в таком состоянии идти к морю? — простонала Кристина.

— Пока рано, — осмотрев ее, сделал вывод доктор. — И лежать не нужно. Вставайте, донна, вставайте и ходите. Прогулка еще никому не вредила, а дон Доминико будет с вами.

— Я еще и гулять могу в таком состоянии? — но Кристина все-таки поднялась.

Ходить было трудно, это верно. Но вскоре стало полегче, и Нико старался все время держать ее за руку.

— Ничего, осталось не так уж и долго, правда?

— Через несколько часов все закончится, — уверил ее муж.

Завтракать Кристина не стала, аппетита не было, обошлась бокалом фруктового сока. Они прогулялись по саду, вернулись в дом, посидели в библиотеке. Казалось, время тянется, как патока, медленно-медленно, а теплый, жаркий даже совсем по-летнему день никогда не кончится.

— Ты ведь уже придумал имя сыну?

— Я хотел бы назвать его Лучиано, — улыбнулся будущий отец. — Мне кажется, что он будет похож на тебя.

— Люциан… Да, мне нравится. Думаешь, будет зеленоглазый блондин? А девочка будет похожа на тебя.

— Или наоборот, — рассмеялся Нико. Он-то разговора с малефис не слышал, а Кристина, кажется, забыла об этом нюансе упомянуть.

— Миель сказала, что дочь будет похожа на тебя.

— Значит, сероглазая брюнетка. Тоже неплохо, как для наследницы семьи Саматти, самая фамильная внешность. Кристо? Что такое? — он подхватил согнувшуюся от внезапно скрутившей все внутренности боли жену и унес ее на кровать, разрываясь напополам желанием немедленно позвать доктора и остаться рядом.

— Позови… врача…

Дон Алехандро явился немедленно, снова осмотрел ее, покивал:

— Ну, уже совсем скоро. Вы не передумали рожать в море?

— Нет, не передумала. Очень хочу посмотреть на плавающих младенцев.